но и нежно открывался по вечерам. А теперь…» [2]
Бесконечные отсрочки, не позволяющие добраться до маяка, происходят не только в действии романа. От подобных проволочек страдали и сами смотрители маяков, испытывая задержки с отправками продуктов или заменой персонала. В конце 1925 года, когда Вирджиния Вулф писала роман в Лондоне, помощник смотрителя маяка Годреви У. Дж. Льюис остался один на острове: его напарник был эвакуирован на берег с пневмонией.
В течение восьми долгих дней Льюис, пребывая в одиночестве на Годреви, без перерыва поддерживал в рабочем состоянии фонарь и колокол для подачи сигналов в туманную погоду, ожидая, когда шторм стихнет и прибудет лодка с новым смотрителем маяка, который должен был заменить его напарника. В то время как Вулф создает роман, в котором практически отсутствуют диалоги, Льюис отмечает в дневнике, как ему было необходимо поговорить хоть с кем-нибудь: «После пятидесяти четырех часов непрерывного бодрствования я не смог удержаться от нескольких часов сна. Мне было так хорошо, что я встретил следующую ночь без страха, хотя и начал ощущать последствия одиночества. Мне нужно было с кем-нибудь поговорить, и мне до сих пор кажется невероятным, что в течение недели я не произносил ни слова и даже ни разу не напевал себе под нос».
И Вулф, и Льюис страдали от одиночества и писали, чтобы изгнать своих демонов. Льюис опубликовал книгу под названием «Непрекращающееся бдение» (Сeaseless Vigil), в которой излил некоторые из своих мучительных переживаний. Вирджиния Вулф не нашла путеводной нити, которая помогла бы ей преодолеть боль, частично вызванную ее неспособностью к общению. Ее тело было найдено в водах реки Оуз – она была одета в пальто, карманы которого оказались набиты камнями.
14Маяк Грэйт Исаак Кей
Кейо, Грэйт Исаак, острова Бимини (Багамы)
Бермудскому треугольнику сложно дать четкое определение: это место настолько неизведанное, что, возможно, существует только в нашем воображении. Те, кто верит в его реальность, мысленно проводят гигантскую геометрическую фигуру на поверхности Атлантического океана и располагают ее точки между Бермудами, Пуэрто-Рико и Майами. Эта зона известна нераскрытыми тайнами загадочных исчезновений – десятки самолетов и кораблей словно бы растворились в ней как в черной дыре.
К северо-востоку от островов Бимини находится небольшой коралловый риф. Бесплодная, покрытая гуано бухта увенчана внушительным железным маяком. По словам местных жителей, там случаются разные странные вещи. Корабли тонут часто по необъяснимым причинам, а возможно, потому, что острова окружены опасными водами, – течения у Большой Багамской банки, во Флоридском проливе и северо-западном канале Провиденс, будто притаившись вместе в засаде, поджидают моряков наподобие стаи подводных хищников.
Над маяком, расположенным вблизи самой западной точки этого «дьявольского треугольника», неизбежно витает множество историй о призраках. Среди наиболее известных – рассказ о Серой Даме, где говорится о необычных звуках, которые якобы можно услышать при свете луны. Легенда гласит, что в конце XIX века один корабль потерпел крушение возле Грэйт Исаак Кей, и все его пассажиры погибли. Выжил только один ребенок. С этого момента рыдания его обезумевшей матери раздаются на острове в полнолуние.
Помимо сомнительных паранормальных явлений и слухов о призраках, блуждающих в коралловой тьме в этих местах, существует и настоящее до сих пор не раскрытое дело. 4 августа 1969 года команда смотрителей на Грэйт Исаак Кей бесследно исчезла. Обнаружив аномалии в световом сигнале маяка и осознав, что несколько радиовызовов остались без ответа, туда отправилась спасательная группа с островов Бимини. Прибыв на маяк, команда обнаружила, что комнаты служителей были оставлены в идеальном порядке; утварь, одежда и еда – все было на своем месте. Однако маяк был совершенно безлюден, а его смотрителей так и не нашли.
Возможно, причина исчезновения людей была связана с торговлей наркотиками или контрабандой оружия, а возможно, ураган «Анна» прошелся по острову 2 и 3 августа. Некоторые же люди считают, что маячников похитили инопланетяне или что все дело в паранормальных явлениях или загадках проклятого Бермудского треугольника.
Будет ли раскрыта эта тайна – неизвестно, но факт остается фактом: никто и никогда больше так и не стал смотрителем маяка на Грэйт Исаак Кей. Он стоит на рифе, прямой и размытый в дымке, словно мачта корабля-призрака, в то время как рядом с ним медленно разрушаются заброшенные дома смотрителей.
15Маяк Грип
Грип, Кристиансунн, Нурмёре, Мёре-ог-Румсдал (Норвегия)
За несколько месяцев до смерти Эдгар Аллан По написал свой последний текст. Несмотря на то что этот незаконченный рассказ остался без названия, он известен как «Маяк». Он был написан в форме дневника, в котором сохранились только три записи. Первая начинается так: «1 Янв. 1796. Сегодня – в мой первый день на маяке – я вношу эту запись в дневник, как уговорился с Дегрэтом. Буду вести дневник насколько смогу аккуратно – но кто знает, что может случиться, когда человек остается, вот так, совершенно один – я могу заболеть, а может быть и хуже… Покуда все хорошо! Катер едва спасся, но стоит ли об этом вспоминать, раз уж я добрался сюда в целости? На душе у меня становится легче при одной мысли, что впервые в жизни я буду совершенно один…» [3]
События происходят на отдаленном норвежском острове. Маяк и его расположение в книге не соответствуют реальности. Однако спустя сорок лет после смерти писателя на одном из островов в Норвегии был возведен маяк, подобный тому, что мог возникнуть в воображении По.
Архипелаг из крошечных островков раскинулся в водах у побережья Кристиансунна подобно созвездию. На одном из них, ныне необитаемом, все еще можно посетить деревянную церковь XV века и прогуляться среди домиков рыбацкой деревни. Оттуда, если смотреть на север, можно различить на голой скале другого острова силуэт внушительного маяка, второго по высоте в Норвегии.
«Эта работа требует стальных нервов», – предостерегало объявление о найме смотрителей маяков на Грипе. Высаживаться на том островке было достаточно рискованно. Опасную операцию, выполненную с помощью подъемного крана и небольшой лодки, можно было считать подвигом, достойным акробатов. Открытый причал, который использовался для этих трюков с перемещением, ласково называли «цирком». Сидеть взаперти на маяке, пережидая шторм, было еще сложнее. При неблагоприятной погоде, учитывая отсутствие возможности строительства домов на острове, жизнь смотрителей проходила большую часть времени в уединении в узкой башне. Люди молча сосуществовали с мучительным ревом дизельных двигателей, в неустанной вибрации, которая ощущалась во всех частях помещения.
Свейн Ярле Викен, прослуживший в Грипе пять лет, почти не мог спать – его мучили частые кошмары. В своих снах Викен летал над морем, привязанный к подъемному крану; он покидал скалу и возвращался на нее снова и снова. Эта тревога, вполне характерная для рассказов Эдгара По, все продолжала преследовать маячника спустя долгое время после того, как он оставил свою службу в изоляции от мира.
16Маяк имени Франческо Криспи
Мыс Гвардафуй, Бари, Пунтленд (Сомали)
Когда в 2015 году была опубликована книга «Маяк Муссолини» (Il faro de Mussolini), почти никто в Италии не представлял, о чем в ней идет речь. Двумя годами ранее ее автор, Альберто Альпоцци, тоже мало что знал о маяках. Фотограф по специальности, задействованный преимущественно на горячих точках, он отправился в Аденский залив, чтобы сделать репортаж о сомалийских пиратах. Во время своего путешествия Альпоцци не довелось столкнуться с пиратами, но, пролетая на вертолете над северо-восточной оконечностью Сомали, он заметил каменную башню, которая привлекла его внимание, и сфотографировал ее.
Мыс Гвардафуй очерчивает оконечность Африканского Рога. В Античности он носил название Aromatum Promontorium (или «пряный мыс» на латыни), местное население знает его как rãs ’Aseyr – «мыс слёз», а итальянские мореплаватели прозвали его в Средние века из-за опасных течений и неожиданно появлявшихся густых туманов Guardafui – «Взгляни и беги!». Местные разбойничьи банды вовсю пользовались изменчивыми морскими условиями, чтобы грабить проплывавшие в тех местах корабли. Разбойники разжигали костры на скалах, а моряки, принимая их за маяки, на свое несчастье, брали курс на берег.
Уже после открытия Суэцкого канала в 1869 году возникла идея осветить это изрезанное побережье, которое со времен колониальных войн («драки за Африку») в период Нового империализма стало частью Итальянского Сомали. В 1924 году на мысе Гвардафуй была возведена металлическая башня, названная маяком имени Франческо Криспи. Европейская пресса отозвалась о ней как о «передовом дозорном пункте итальянской цивилизации на важном судоходном пути».
Но восстание против итальянцев, к которым отошли местные территории, обрело в Сомали широкий размах. Башня маяка была сильно повреждена в результате атаки повстанцев, а обороняющаяся армия понесла большие потери. После этих событий итальянцы возвели на месте маяка каменную конструкцию, усиленную бетонными кольцами. Это сооружение было гораздо более прочным, а также приобрело символичный вид, походя на огромную ликторскую фасцию (изначально атрибут власти высших магистратов в Римской империи) с воткнутым в нее каменным топором – символом фашистского империализма, царившего тогда в Италии.
Сомали – не самое популярное место для отдыха, а мыс Гвардафуй малодоступен. Изменчивая пустыня, коварное море и политическая нестабильность региона в совокупности обеспечивают его изоляцию. Вполне вероятно, что лишь немногие итальянцы (если вообще кто-либо из них) прикасались к красноватым камням маяка за последние семьдесят лет. И, хотя его руины до сих пор одерживают верх над течением времени, без фотографий Альпоцци, возможно, маяк и сегодня оставался бы скрыт от нашего взгляда.