– Смотри, креп пускаем на юбку. Делим квадрат почти по диагонали, разрезаем. Получается асимметрия.
– А верх? – Ангелина присела рядом с ним на корточки.
– А в качестве лифа делаем чехол из обрезков, сверху драпируем шифоном и газом, укрепляем изнутри, – он набросил на манекен шифон и отрез газа. Прищурился: – Смотри как красиво в складки собирается.
Девушка кивнула:
– Угу. Это две модели. А третья? – она покосилась на другие пары дизайнеров: креп в качестве основы использовали практически все.
Стефан скрестил руки на груди, задумался, почесывая подбородок. Темные глаза пристально изучали то, что получилось с помощью наколки, прикидывал, как лучше кроить полотно. Знал – капризное. А права на ошибку нет.
– Третья… А третья будет маленькое черное платье в стиле Коко Шанель…
Ангелина тихо засмеялась:
– Судя по остатку черного крепа, совсем маленькое, – покачала головой.
– Мы его нарастим кружевом и тесьмой, вот этой, серебряной, страсть Кощея бессмертного.
– А что, может и получиться… Как привяжешь это к «Архитектору сновидений»?
Парень задумался:
– Архитектура предполагает стройные линии, четкость. Это у нас есть. Газ, кружево – это все-таки про ирреальное и нерациональное, чем, собственно, сон и является, верно? Нет ничего реального, ничего действительного. Вся конструкция – лишь имитация, прикрытая туманом из газа и шифона, туманом сновидений… – он воодушевился: – Слушай, по-моему, вполне концептуально. Но над формулировкой надо подумать, ты права.
В перерыве они, не сговариваясь, подсели к Валери.
– Как себя Тибо чувствует? – Степан поставил поднос на стол, потянулся за солонкой.
Француженка вяло ковырялась вилкой в тарелке, наматывая спагетти. Рядом в высоком стакане – томатный сок, к которому девушка не притронулась. На вопрос Стефана опустила взгляд и всхлипнула:
– Меня к нему не пускают. Говорят, ему дали обезболивающее и снотворное. Возможно, его снимут с рейса в следующем порту…
Степан замер, нахмурился:
– Так серьезно? Что у вас все-таки произошло?
Валери пожала плечами.
– Тибо остался у меня на ночь. Утром мы немного… проспали. А когда стали собираться, то не смогли выйти из номера…
– Там же автоматический ключ. Как он может быть сломан? На ресепшен позвонить?
К ним подвели Оливия Поуп и Джо Уоттс – рыжие и улыбчивые англичане тоже выглядели встревоженными.
– А вы слышали, как Крейг говорил, что вас запер кто-то из наших? Ну, чтобы убрать конкурентов? – прошептал Джо, склонившись на середину стола.
Ангелина отмахнулась:
– Как он вообще узнал о происшествии?
Девушка вздохнула:
– Я не знаю. Слухи распространяются быстрее чумы… Стюард сказал, что контакты на замке оказались залиты… каким-то клеем. Это вызвало замыкание или вроде того… Я не знаю, Стеф, я была в таком состоянии, что едва могла соображать…
– Да как он упал-то? – Оливия придвинула к Валерии сок. Та посмотрела на стакан рассеянно, будто впервые увидела, снова отодвинула его от себя.
– Тибо, видя, что мы опаздываем, вышел на балкон, чтобы позвать на помощь. Но все были на завтраке, нам махали руками, думали мы радуемся утру, наверное. Тогда Тибо полез через соседний балкон, хотел вылезти через соседний номер…
Она замолчала, закусила губу.
– Я кричала ему. Чтобы он так не делал. Там же застеклено… Но он очень хотел участвовать в этом конкурсе. Торопился… И сорвался.
– Господи, – Ангелина прикрыла рот рукой. – Как еще за борт не улетел…
– Там нижняя палуба и бассейны. Если бы он упал в воду, то, наверно, ничего бы этого не было, отделался ушибами. А он упал на ограждение лестницы, там, где ступени… Я подходила в медблок в начале перерыва, меня к нему не пустили. И сказали, что, скорее всего, отправят в больницу… Господи. Я так волнуюсь!
– А как ты в конкурсе будешь без него участвовать? – Оливия с сочувствием уставилась на француженку, вздохнула.
Та пожала плечами.
– Мне, правда, не до этого.
– Может, тебе помочь? – предложил Стефан.
Оливия и Джо переглянулись, посмотрели на него озадаченно. Ангелина, зная, как нужна ему эта победа – внимательно.
Валерия застыла.
– Ты хочешь мне помочь с коллекцией?
Степан пожал плечами:
– Ну, почему бы нет. Мне кажется, если бы я оказался в такой ситуации, вы бы мне помогли. Разве нет?
Оливия и Джо снова переглянулись и рассмеялись:
– Это шутка, да? Хотела бы тебе напомнить, что ты же наш главный конкурент! – Оливия смеялась задорно, открыто. – Я, признаюсь, скорее заперла бы тебя в каюте или даже сбросила в море, чем стала тебе помогать.
– Да, ла-адно, – Стефан мельком посмотрел на притихшую Ангелину. Его тоже зацепило «заперла бы в каюте». Повернулся к Валери: – Мое предложение в силе. Если нужна помощь, мы с Гелей поможем. Верно, Геля.
Та кивнула, с интересом поглядывая на замешательство Оливии и Джо. Джо протянул:
– Мне кажется, это все-таки не очень честно…
Степан выпрямился:
– Почему? Правилами запрещено обмениваться материалом. А помочь друг другу делом – раскроить, прошить что-то, поддержать… да мало ли что… Таких ограничений нет.
– Не в том дело. Это конкурс.
– Вот именно. Это конкурс, – Степан обезоруживающе улыбнулся: – И это не повод делать то, за что потом будет стыдно.
Оливия скептически фыркнула:
– А победу или проигрыш вы с Валери как делить будете? Представь, ты проиграешь в этом туре, а она выиграет?.. А если она проиграет. То скажет, что из-за тебя. В любом случае, мне кажется, ты играешь сейчас на публику. Ты не станешь ей помогать в самом деле.
Но Стефан стал.
По наброскам Валери раскроил детали. Пока Стефан боролся со своим супер-маленьким черным платьем и негромко матерился у манекена, Ангелина помогла француженке сметать модели.
Валери работала рьяно, то ли пытаясь отвлечься за работой от тревоги за возлюбленного, то ли на нее так повлияла поддержка Стефана и Ангелины. К началу послеобеденного кофе-брейк даже улыбнулась, с сочувствием обернувшись на Стефана, который вероятно в десятый раз пересобирал драпировку лифа: почесав затылок и окончательно растрепав волосы, молодой человек опустился на колени перед манекеном и устало выдохнул. Посетовал тихо:
– Вот зараза. Что ж ты капризничаешь? – Спросил у куска ткани.
– Хороший он у тебя, – отметила Валери, подсаживаясь ближе. – Добрый. И красивый…Внешность у него необычная… У меня брат художник. Он был бы в восторге заполучить Стефана в качестве натурщика.
Ангелина смутилась, бросила быстрый взгляд на дизайнера – тот, зажав во рту несколько булавок, подкалывал подол платья. На болтовню девушек не обращал внимания, хоть и находился в паре метров – Ангелина с ужасом представила, что он мог слышать.
– Да. Но мы не пара, – напомнила.
– В самом деле? – Валери изогнула брови, но спорить не стала, тактично умолкла, вернувшись к работе.
А ровно в десять вечера в зал зашел Александр Форт. Окинул дизайнеров. Театрально указал на выход:
– Все вон. Кто последним покинет помещение, получит минус один балл на завтрашнем показе.
Этой фразы хватило, чтобы конкурсантов сдуло, будто порывом ураганного ветра. Александр удовлетворенно хмыкнул:
– То-то же.
Подошел к столу Крейга, небрежно приподнял угол платья. Уколол палец.
– Черт возьми, – мрачно полез за платком. Прижал крохотную ранку.
В цех величественно зашли двое: Дидье Лапен и адвокат Марии Стафф Рич Лабо́вски. И если Рич выглядел скучающим, то Дидье пристально осмотрел цех и с порога спросил:
– Они могут еще что-то изменить завтра?
Рич все так же лениво усмехнулся:
– Даже не думай что-то испортить…
Француз вспыхнул:
– Что вы обо мне думаете!
– Вам не понравится, если вы узнаете, что именно я о вас думаю, – Рич прислонился бедром к столу, скрестил руки на груди.
На дизайнера он смотрел холодно, плохо скрывая неприязнь.
– Все оборудование будет в распоряжении конкурсантов с восьми утра до двенадцати дня, – отозвался Александр, встряв в перепалку – ему только разборок между этими двумя не хватало.
И так голова гудела из-за десятка часов, проведенных у камер: он безотрывно наблюдал за конкурсантами, бдительно следя за тем, чтобы те не нарушали правил. Решение русского помочь конкурентке озадачило его.
Очевидное выпадение французской пары из конкурса из-за травмы Тибо Менара, с одной стороны, и деятельная помощь русской пары Стефана Пасса и Ангелины Фроловой: это противоречило рассудку, но не было запрещено правилами.
– Что говорит капитан на счет каюты Тибо Менара? – спросил у Рича.
Адвокат, не отпуская взглядом спину Лапена, процедил:
– Они проверили записи. Ничего интересного не обнаружили. Никто не подходил к каюте Менара.
– Ну не сам же клей попал на считывающее устройство! – Форт нервничал из-за нагловатого хладнокровия Лабовски.
Адвокат скривился, пожал плечами:
– Не будут же они приглашать следователя ради этой шалости… Которая, скорее всего, сделана кем-то из участников конкурса, – он многозначительно покосился на Форта. – Я бе не советовал рьяно добиваться правды в произошедшем утром. Еще не хватало обнаружить то, что потом окажется невозможно скрыть.
Александр догадался:
– То есть вы всерьез не интересовались произошедшим? Хотите на всякий случай замять дело?
– Для шоу сейчас не очень полезно, если СМИ узнают, что дизайнеры готовы перегрызть друг другу глотки из-за победы. Это может стать козырем для удержания внимания, но сейчас…
Адвокат скривился и снова повернулся к Лапену – дизайнер застыл у манекена этого русского, Пасса. Скрестив руки на груди, пристально вглядывался.
– Ему еще уйма работы проделать надо. Он не успеет, – отметил дизайнер «Киар Алари».
Форт снова вернулся к своим мыслям о помощи французскому дуэту, отмахнулся:
– Значит, проиграет в первом туре… Это не наша проблема.