Мужчина явно о чем-то крепко задумался. Он сидел неподвижно, его взор был устремлен в никуда.
Его сын, Анарин, решил остаться служить в клане Унарё. Если бы Сага Ичиро не знал хорошо своего сына, то он бы поверил в то, что Анарин решил удариться в романтику, поддался «движению вперед» и прочее. И даже бы поверил в заявление Анарина, цитата: «не вижу необходимости идти обратно, в межклановые интриги, в кабинеты чиновников, к ласковым речам, за которыми скрывается чудовищный цинизм».
Анарин очень хорошо изображал молодого киёньшина, который решил круто изменить свою судьбу и пойти не за отцом, наблюдателем Сага, а самостоятельно. И настолько хорошо изображал, что это… было правдой. Хорошо играть можно только тогда, когда ты НЕ ИГРАЕШЬ. Анарин действительно решил служить клану Унарё, действительно стать офицером, то есть выйти из клана Сага и принять присягу. И при этом, он не успел занять никакой должности в клане Сага, так что и носителем секретов, которому бы запретили переход в другой клан, Анарин не был. И да, Ичиро, конечно, поставят на вид, что сын наблюдателя такой финт с выходом сделал, но говоря откровенно, спишут это именно на юношеский романтизм. Желание стать героем и прочее. И опять же да, это имелось у Анарина. В молодости мало кому хочется погрузиться в грязные делишки и в чужое нижнее белье, посмотреть на старых циников, на то, как женщины откровенно продают себя им. В клане же Унарё люди настолько молодые, что таких вещей там нет, просто по определению. И куда не кинь взор, наткнешься на симпатичную девушку. А именно ради красивых женщин так здорово совершать подвиги.
Вопрос в том, что Анарин «практикуется» с отцом лишь последние два года. А до этого парень жил с матерью, на Карусиме. И все эти интриги его вообще не напрягали. Его никогда не тяготил путь наблюдателя, он хотел, сам хотел им стать.
Поэтому Ичиро подыграл сыну. В первый день мужчина хмурился, держал каменное лицо. То есть показывал, что не одобряет. Но Анарин так-то уже совершеннолетний. Конечно, Ичиро имеет возможности насильно заставить сына вернуться, например, выставить ультиматум фурихето Рюрикову. Вот Ичиро и изображал раздумья, тревоги… И тоже почти не играл, мужчина действительно переживал.
Конечно, Ичиро не стал создавать ситуацию, типа приватной беседы, чтобы не подставить сына. Нет, они поговорили «по душам». Даже немного поругались. И происходило это в комнате, где поселили Ичиро. То есть наверняка под наблюдением.
Анарин ничем, ни жестом, ни словом, ни даже позой не показал, что он хитрит. Перед Ичиро в комнате был молодой парень, неглупый, который решил, что его карьера гораздо выше взлетит именно в клане Унарё. И опять же, Анарин говорил откровенно. Он действительно так посчитал. Вопрос в том… Почему он так посчитал?
Ичиро за время, которое провел в клане Унарё и сам немало увидел. Кусаби, а теперь его фурихето Рюриков, совершенно явно строили военный клан. И даже не надо поднимать какие-то документы или шпионить. Достаточно посмотреть, сколько людей в форме. А там почти все были в форме.
И не было праздношатающихся. Атмосфера была просто пропитана деловитостью. Все те люди, которых видел Ичиро, они были всегда чем-то заняты. Новобранцы непрерывно тренировались, строители строили. Поток груза можно было невооруженным взором увидеть, просто посмотри в небо и оценив, сколько кораблей приземляется. Челноки со станций, такое ощущение, что всегда висят «веревкой» в небе. Полученные ресурсы клан Унарё решил максимально вложить в себя, в свою планету.
Анарин определенно увидел, узнал что-то такое, что ему карьера наблюдателя перестала казаться перспективной. И этим демаршем, с желанием остаться в клане Унарё, он и сообщил Ичиро, что происходит что-то очень важное. По-другому он сказать не мог, любое сообщение, любое знание, которое уйдет от него, сразу же перечеркнет его карьеру в клане.
— Я понял тебя, сын, — негромко произнес Ичиро.
Анарин вложил себя, единственный серьезный ресурс, который у него был. Вложил для того, чтобы… Сыграть партию, которая видится ему архиважной. Сыграть ее можно только с чистыми руками, зная Кусаби, другого варианта быть не может. То есть Анарин на самом деле собирается полностью войти в клан Унарё, действительно быть им своим.
«И надо ему не мешать исполнять эту партию» — подумал Ичиро.
И, похоже, эта игра будет только их. Отца и сына. Это значит, что не Анарин будет сообщать какую-то информацию время от времени, а наоборот, будет ее получать. От него, отца.
«Но только критически важную» — покивал сам себе Ичиро.
И мужчина ощутил в этот момент… Давно забытое чувство… Движения. Ичиро даже облизал губы, словно пробовал что-то.
Он, Сага Ичиро, наблюдатель, говоря откровенно, над захолустной провинцией, единственной перспективой для которого был пост наблюдателя за регионом, ближе к старости (глубокой старости), ощутил… азарт. В его провинции, под его…
«Крылом, хе-хе!» — Ичиро сощурился.
И при этом вот, он все держит под контролем. Слетал, посмотрел. Унарё решили развиваться. В провинции Цветочная Гора появится новый клан Китцу. Наблюдатель должен такое только приветствовать!
«И потом на Карусиме, даже по плечику одобрительно похлопают» — иронично усмехнулся Ичиро.
Ичиро жестом вытащил клавиатуру и принялся набирать текст. Привычный канцелярит буквально полился в документ. Мужчине даже не нужно было держать перед глазами какой-нибудь образец, Ичиро со времен юности всегда старался полагаться на свою память. Поэтому сейчас мог наваять страниц триста, никуда не заглядывая, прямо из головы.
И это был такой документ, что его очень вряд ли кто-то будет вдумчиво читать. Какой-нибудь секретарь пробежится быстренько, увидит привычные, даже можно сказать родные формулировки стандартной отписки и со спокойно душой доложит шефу, что Сага Ичиро все посмотрел и у Унарё все в порядке. То есть типично, как у всех. Разве что у них денег довольно много появилось…
Ичиро намеренно выделил в тексте этот пункт. Чтобы мимо него не проскочили. Но это тоже вполне укладывается в шаблон. Клан, который ничем особым не отличается, вряд ли бы смог, сначала возродиться, а потом вломить врагам, ограбить их и выйти на уровень Китцу.
Кратко повторив в выводах расписанные подробно тезисы, Ичиро прописал свою рекомендацию, что клан Унарё неплохо справляется с проблемами, вышел на путь развития, но он, Сага Ичиро, рекомендовал бы сначала установить испытательный срок, лет… Нет, пяти будет многовато… Двух лет. Такой срок не вызовет подозрений.
Чуть откинувшись на спинку кресла, Ичиро еще раз пробежался по тексту.
«Ну, Анарин, — усмехнулся мужчина. — Удачи».
Гунтай. Объект «Бифрост»
Оборудования на объекте еще не было. Транспорт с ним только-только прибыл, буквально сегодня. Но такт.зал в демонстрационном режиме уже функционировал.
Татамо Хименей вошел вслед за Денисом в зал.
— А здесь больше места, — отметил мужчина, оглядываясь.
— Растем, Хименей, — усмехнулся Кусаби. — Олег, покажи нам большой корабль, тот самый. Пароль сегодня…
Кусаби вытащил голоэкран над коммом.
— Тибристкие сегодня, большая «S» двести восемнадцать fugar сто шесть
Олег Шелехов, сидевший в углу, за переносным столом, набрал на пластине сенсорной клавиатуры пароль.
Татамо Хименей терпеливо ждал, не задавая вопросов. Хотя вопросы у него прям вертелись на языке. И один из них, что имел в виду Владимир Рюриков, когда произнес, что мало сделать продвинутое общество, нужно и цели для него другие выставлять. Какие это другие? И что за общество собрались строить два безумца, Кусаби и Рюриков?
И нет, Хименей это не в осудительном контексте, про безумцев. Есть просто сумасшедшие, их надо лечить. А есть люди, действия которых невозможно просчитать, так как они существуют в другой парадигме. Например, у Кусаби Дениса не было варианта, что клан Унарё проиграет. Были планы насчет того, что напрямую вмешаются Дайгоро, Сайго или вообще клан Сага все кланы провинции бросит на Унарё. Были степени победы. Например, в сражении при Гарумине, были расчеты от варианта, что Каяхара просто уклонятся от боя и до того, что Каяхара Гюто будет действовать максимально эффективно и сможет выбить все акри и значительно повредить корабли флота Унарё. Рюриков это называл «Пирровой победой». Потом Хименею объяснили этот термин, он очень точный. Это такая победа, когда поражение может оказаться выгоднее.
Теперь, в разрезе происходящего, Хименей понимал, почему Кусаби тогда сказал, что он, Татамо Хименей, будет вреден, если начнет управлять кланом. Мужчина представлял, как бы он реагировал на те задумки главы… И честно себе признавался, у него бы возникли мысли убрать юного недоросля, который творит какие-то совершенно дикие вещи.
— Отвечая на твой вопрос, Хименей, насчет Юмико, — заговорил Денис. — Она уже получила тот опыт, который должна была получить. Далее, в клане Унарё и даже Теннай, она бы лишь его многократно повторяла. Но Юмико девушка способная и может еще вырасти. Надо сейчас ее выдергивать, пока она под себя СМЕРШ не построила. Но вот вопрос… И этот вопрос будет стоять перед вами всегда. Куда девать тот потенциал, который у нее есть? И который есть у тебя, Хименей. Я же не зря выбрал название «Теннай».
В центре комнаты появилась яркая точка.
— Уже очевидно, — продолжил Кусаби. — Что командующий Татамо Хименей, я сейчас имею в виду не только тебя, а всю твою команду, может вырасти до очень серьезных масштабов. И если на этом пути вам придется… Скажем так, сильно умерить аппетиты, то это будет весьма нехорошо. Вам нужен… Секрет. Что-то такое в запасе, которое будет придавать сил. Ну, и способно принять весь массив ваших усилий.
В пространстве над полом стало проступать изображение. Это был корабль. Корабль, судя по уже наметившимся обводам, необычный. Больше он походил на иллирийские… Это крейсер?
— Для Владимира Рюрикова этим объектом стал сам клан Теннай, — произнес Денис. — Усилия Владимира и его людей клан съест полностью. И еще останется место для вновь подготавливаемых людей, которые вольются в это дело. Заметь, я не про военных.