Отношения с Петрусом трещат по швам. С каждым днем становится труднее. У нас очень разные взгляды на жизнь, и мы часто спорим, а властность и несдержанность его натуры усложняют попытки к примирению. Я всё больше времени провожу в компании Иешуа, подруг и парней из Империи. Мы тоже часто спорим, но это не похоже на беседы с глухой стеной. Филиппос говорит, это всё потому, что дебаты направлены на обмен мнениями. Мне это по душе.
Прямо сейчас я лежу на своей половине кровати, смотрю на спящего Петруса и вспоминаю наш последний разговор, который начинался за здравие, а кончился – как это часто бывает в последнее время – за упокой.
– Ты всегда такой напряженный, – стараюсь говорить мягко. – И воинственный.
– Жизнь научила. Обычно слабость оборачивается против тебя самого, – усмехается он, гладя меня по обнаженному плечу, и мне приходит в голову неприятная мысль. Для него я тоже – слабость.
– Что произошло с твоей семьей? – осторожно спрашиваю я.
– Погибли, – его голос глухой и безжизненный.
– Расскажи, – прошу я, мне хочется облегчить его ношу.
– Моя семья была отмечена богами с самого начала Игры, – он начинает говорить без особого желания, с трудом выталкивая слова. – Поколения моих предков были Чемпионами и побеждали. Мой старший брат Сигмарис тоже был избран, когда мы с Андрисом только-только вошли в пору. Но через год пришло время отдавать одного из нас Одину, и мой близнец покинул семью. А еще через год Сигмарис, гордость семьи, должен был пройти обряд Посвящения, стать воином Тора.
Он замолкает, и на его шее я вижу судорожно бьющуюся жилку.
– Он не прошел испытание, – шепотом говорит Петрус. – Провалил с треском и навлек позор на наш род. Андрису повезло: он уже вступил в ученичество, а ученики Одина отрекаются от рода, лишая себя продолжения и бессмертия. Позор, который пал на нашу семью, пришлось смывать мне. Вот этими самыми руками.
– Что за испытание? – спрашиваю я, пока он с ненавистью смотрит на свои ладони.
– Прежде чем стать настоящим Чемпионом, – глухо произносит Петрус, – послушник должен избавиться от всего, что связывает его с миром. Устранить любую привязанность.
Не хочу этого слышать. И уже открываю рот, чтобы остановить его – я всё поняла, – но он опережает.
– Нужно убить свою семью, – голос Петруса безжизненный.
Мы молчим. Он смотрит на меня, в глазах его пустота. Я не знаю, что думать. В каком ужасном жестоком мире он вырос. Неужели, пока я избегала встреч с ним, он мучился предстоящим выбором? Я никогда не была близка со своей семьей, так уж устроена судьба Чемпиона в моем мире, но… убить их своими руками?..
Тянусь к Петрусу, понимая чуть лучше, как болит его душа. Сейчас я рядом и готова разделить с ним боль и скорбь. Но он отодвигается, к нему возвращается воинственный и чуть надменный вид.
– Не надо меня жалеть, – говорит он резко. – Если бы это не сделал я, Жрецы уничтожили бы мой род, никого не оставив в живых. В Мидгарде нет места слабакам.
И я чувствую, как он укладывает в стену между нами все больше и больше кирпичей, делая преграду почти неприступной.
5. Год 1905 от Восхождения Фараона
Кажется, враждебность витает в воздухе.
Всё начинается с того, что Велес просит (и эта просьба больше звучит как приказ) тренировать Иешуа. Бывшая ведьма, говорит наш предводитель, поможет нерадивому Чемпиону постичь заклинания воды. Силы, что управляют водой, одинаковы во всех мирах, так что я смогу объяснить Иешуа сам принцип заклинаний. Именно это мы говорим другим участникам нашей кампании, которые до сих пор не в курсе, что я сохранила силы. На деле же мы тренируемся творить волшбу совместно.
Петрус ненавидит, когда мы уединяемся с Иешуа. И я не могу объяснить ему, почему никому нельзя на тренировки. Велес обещает поговорить с моим недовольным парнем. Но, очевидно, что-то идет не так. После их разговора Петрус переезжает в другой конец крыла, и я некоторое время размышляю, что именно сказал ему мой темный бог.
Соперничество между мидгардовцами и остальными явное. Удивляюсь, почему никто не замечает. Более того, когда пытаюсь поделиться переживаниями с Иешуа, он удивленно вскидывает брови. Слишком верит в людей и считает Петруса лучшим из нас.
Когда не готовлю Иешуа к сотворению чудес, изучаю с остальными устройство Нового Царства. Именно с этого мира мы начнем нести учение о Едином Боге в люди. Землями правит Фараон. Люди верят, что он бессмертен и является наместником богов на земле.
На самых первых лекциях по миру Нового Царства Шошанна рассказала нам, что Игра проводится закрыто. Присутствуют боги, Чемпионы, царская семья, а также писцы. Они нужны, чтобы составить Поучения для будущих Игр. Чемпионов никак не готовят, лишь избирают из числа рабов разных культов за день до Игры. Боги во время Обряда дарят рабам свои силы, и начинается бой. По-моему, это крайне нечестно. Как неподготовленный человек может справиться? Ведь он даже не знает, как управлять магией. И именно поэтому Игра этого мира превращается просто в драку – кто сильнее физически, тот и выигрывает. Теперь мне ясно, почему Иешуа толком не может справиться с водой. Никто не вел его бережно через новую науку, никто не рассказал, как смирять силу внутри себя. У меня были Ягишна, Владан и даже Мара. А на Иешуа просто вывалили кучу мощной энергии и бросили разбираться с этим. Удивительно, как он не сошел с ума.
За этими мыслями я пропустила часть лекции, пришлось потом выспрашивать на тренировках у Иешуа. Он рассказал, что когда Игра подходит к концу, то Фараон объявляет победителя перед народом. А после меняется символика мира. Правитель надевает маску главенствующего бога. Это сопровождается торжествами и празднествами. Поселение победившего раба получает двойной паек пищи еще пятьдесят лет после победы. Таким образом, рабы тоже заинтересованы в Игре. Правитель дает им возможность накормить семью и близких.
Люди верят, что Фараон бессмертен и тоже отчасти является богом. Все потому, что они никогда не видят его лица – только маску. На деле же правители мира смертны, как и все прочие. Они сменяют одного за другим на троне. Почивших Фараонов тайно хоронят в гробнице жен в Долине Цариц. Не понимаю, зачем придумали этот фарс?
Очень странный мир.
Народ Иешуа в рабстве у народа Нового Царства столько времени, сколько длится история этого мира. Рабов клеймят, и они исполняют не только роль Чемпионов, но и занимаются грязной работой, а иногда и кое-чем похуже. Например, Шошанна была воспитана в культе богини Иштар, которую в моем мире зовут Дидилией. Этот культ проповедует любовь, женскую красоту и силу. Правда, то, чем занимаются рабы этого культа, сложно назвать любовью. В моем мире для этого есть слово «утехи». Дорогие утехи. В Яви девушки по разным причинам – но сами – переезжают в Колядоград, где и находятся утешные дома. Не могу представить, чтобы дам для утех специально… выращивали. Это отвратительно. Особенно оттого, как просто Шошанна говорит о том, что с самого детства ее тело не принадлежало ей и она даже не знала, что может быть по-другому.
Мне не нравится Новое Царство, но Иешуа отзывается с любовью о рабах и о господах. Они, говорит, просто не знают другой жизни, так что наша задача – показать ее. И если я считаю Иешуа слишком милосердным, то в глазах Петруса каждый раз вижу насмешку. Отчетливо понимаю: Петрус использует Иешуа в своих целях. Обещаю себе следить внимательнее за тем, что происходит вокруг.
6. Год 1906 от Восхождения Фараона
Иешуа начинает проповедовать. А я начинаю бояться. Почти постоянно. Не все хотят лишаться рабов, и это понятно. Но и не каждый раб хочет свободы. Иногда людям сложно представить жизнь вне привычного круга. Страшно шагнуть в неизвестность. Для Иешуа это удар. Он горячо верит в благодать нового мира, и паства растет. Сыну Божьему нелегко дается обман. Если быть честной, врать он совершенно не умеет. А потому я постоянно начеку, прикрываю его спину.
Иешуа творит чудеса: ходит по воде, кормит голодающих, утешает страждущих и несет в мир ту любовь, которая для жителей Нового Царства чужда. Любовь к ближнему. Я практически в постоянном ужасе. И ни на шаг не отхожу от Иешуа, впрочем, как и остальные Чемпионы. Нас называют учениками Сына Божьего. Петрус занимает место по правую сторону от Иешуа. А я всегда по левую, потому что иногда приходится превращать воду в вино, а для этого нужна сила ведьмы.
7. Год 1907 от Восхождения Фараона
Дальше – больше. Мы с Иешуа исцеляем людей, возвращаем зрение слепым, делаем кожу прокаженных чистой и гладкой, юродивым даем ясность ума, а паралитикам возвращаем возможность ходить. Это сложно, требует сосредоточения всех сил. Иногда мне сложно просыпаться по утрам, потому что сон перестает приносить отдых. Словно я только проснулась и уже устала. Иешуа сильно худеет, хотя и до этого не был крупным. Но людям требуется помощь, и Сын Божий не может отказать им в чудесах.
Однажды мы пробуждаем человека, который был на волосок от смерти. После этого я заболеваю, отдав почти всю силу, а Иешуа сидит у моей постели неделю и выхаживает. Если с ним что-то случится, мне не вынести. Иешуа слишком дорог мне. И я еще внимательнее слежу за Петрусом.
8. Год 1908 от Восхождения Фараона
Велес доволен нами. Все рабы, что жаждали свободы, получили ее. Мир обращен в истинную веру. Паства не просто огромна: единобожие сегодня – преобладающая религия в мире Нового Царства. Более того, на нашей стороне большая часть господ. Иешуа несказанно рад этому. Он полагает, это доказательство того, что люди не просто были готовы к переменам, а ждали их. Сын Божий уверен, что нам стоит готовиться к отбытию в другие миры, в Новом Царстве осталось лишь закончить начатое. Я же не так наивна.
Семья Фараона и Столица продолжают упорствовать в многобожии, хотя всем давно ясно, что боги покинули мир. Велес считает, что, пока Фараон не будет на нашей стороне, уходить в другой мир нельзя. Я с ним согласна. Иешуа считает, что будет правильным освободить всех рабов. Ему кажется, что встреча с Фараоном может поправить ситуацию.