Ветер 23 узла.
Ветер холодный из Антарктиды. За целый день я ничего не ел. Сейчас вечер, темно. Я прочитал вечернюю молитву и приготовил кофе. Порезал копченого мяса из Тасмании. Вот и все, что я получил за целый день. Но перед ужином, он же и обед, налил немного виски, чтобы согреться и успокоиться от нервной работы с парусами. В черном стаканчике от термоса виски приветливо блестит мне золотистой влагой. Рука поднимает стаканчик, и ты чувствуешь пряный аромат. Стаканчик уверенно доносится до рта, рука моряка не дрожит никогда.
17 часов 53 минуты — 51° 48' S 120° 52' W.
«Брать жизнь такой, какая она есть», — считается добродетелью. Да, конечно, до известной степени это добродетель, но она сама собой разумеется. Ставить и убирать паруса, ночью в промозглый дождь быть на палубе и все время думать, чтобы яхта шла по курсу и вперед. Мне кажется, что показания всех приборов написаны уже у меня на сердце.
Сообщение от Федора Конюхова, полученное экспедиционным штабом:
«Сегодня весь день идет мокрый снег, нет, не снежная крупа, как обычно, а настоящий снег — хлопьями. Он налипает на леерном ограждении[39], гике, и вся палуба покрыта им. Такое ощущение, что сейчас Новый год или Рождество. Когда уходил из Англии в ноябре, думал, что ухожу из зимы в лето и должен вернуться весной. Получалось, что зиму я не должен застать в принципе, однако океан внес свои коррективы. В Европе наступает весна, я все еще иду по Южному Тихому океану, вдоль Антарктиды, в окружении айсбергов, и щетками сметаю снег с палубы.
Пересек 125-й градус западной долготы. Высоко на севере, на этой долготе, находятся острова Питкэрн. Я давно мечтаю посетить эти уникальные земли. Перед стартом кругосветки я заказал проект новой 50-метровой яхты у французского дизайнера Ломбара[40].
Это будет спортивное и экспедиционное судно одновременно. Задача — путешествовать быстро по всему Мировому океану, без ограничений по классу или конструкции. Хочу посетить все острова в Южном океане: Южная Джорджия (Атлантика), Кергелен (Индийский океан), Диего-Рамирес (Тихий океан) и снять фильм „Острова в <неистовых пятидесятых>". Я много раз их проходил, но не знаю, как они выглядят, какой ландшафт, какая растительность. Эти клочки суши видят свыше 300 дней в году шторма и ураганы такой силы, что все живое на этих землях ведет борьбу за выживание, и мне предельно интересное увидеть это своими глазами, а самое главное — снять фильм.
Федор Конюхов
Яхта „Торговая сеть <Алые паруса>"».
13 часов 04 минуты — 51° 21' S 116° 58' W.
18 часов 33 минуты — 51° 32' S 115° 45' W.
Сообщение экспедиционного штаба: до мыса Горн осталось 1900 миль
Менее 2000 миль осталось пройти Федору Конюхову до рубежной точки Южного океана — мыса Горн. Сейчас перед шкипером стоит задача не только продвигаться на восток, но набирать высоту по широте, так как мыс Горн находится за 56-м градусом, а яхта «Торговая сеть „Алые паруса"», по данным на 30 марта, находится на 51-м градусе южной широты.
Генеральный курс движения лодки — 119 градусов (восток — юго-восток), Выдержать такую линию будет очень сложно, так как ветер заходит то на север и даже на северо-восток, то на юг.
По словам Федора, ему хотелось бы пройти мыс Горн предельно близко, так как на 56-м градусе южной широты замечено большое скопление льда. Это также соответствует и указаниям метеоролога: по его мнению, желательно набрать такую высоту по широте, чтобы едва хватило обогнуть мыс. Вояжи на 58—60-й градус юга очень опасны из-за ледовой обстановки.
Сейчас в Южном Тихом океане глубокая ночь. По словам шкипера, яхта идет в плотном тумане. Луны и звезд не видно. Невозможно понять, где горизонт, а где небо. Стоит большая зыбь, так как на юге в трех градусах идет шторм 50 узлов ветра. Ветер с каждым днем усиливается, яхта входит в так называемую «лейку».
0 часов 59 минут — 51° 44' S 114° 13' W.
Скорость яхты 10—11 узлов.
Курс 100—105°. Ветер 15—20 узлов N — NW.
7 часов 20 минут — 52° 09' S 112° 47' W.
Барометр падает резко.
Оскар прислал мне письмо, в котором сообщил от Ли информацию о том, что с 1-го по 4 апреля будет шторм с NW и что мне лучше быть на 54° S, чем на 52° S, и затем потихоньку подниматься.
12 часов 52 минуты — 52° 33' S 111° 34' W.
18 часов 34 минуты — 53° 01' S 110° 24' W.
Ветер 25—30 узлов N — NW, скорость яхты 10—11 узлов. Курс 120—125°.
0 часов 10 минут — 53° 26´ S 108° 57´ W.
Барометр продолжает падать — 1006 мбар.
Все небо затянуто тучами, такой сырой мглой. Идет мелкий холодный дождь.
9 часов 20 минут — 53° 53' S 106° 24' W.
Оскар прислал письмо по компьютеру и сообщил, что умер Папа Римский (Иоанн Павел II). Он долго болел. Потерял 19 кг. Новость грустная. Он был хорошим человеком и Папой Римским. Царство ему небесное.
Ветер NW — 20—25 узлов.
3 часа 50 минут по Гринвичу, а у меня здесь ночь, около 8 вечера 1 апреля.
Скоро буду звонить в Москву моей Иринушке и малышке Конюховым. Я их люблю. У них там 8 утра. А меня здесь выматывает ветер. Он колеблется от 20 узлов до 35 узлов. Не знаешь, какие паруса нести и когда закачивать балласт.
3 часа 55 минут — 53° 37' S 102° 32' W.
Барометр падает — 1005 мбар.
Ночь, шторм, ветер поднялся до 50 узлов, а я шел с расчетом, что ветер — 35 узлов. Стоял грот с двумя полками и стаксель. Вот он меня и прихватил. Я боялся, что мачта сломается, не выдержат бакштаги.
22 часа 30 минут — 53° 43' S 198° 12' W.
«Именем Господа Иисуса Христа повелеваю тебе: ветер, успокойся, и океан, стань смирным».
Сообщение экспедиционного штаба: между двух штормов
Днем Федор Конюхов позвонил в штаб в Москве. Для нас незапланированные звонки из океана — это всегда тревожно, так как в большинстве своем они значат, что на борту произошла нештатная ситуация.
В этот раз Федор звонил, чтобы проинформировать, что он перешел из зоны покрытия спутником Inmarsat над Тихим океаном на спутник над Западной Атлантикой, который висит над Бразилией. Бортовые компьютеры, обеспечивающие связь по каналам спутниковой электронной почты, работают в системе Inmarsat-C. Федор сообщил, чтобы мы не волновались, если от него не будет текстовых сообщений ближайшие 24 часа, так как сигнал пока плохой и не все сообщения проходят, но с каждой милей на восток качество сигнала будет улучшаться.
Заодно Федор сообщил, что находится в очень сложном погодном окне:
«Вокруг меня сжимается кольцо из нескольких штормов. Один фронт несет ветер с северо-запада, второй фронт — с юго-запада. Оба потока устремлены в сторону мыса Горн. Их туда засасывает, как в турбину. Турбина — это самое узкое место между континентами Антарктидой и Южной Америкой — пролив Дрейка. Весь воздушный поток Южного Тихого океана проходит через это сужение и выстреливает в Южную Атлантику. В этом направлении движутся течения, волны, ветер, тучи. Я и моя лодка по-настоящему во власти стихии. Яхта несется, как бешеная лошадь, вылетает на волны и обрушивается вниз всей своей 30-тонной массой. Палуба уходит из-под ног. Мачта сотрясается, топливные баки, балластные баки вибрируют мелкой дрожью после каждого удара, боюсь, как бы не сломались успокоительные перегородки. Тогда тонны жидкости за счет колебания разломают емкости. У меня так было один раз на яхте „Формоза" во время второй кругосветки, когда попал в шторм в Индийском океане. Пришлось заходить на американскую военно-морскую базу, где мне заварили бак.
Сейчас с вами разговариваю, а сам уперся, как краб, во все перегородки, чтобы ударом не выкинуло с банки (сиденья). Компьютеры лежат в специальных нишах в столе, я их перевязал, как старые чемоданы, веревкой, так как они все норовят вылететь из гнезд. Все переборки задраены на случай столкновения с айсбергами. Иду вслепую.
Южный ветер принес не только шторм, но и мороз. Холод лютый. Не могу согреться, даже когда кручу лебедку. Боковые волны (с северо-запада) особенно сильно бьют лодку. С периодичностью в полчаса одна из волн с ревом проходит через палубу, сметая все на своем пути, В рубке становится так темно, как будто лодка перевернулась палубой вниз, под воду. Всегда вынужден держать входной люк закрытым, иначе такая волна зальет рубку, штурманский стол и всю аппаратуру. Такая волна оставляет несколько тони воды в кокпите, лодка проседает назад и сбрасывает скорость. Можно сломать мачту. Ветер давит с той же силой, а лодка внезапно останавливается. Автопилоты, которые и так еле-еле держат 30-тонный корпус на курсе, начинают реветь, визжать. Бывает, что и отключаются. Тогда на яхте раздается мощный звуковой сигнал „alarm" — яхта без управления. Лодка приводится на ветер, становится бортом к волне, а это сейчас высота 10-метровой горы. Мне нужно бежать на палубу, но вода еще не успела уйти из кокпита. Как я жалею, что дизайнеры не продумали и не сделали штурвал в рубке. Это очень большая ошибка. Для яхт-одиночек, идущих в Южный океан, нужно делать маленький штурвал внутри рубки, для плохой погоды или при отказе автопилотов. Счет идет на секунды. Поэтому сижу в рубке, не раздеваясь, в сапогах, со страховочным поясом. Вот уже сутки вообще не спал. Погода не позволяет. Хорошо, что заранее сделал несколько термосов кипятка со сгущенным молоком, сейчас невозможно приготовить горячую пищу. Качка и бортовая, и килевая, и удары. Можно натворить бед на камбузе. По прогнозам, шторм будет меня гнать до 3 апреля, так что подход к мысу Горн будет сложным.
Федор Конюхов