– Мать, отключи глушилку, включи связь, – попробовал он, уже понимая, что ничего не получится.
У «матери», базовой, так скажем, резервной матрицы, снижен уровень доступа. Она программируется на всякий случай. В основном все делает Татьяна, ну или физически включается и выключается рычаг глушилки.
Так и получилось, мать не отреагировала на просьбу Валеры, и связь не восстановилась.
Хоть ребята и в балаклавах, но, судя по тому, как течет из головы Буратино кровь, и тому, что Жанна до сих пор без сознания, бьют ребята крепко и совсем не жалеют своих пленников. Поэтому неизвестно, что они сделают, когда все же вскроют сейф. Пистолет он видел только у одного, а вот дубинки были у каждого.
Валера вернулся в гостиную, там, на белом ковре, видимо, только придя в себя, корчился Руслан, мыча через плотно наклеенный на рот скотч.
– Заткнись. – Один из бандитов подошел к нему и с размаху пнул в пах.
Руслан еще громче замычал, кажется, даже теряя сознание.
– Еще раз вякнешь и будешь спать, как эта мадам в халате, – он показал на лежащую ничком Жанну. – Надеюсь, все поняли?
Обращался он к сидящим на полу – там рядком сидели Модест, Тамара и Олеся. Тарик и Руслан лежали и стонали от боли. Сам хозяин находился здесь же, в инвалидном кресле, внимательно всматриваясь в лица своих детей, словно пытаясь в них что-то увидеть. Рот у него тоже был заклеен, руки привязаны к ручкам кресла, а вот ноги оставались свободными – видимо, бандиты посчитали, что калеку можно не бояться.
«Как страшно, наверное, вот так, – думал Валера, – сидеть и смотреть, как бьют твоих детей, не в силах им помочь». Да, парализованный папа Петя ничего не может, но Валера еще в силах что-то сделать. Пора было что-то предпринять.
Он вновь посмотрел на Жанну и понял, что она начинает приходить в себя. Ее веки подрагивали, словно бы просили свою хозяйку: «Ну же, давай, еще немного, открой глаза», и она, победив беспамятство, еле заметным движением подняла ресницы. Все так же лежа на боку, девушка осторожно посмотрела на зеркало на стене, за которым стоял Валера, и улыбнулась.
От этого взгляда кровь прилила к его лицу, и он понял, что теряет время.
Так, первый вопрос, кто им помог войти, и второй – кого здесь нет? Сложив оба ответа, выходит, добрая старушка-якутка не такая уж невинная особа. Она живет здесь долго, могла узнать кодовое слово, а также что в этот день в доме не будет охраны и есть сейф. Старо как мир. Обслуживающий персонал первый, на кого падает подозрение.
Но что это дает? Ничего.
«Так, – подгонял себя Валера, – думай быстрее, ты здесь не расследование проводишь, а спасаешь заложников». Врагов слишком много, чтобы пойти в одиночку с голыми руками против четверых, что-то необходимо прихватить из оружия. Нож на кухне? Нет, Валера знал, что не сможет ударить ножом, он давно понял, еще когда служил в полиции, что не способен ранить человека холодным оружием. Убить – это всегда страшно, но пистолет в экстренной ситуации, когда тебе или другим людям грозит смертельная опасность, всё же предпочтительней. Он не подразумевает тактильного контакта с противником. Холодное же оружие – это продолжение тебя, и потому, когда лезвие входит в чужую плоть, то это всё равно, что ты лично соприкасаешься с врагом, входишь в него частичкой себя.
Тут он вспомнил утренний разговор с Тамарой об электрошокере. Да! Это идея, это может помочь. Это было хоть что-то. Когда Валера утром его заметил, он был в ее сумочке, та же сейчас находилась, скорее всего, в комнате. Очень тихо, чтобы не вызвать подозрений, он стал продвигаться к спальням. Ориентироваться было сложно, потому как коридоры в стенах шли не везде, а по определенной схеме, не известной, увы, Валере. Поэтому, выйдя в коридор и приблизившись к очередному зеркалу, он растерялся, пытаясь вычислить, куда ему дальше отправляться. Тут он и заметил пятого грабителя – тот расхаживал из комнаты в комнату, проводя в каждой достаточно много времени.
Вычислив наконец коридор, ведущий в спальню Тамары, Валера подошел к зеркалу в то же время, что и прогуливающийся бандит. В его поведении было что-то странное для вора. Он не шерстил шкафчики, не потрошил сумочки и коробочки, он просто очень аккуратно заглядывал под кровати, раздвигал шторы и отодвигал кресла.
– Ну, что у тебя, нашел? – В комнату вошел тот, который несколько минут назад ударил Руслана. По тому, как он распоряжался в гостиной, как вел себя здесь и был единственным, кто имел оружие, Валера обозначил его как Главного.
– Нет, – хрипло ответил второй и помотал головой в черной балаклаве.
«Будешь у меня Молчун», – решил Валера.
– Ну, пойдем, вместе пройдемся по первому этажу, – предложил ему Главный, и оба вышли из комнаты Тамары и Валеры, при этом оставив открытой дверь. Сумочка лежала на кровати. Выждав несколько минут, Валера сказал:
– Мать, расческа.
Механизмы за его спиной задвигались, и к нему приехала «рука». Зеркало очень тихо открылось, и Валера, стараясь не шуметь, стал выбираться из него. Но, как водится, стараться тоже надо умеренно, потому что излишнее старание приводит к противоположному результату. Вот и сейчас Валера сам не заметил, как задел ту самую расческу, и она, упав сначала на косметический столик, совершив почти что пируэт в воздухе, попала прямехонько в огромную вазу, которая стояла на полу, и загремела в ней.
Зеркало при этом уже закрылось, а быстрые шаги услышавших шум бандитов приближались. Ничего не оставалось, как нырнуть под огромную кровать, застеленную покрывалом, края которого спускался почти до самого пола.
– Ты слышал? – спросил Главный, которого Валера узнал по голосу. – Здесь что-то упало.
Молчун, который зашел позже, скорее всего, ответил своему товарищу кивком головы, потому что его ответа Валера не услышал. Они оба остановились у кровати. Их туфли находились прямо у носа Валеры, и он боялся даже дышать, одновременно прокручивая в голове, что же можно сделать. Что-то было не так с этой обувью, что-то было неправильно, но от избытка эмоций и мыслей понять, что именно, Валера так и не смог.
И тут послышался страшный мужской крик, и судя по тому, что этому надрывному крику не мешал скотч, кричал кто-то из бандитов. Когда все четыре туфли выбежали из комнаты, Валера выскочил из-под кровати, схватил сумку и сказал как можно тише:
– Мать, расческа, – но ничего не произошло. Что случилось, он не понимал, поэтому повторил немного громче: – Мать, расческа.
Крики и стоны в гостиной не прекращались. К ним присоединились громогласные матюки Главного.
Зеркало по-прежнему было неподвижно, и тут пришла мысль, что он запрашивал слишком много расчесок, и они просто закончились. Обычно программы пишутся так, что если нужная вещь заканчивалась, то умный дом об этом сообщал, но ведь он сейчас пользовался демоверсией. Татьяна бы, конечно, сообщила, а вот мать просто промолчит. Оглянувшись, он подумал, что же можно попросить в спальню?
– Мать, полотенце.
И через положенную минуту зеркало начало отодвигаться, Валера запрыгнул внутрь, едва успев забрать принесенное «рукой дома» полотенце, чтобы не менять картинку в комнате.
Больше всего Валера боялся, что шокера по какой-то причине не окажется в сумочке, но он там был. Причем, насколько он мог разбираться в данных аппаратах, хорошая модель, которая могла даже вырубать противника на время, а не только больно ударить током. Валера поставил его на полную мощность и опять направился к зеркалу в гостиной. Там все кардинально изменилось. Жанна была связана по рукам и ногам скотчем, а ее рот заклеен сразу несколькими слоями ленты, словно тот, кто это делал, вымещал на ней злость. Двое бандитов, которые остались тут, когда Главный ушел осматривать комнаты с Молчуном, были без балаклав, и их лица представляли собой месиво из крови и гематом, как если бы ребята только что поучаствовали в боях без правил, причем не абы с кем, а как минимум с Фёдором Емельяненко.
– Что у вас тут? – спросил их еще один бандит, пришедший из спальни. На нем не было черной кожаной куртки, как у других, а был надет синий рабочий комбинезон и вместо балаклавы желтая вязаная шапка с прорезанными самостоятельно глазами. Оттого он очень походил на Марио из компьютерной игры.
«Так тебя и назовем», – решил Валера и уже хотел бежать к зеркалу в спальне хозяина, чтобы приготовиться, когда Марио вернется, и вырубить его, но пришлось остановиться, потому что слова Главного опять ввели Валеру в ступор.
– Ты прикинь, – еле сдерживая смех, говорил он, – эта девка наших дурачков завалила. Если бы мы не подоспели, то, скорее всего, уже мы, а не они в скотче сидели.
Валеру удивило всё – и то, как радостно это рассказывал Главный, и то, что двое побитых, охая, вытирали свои лица, и то, что ответил ему Марио:
– Я что-то упустил? – сказал он серьезно, и Валера понял, что ошибся, главным здесь был именно он. – Кто-то денег не хочет? Вы зачем свои рожи засветили, что теперь с ними делать? – Он показал на заложников.
Валере с той стороны зеркала тоже хотелось отругать двух застенчивых бандитов. Пока они были в балаклавах, оставался шанс, что пленных не тронут, теперь шанса, скорее всего, нет, и потому Валере просто необходимо было решить эту проблему самому.
– Так это не мы! – почти по-детски, в кровь разбитыми губами ответил один из избитых молодых людей. – Она как вскочит, шапки стянула, ногой мне по лицу, а рукой Дэну.
На этом моменте Валера чуть не завыл.
– Ты им еще номер телефона оставь, – прорычал Марио, сам того не зная, поддерживая недовольство Валеры. – Хотя… – И махнул обреченно рукой, – что уж теперь.
– Не, серьезно, – извиняющимся тоном сказал не-Главный, даже немного наклонился к Марио. – Девка Ван Дамм в юбке, чесслово, спасло только то, что нас четверо.
Валера еще раз с удивлением посмотрел на свою новую знакомую.
– Кстати, а где вы были, – спросил Марио, – пока она тут упражнялась с этими дебилами?