А картина и правда была… так себе, в общем-то. На здоровенном кресле, чем-то отдаленно напоминающем кресло пилота-истребителя, с множеством проводов и каких-то странных устройств лежал, явно потеряв сознания, уже знакомый обоим парням одноклассник. Теория о том, что именно Икари Синдзи является пилотом гигантского робота, наконец, нашла свое реальное подтверждение. Вот только особой радости парням этот факт не добавил.
И дело было не в том, что они узнали международный секрет или что чуть не погибли во время боя, а в том, что этот самый Икари сейчас лежал в кресле без сознания с подозрительно потемневшим участком комбинезона в районе ключицы. Не сговариваясь те, осторожно, в две пары рук, вытащили Синдзи из кабины и положили на землю. Однако что-то еще сделать те не успели, прервал злобный прокуренный мужской бас.
— Придурки, вы что делаете?! — После этих слов, тех буквально вмяли в землю пара солдат в военной форме летчиков, тогда как целых пятеро обступили раненого школьника.
— Debily. — Выкрикнул один из тех, что щупал пульс у Синдзи, после чего перевел взгляд на трех других собравшихся у тела пострадавшего и заговорил уже на неплохом английском, пусть и с акцентом. — They didn't seem to have time to hurt the boy. Transfer him to the helicopter, but carefully.
— Chen, what do you say? Willwetakehimtothebase, orwillwehavetoworkhere? — Это было последним, что услышали двое малолетних героев, которых уже успели приковать наручниками и отобрать всю электронику, какая у них только была с собой.
— Все нормально, серьезных внутренних травм я не вижу. — После быстрого осмотра в медицинском вертолете, проговорил китаец-медик из состава военного контингента ООН. — По крайней мере тех, которые можно обнаружить в текущих условиях. Возможно, в больнице NERV что-то и найдут, но до нее мы его довезем точно.
— Понятно, это хорошо. — Облегченно выдохнул другой солдат, точнее офицер, из контингента ООН, со знаками различия капитана. А уже после на русском произнес «и слава богу», незаметно перекрестившись.
Весь диалог проходил на английском, как основном языке общения при кооперации между межнациональными контингентами. Вообще, состав войск ООН, точнее, его международный контингент, редко смешивали, предпочитая использовать подразделения одной страны вместе. Упрощалось и командование, и кооперация была проще. В частности из-за языка, который не все рядовые знали на достаточном уровне. А некоторые и вовсе на иностранных языках могли только материться.
Сейчас же смешанная вертолетная группа спасения из двух русских и одного китайского экипажа была отправлена только потому, что изначально они должны были заниматься спасением своих товарищей, но пилоту потребовалась срочная эвакуация. Некоторые, конечно, ворчали на тему того, что и одного экипажа хватило бы, но все же не выступали. Понимали, что управлять той гигантской хренью может всего несколько человек на всю планету.
Это, конечно, информация было чрезвычайно секретная, но банальная логика на тему «построить можно много, пусть это и дорого, а раз этого не делают, или делают, но тайно, значит, проблема в том, чтобы подготовить экипаж». Отсюда и следует неутешительная арифметика, что один этот мальчишка стоит тех жизней сбитых пилотов, которых они, вполне возможно, оставили умирать, исполняя приказ штаба. От этой мысли русский капитан только скривился и, чтобы не думать об этом, обратился к своему китайскому коллеге, который среди всех прибывших был самым опытным военным медиком.
— Что с парнем?
— В принципе, ничего серьезного. Как вы понимаете, весьма условно, но тем не менее. — Говоря это, тот вкалывал парню, с весьма внушительной внешне раной на ключице, какие-то медикаменты. — Рассечение кожи, мягких тканей и частично мышц. Ранение не такое страшное, как я изначально подумал, но весьма кровавое. Собственно, его бы нужно зашивать уже прямо сейчас, но…
— Что-то не так, Чен?
— Да как сказать… понимаешь, Александр, его рана сама закрылась. Ткани фрагментарно заросли и перекрыли операционное поле, которое до этого заполняло кровь. Ничего необычного, обычная регенерация, вот только слишком быстрая. Такой эффект должен был проявиться как минимум за пару недель.
— Это опасно? Звучит вроде неплохо.
— Конечно, тут ничего опасного в естественном процессе нет, но… меня беспокоит, что подстегнуло такой быстрый эффект. Очень похоже на… скажем так… особенную военную химию.
— Думаешь, СЖО в его латексном костюмчике закачало в него какую-нибудь дрянь, от которой потом отходняк ловить пару месяцев минимум? — На данные мысли офицер только вновь скривился. Конечно, военные стимуляторы вещь полезная, вот только… не нравилось ему, что на войну гонят еще совсем пацана, а после вытаскивают из боя только благодаря такой отраве, как боевые стимуляторы. — Паршиво…
— Вот и я о том же, Александр, паршиво. — На этих словах в вертолете повисла тишина, которая продлилась аккурат до прибытия на спец. площадку принадлежащему военному госпиталю NERV.
* * *
Восемь часов спустя. Токио-3. Объект «Геофронт». Штаб-квартира NERV.
— Ну как, Рицко, что с ним? — Взволнованно спросила Мисато, одновременно с просмотром очередного доклада от военных ООН. На этот раз от ангела осталось довольно много… из чего бы тот не состоял, но довольно много. Так что нужно было организовать перевозку и охрану того, что от него осталось.
— Все нормально, Мисато. Сильное истощение и рваная рана на плече. — Сказав это, доктор Акаги тоже уселась за один из компьютеров, просматривая все полученные данные после обследования пилота еще раз. — Также был диагностирован сенсорный шок, который, вероятнее всего, и стал причиной потери сознания. Плюс еще налажилась боль из раны, которая до этого глушилась адреналином. После пробуждения возможны головные боли и временные проблемы с ориентацией, возможно контузия, но это уже маловероятно, ну и сама рана на плече, естественно. В остальном Синдзи легко отделался.
— Ты разобралась с тем, что он сделал во время боя?
— Ничего нового, кроме того что уже говорила ранее, я не нашла. Только MAGI подтвердили мою догадку с вероятностью в восемьдесят семь процентов. Собственно, именно из-за этого, как я думаю, у Синдзи и случилось перенапряжение головного мозга. Как утверждают MAGI — с непривычки, а так он способен стабильно пользоваться подобной конфигурацией поля. Но здесь нужны опыты и тесты, без них я ничего определенного не скажу.
— То есть теперь он может, теоретически, свободно пользоваться этими лазерными ножами?
— Это не лазерные нож… а, впрочем, ладно, кому я это говорю… но да, может. MAGI также дает прогноз процентов в двадцать два, что сможет и без помощи евы, но это уже другой вопрос. — Говоря это, Акаги посмотрела на подругу внимательным взглядом и продолжила куда более серьезным тоном, чем ранее. — Ты общалась с ним больше всех нас вместе взятых, Мисато, скажи, ты не замечала за ним… странности?
— Если не считать за странности его подготовку и знания в некоторых специфических областях, то, наверное, нет.
— А что-нибудь необычное случалось? Все что угодно, вплоть до мельчайших деталей? Думай, Мисато, это сейчас жизненно важно.
— Ну… — Ненадолго погрузившись в задумчивость, та подперла подбородок рукой и прикрыла глаза, прогоняя в памяти все время, что была с Икари младшим. — Если только тот факт, что он один раз выиграл в лотерею главный приз, но больше каких-то событий, выходящих за рамки бытовых проблем и повседневности, точно не было. Если только в школе, но это нужно трясти внешнюю охрану, а их отчеты ты уже, я думаю, и так перечитала под микроскопом?
— Ага, смотрела. По ним видно, что мальчик пусть и немного замкнутый и необщительный, но вполне коммуникабельный и социализированный. А единственная в школе, кому он уделяет внимания, больше необходимого, это Рей. Представляешь, они даже кормят друг друга.
— В смысле кормят?
— Ну, не совсем кормят, так, обмениваются бенто. Но этого достаточно, чтобы в школе про них шли упорные слухи о романтических отношениях разной степени близости.
— Что могу сказать? Их действительно тянет друг к другу. — Пожала плечами на данное заявление подруги Мисато, поправляя прядку волос, лезущую в глаза. — Но чтобы прямо отношения… я бы сказала, что они только идут к данному развитию событий, но это так, мое личное мнение. А ты что думаешь?
— Еще после того, как он очнулся в первый раз, он вышел гулять по коридорам совершенно незнакомой больницы, и нашел палату Аянами… — Проговаривая это, доктор стала постепенно уходить в себя, переходя на едва слышимый шепот. — Да и сама Аянами стала идти на поправку быстрее именно после встречи с ним…
— Эй, Рицко, очнись! — Пощелкала перед лицом главы научного отдела пальцами Мисато, возвращая ту в реальность. — Ты сейчас о чем?
— А? Я? — Та пару раз моргнула и начала смотреть на подругу уже более осмысленным взглядом. — Да так, просто мысли вслух. Надо будет потом кое-что проверить.
— Нда, подруга, ты в своем репертуаре. — Покачала головой Кацураги, отходя от нее и покупая в одном из автоматов банку с пивом. А после, глянув на Рицко, еще и холодный кофе. — На, прочисти мозги, а то ты, похоже, перегрелась со всеми этими новостями.
— Ага, спасибо, Мисато. — Кивнула блондинка, принимая банку с прохладным напитком.
— Кстати, ты Синдзи еще проставиться должна. — Озорно улыбнувшись, произнесла капитан, смотря на недоумевающую подругу. — Он же тебе такой подарок сделал, королевский прямо. Целый ангел! Ну, почти целый, разве что немного порезанный лазерными ножами и совсем чуточку прожаренный взрывом, но это же такая мелочь, правда?