– Что? – помощник капитана озадаченно нахмурился и теперь пристально уставился на дизайнера.
Ангелина затаила дыхание, уже не понимая, играет ли ее новый знакомый, или он в самом деле немного не в себе.
Степан еще на полшага приблизился к помощнику капитана, прошептал:
– Я участник проекта «Киар Алари». В моей каюте есть кое-какие фрагменты коллекции, которые я бы не хотел показывать конкурентам. Поэтому сегодня утром повесил на замок нитку, – он достал из кармана фрагмент обычной нити для шитья. – Я закрепил ее на ручке. И сегодня вечером, возвращаясь в каюту, я ее не обнаружил на прежнем месте. Понимаете? Учитывая, что кто-то заблокировал каюту моей соседки по конкурсу, я вправе беспокоиться о сохранности своих личных вещей… Получается, кто-то воспользовался универсальным ключом клининговой службы, и меня это волнует, да.
Помощник капитана понимающе кивнул. Бросил взгляд на дверь ближайшей каюты:
– Это такая же нить? Покажите, как именно она была закреплена, – попросил.
Степан присел на корточки, закрепил один конец у основания ручки, другой просунул под пластину для считывая ключ-карты. Встал.
– Вот так. Достаточно крепко, чтобы она не слетела случайно и достаточно легко, чтобы нельзя было дернуть ручку, не сместив ее.
Помощник капитана задумался.
– Хорошо, я понял вас. Пройдемте к операторам. Организаторы конкурса «Киар Алари» уже запрашивали видео по происшествию с вашей коллегой. И к нашему счастью, оно загружено и ждет просмотра, – он сделал жест, приглашая пройти в сторону рубки, в офисные помещения.
Степан нахмурился, уточнил:
– То есть представители конкурса запросили данные, но не явились их просмотреть? А вы им сообщали?
– Конечно, еще в обед. Вся система видеонаблюдения работает в автоматическом режиме, все данные извлекаются довольно оперативно, – мужчина приоткрыл перед ними двери, пропуская перед собой. – Вот, за этим монитором вы можете просмотреть нужные записи. Ничего не трогайте, пожалуйста. Скорость просмотра и стоп-кадры можно сделать правой кнопкой мыши. Дежурный оператор вам поможет при необходимости.
Он придвинул второй стул для Ангелины, отошел к операторам.
– Тебе не кажется странным, что «Киар Алари» не пришли просмотреть запись? – спросил Степан, усаживаясь и активируя экран.
Та пожала плечами:
– Ну, ведь никто не умер. По сути, если Тибо станет хуже, то наверняка начнется расследование. Они могли подстраховаться, чтобы запись была под рукой.
– А как тут можно страховаться, если они не знают, что там. Может, это кто-то из участников или господин Лапен собственной персоной?
Экран мигнул, побежала дорожка видеорегистратора. На ускоренной перемотке молодые люди увидели, как в шесть утра свою каюту покинул Степан – выскочил и сразу направился дальше по коридору, в сторону каюты Ангелины – камера успела захватить его ноги, когда он переминался с ноги на ногу у каюты девушки.
– Враль несчастный, – процедила та сквозь зубы, увидев, что никакую нитку дизайнер не закреплял, и лихо врал помощнику капитана про свою паранойю.
Степан тайком покосился на помощника капитана, шмыгнул носом:
– Тихо ты… Я что, похож на маразматика?
– Я уже ни в чем не уверена. На вруна точно похож.
– Да ну, брось… Хотя я сам себе подкинул отличную идею. Ну, насчет нитки. И намерен ею воспользоваться. Ибо! – он многозначительно поднял вверх указательный палец.
Ангелина фыркнула. Степан прильнул к экрану, прошептал:
– А вот это уже интересно, – на записи они отчетливо увидели, как с четвертой палубы по лестнице спустился худощавый брюнет, прошел по коридору. На пару минут задержался у каюты Степана. Постоял, будто бы разглядывая декоративное панно на стене. Шагнул дальше, в сторону ресторана.
– Это же Крейг, – Ангелина ткнула пальцем в монитор. – А что он делает?
– А ты на руки смотри. Достал что-то из кармана худи…
– В самом деле, похоже на тюбик клея, – девушка растерянно замерла. – Зачем ему это?
Степан беззвучно усмехнулся. Он уже хотел подозвать помощника капитана, как заметил мелькнувшую по монитору тень. Сутулая, начинающая полнеть фигура, темные кеды с ярко-оранжевой шнуровкой и край джинсов. Степан нажал стоп-кадр:
– Опаньки. Глянь на этого ти́пуса, узнаешь?
Девушка пожала плечами.
– Н-нет вроде. Лица-то не видно.
– Ну, приглядишь же. Фигура, осанка, полнота. Шнуровка эта, – он повернулся к Ангелине. Та растерянно пожала плечами, разглядывая мужчину на стоп-кадре. – Клетчатый, который у нас документы пытался стянуть при посадке… Черт, откуда у меня ощущение, что я его раньше где-то видел…
Девушка пригляделась.
– Точно, похож. Ну, может, его тоже на третьей палубе разместили? Мы так и так плывем на одном лайнере. Что тут странного?
Степан почесал лоб, согласно кивнул:
– Собственно ничего, ты права. Что-то у меня, в самом деле, параноидальные замашки просыпаются, – он сбросил стоп-кадр, видеозапись побежала дальше. Но дальше началось то, что все и так знали – вскрывали дверь каюты Валери, суетились люди, осматривали дверь и ридер. Подходили сотрудники службы безопасности лайнера, помощник капитана.
Молодой человек уже привстал, чтобы подозвать помощника капитана, когда Ангелина вцепилась в его руку, заставила снова сесть. Лицо ее побледнело, губы искривились, будто она собиралась закричать. Молодой человек осекся.
– Ты чего? Ты будто привидение увидела…
Степан бросил взгляд на монитор: по коридору, едва попадая в поле зрения камеры, передвигался мужчина. Стремительная пружинистая походка уверенного в себе человека, определенно высокий рост. Крепкое, спортивное телосложение. Ничего особенного. Лица не было видно. Пройдя мимо камер, он развернулся на лестницу и скрылся за темными дверьми.
– Этого не может быть… – Девушка выглядела в самом деле испуганно. – Как он мог узнать?
– Кто? Я ничего не понимаю.
Степан снова посмотрел на монитор – в коридоре стали собираться гости, двигаясь по направлению к ресторану.
– Это Игорь. Мой муж…
У молодого человека вытянулось лицо, вопрос застыл на губах, а в глазах словно крошечная мошка в остывающей смоле – удивление:
– Хм… Муж?
Девушка вскочила и бросилась из операторской, с грохотом захлопнула за собой дверь.
Степан выбежал за ней, на ходу попросив не выключать монитор.
– Гель, чего случилось? Я ничего не понимаю.
Девушка, обняв себя за плечи и раскачиваясь из стороны в сторону, металась по коридору. Степану пришлось догнать ее, заставить остановиться. Обхватил за плечи, рывком развернул к себе.
– Да что ж такое… Геля!
Девушка выглядела как безумная: бледная, с блуждающим взглядом и холодной липкой испариной на коже. Когда Степан коснулся ее плеч, то почувствовал, как девушка дрожит. Невнятный лепет, рваные фразы – он едва мог разобрать, что она говорит.
– Этого не может быть. Как он мог найти меня здесь. Как? Этого не может быть…
Степан встряхнул ее:
– Геля! Что происходит? Кто этот человек?
– Мой муж. Игорь. Я ушла от него. Сбежала… Сюда. С тобой, – и только теперь посмотрела на Степана, жуткими пустыми глазами, в которых ничего не осталось, кроме страха. – Он страшный человек…
Степан соображал быстро. Да и особого ума не требовалось, чтобы сложить два плюс два.
– Откуда он мог узнать, где ты, если ты от него сбежала? Ты же обратный адрес не оставила, верно?
– Нет, конечно…
Он старался говорить как можно тише и спокойнее, знал, что это действует лучше всех лекарств и успокоительных.
– Геля, послушай меня. – Он положил руки на ее плечи, заглянул в глаза. – Там даже не видно, кто это, Гель. Видно, что мужчина. Все. Сколько их на корабле? Подумай сама, включи логику… Это не он.
– Он. Точно он. Я его из сотен узна́ю.
Степан наклонился к ней, поймал ускользающий взгляд.
– Гель, я не отдам тебя ему, слышишь? Если сама не захочешь к нему вернуться… Не отдам.
Она внезапно успокоилась, посмотрела странно, темно́:
– Он убьет меня. Степ… Я боюсь.
Она медленно задрала правый рукав выше локтя – Степан увидел ровные, будто прочерченные по линейке шрамы. Тонкие, белые, по два-три сантиметра длиной каждый. В глазах дизайнера застыл вопрос. Ангелина, отвернувшись и опустив глаза, прошептала:
– Он особенно любил это… За побег будет красная метка. Забьет.
Степан без слов обнял ее, прикоснулся губами к прохладному лбу, зарылся пальцами в темный шелк девичьих волос.
– Бояться не надо. Страх отнимает половину жизни, помнишь? – он задумался, на секунду отвел взгляд. – Надо учиться защищать себя.
– Драться?
– Если придется – да.
– Степ, он огромный. Всю жизнь спортом занимается. Я с ними тупо не справлюсь, – она поморщилась, пытаясь сдержать слезы. – Я пробовала… Только хуже. Ты просто не понимаешь, о чем я говорю.
Степан предостерегающе похлопал ее по плечу, не позволив высвободиться:
– Ну-ну. Реветь только не надо… Каким бы ни был человек здоровым, у него есть слабые места… И у мужика это не только то место, о котором ты подумала, – он лукаво усмехнулся, поймав, как девушка начала краснеть. – Нос, например. Самое больное место у млекопитающих, чтоб ты знала. И уши.
Ангелина шумно втянула воздух.
Степан продолжал.
– Чтобы полезть к тебе, этот упырь должен подойти достаточно близко, верно? – Он шагнул на полшага вперед. – И наклониться. Вот так… Если перехватывает запястья, то их легко вывернуть. Вот так.
Он продемонстрировал. Степан взял девичье запястье, перехватил так, чтобы оказалось удобнее руководить им. Медленно поднял ладонь Ангелины, показал пальцем на запястье:
– Выдвигаешь запястье и резким движением снизу вверх – по носу. Вот так. – Он неторопливо поднес ее руку к своему лицу, на мгновение замер, позволив ей зафиксировать, поймать направление движения.
После этого развернул и поцеловал запястье, заставив девушку вздрогнуть.