– Да что ты! Мы только сегодня… – Мира запнулась и для солидности приврала: – Только вчера познакомились.
– Значит, сегодня вечером самое время, – тоном знатока произнесла Яся. – Блондин, брюнет?
– Блондин.
– Красивый?
– Очень! – Мира не смогла сдержать искренний порыв.
– Э, да ты, я гляжу, сильно запала. Только гляди, не растворяйся в нем. С мужиками так нельзя. Сядет на голову. Высокий?
– Не знаю, – растерянно произнесла Мира и поняла, что проговорилась.
– Как это не знаешь? – удивилась Яся.
– Ну, в смысле, обычный. Не высокий, не низкий.
– Понятно. А где он сейчас?
– У себя в каюте.
– Ты одна? А чего фотки не шлешь? Смотри, я обижусь.
– Я пришлю. Попозже, – пообещала Мира.
– Давай. Буду ждать. Успехов тебе.
Яся отключилась. Мира приложила ладони к горящим щекам. Ей было и стыдно, и весело. Никогда прежде она не делилась с Ясей подробностями личной жизни, лишь сама бесконечно выслушивала о ее похождениях.
Мира выглянула в окно. Никого. Погода отличная, тепло, солнечно. И, кажется, ее преследователь пропал. Во всяком случае, она не чувствует его молчаливого присутствия рядом. Мира взглянула на экран телефона. Половина пятого. Богдан сказал приходить вечером. А когда – не уточнил. Что в его понимании вечер? Может, пять, а может, и все восемь. Мира решила рискнуть. Вдруг он уже ждет ее? Она тщательно причесалась, одернула платье и вышла на улицу. Немного постояла у крыльца, а затем медленно дошла до садика.
На скамейке сидела пожилая женщина в длинной, до пят, юбке и быстро вязала на спицах. Мира почувствовала глубокое разочарование. Значит, Богдан еще не пришел, и когда появится, неизвестно. Тетка при виде Миры подвинулась и приветливо улыбнулась.
– Хотите сесть?
– Нет, спасибо. Я… я просто так зашла, сейчас уйду.
– Почему? Разве вам тут не нравится?
– Нравится. Но у меня… мало времени.
– Кажется, я видела вас сегодня утром, – сказала женщина. – Вы мыли полы в отеле. Новая горничная?
– Да.
– Отлично справляетесь со своими обязанностями. Ваша предшественница была жуткая лентяйка.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарила Мира.
Может, в другой раз этот комплимент бы ее порадовал, но не сейчас. Она не знала, как ей поступить. Остаться здесь, сесть на лавку и ждать, пока приедет Богдан? Но тогда он ясно увидит, что она с первого взгляда потеряла от него голову. А Яся предупреждала ее, что в мужчине нельзя растворяться, иначе беда. Уйти, чтобы вернуться попозже? Но во сколько? Не будет же она бегать сюда каждые полчаса. Лизавета заметит, начнутся расспросы, насмешки. Этого Мире совсем не хотелось.
– Вы ждете кого-то? – проницательно спросила женщина.
– Нет. То есть да. Вернее… – Мира окончательно запуталась и покраснела.
– Случайно не молодого человека в коляске? Симпатичный такой, голубоглазый.
– Да, его, – растерялась Мира. – А откуда вы…
– Да он только минут пять назад уехал. А до этого метался тут, точно как вы сейчас. То отъедет, то вернется. И все смотрит на дорожку. Вот я и подумала, может, вы друг дружку потеряли?
От этих слов у Миры потеплело на сердце. Вон оно что – Богдан так же, как она, ждет встречи, волнуется.
– Куда он поехал? Туда? – Она махнула рукой в сторону, где находился пруд.
– Туда. – Женщина кивнула и продолжила вязать.
Мира зашагала по тропинке, старательно сдерживаясь, чтобы не побежать. Через две минуты она увидела Богдана. Коляска стояла посреди дорожки, а сам он смотрел на нее. В глазах была радость.
– Ты пришла?
– Да. Ты ждал меня?
– Ждал. Я дурак, толком не сказал, когда приходить. Вечер ведь уже начался?
– Начался. – Мира подошла к нему и взялась за бортик коляски.
Ей ужасно хотелось погладить волосы Богдана. Наверное, они мягкие, как у ребенка. И сам он как ребенок, даром что старше ее.
– Знаешь, я даже обедать толком не мог, – проговорил он с улыбкой.
– Почему это? – Мира хитро прищурилась.
– Потому. Все думал.
– О ком?
– О нашей встрече. О тебе. Ты не такая, как все.
– Ты тоже. – Мира все же осмелела, коснулась рукой его волос и тут же зарделась от смущения.
– Хорошо, – тихо произнес Богдан. – Очень приятно. Пожалуйста, не убирай руку.
Мира и не думала. Она стояла и гладила его по голове. Мир вокруг словно перестал существовать. Осталась только дорожка в высокой траве, синее небо над головой да щебет птиц.
– Спасибо тебе, – сказал Богдан и, поймав Мирину ладонь, приложил к щеке.
– Спасибо? – удивилась она. – За что?
– За нежность. У тебя невероятные руки, такие ласковые, мягкие.
Ей захотелось немедленно открыть ему правду. О том, кто она такая, как поехала путешествовать на корабле. Как познакомилась с Анжелой и они с Сергеем подсунули ей порошок. Как ее пожалел Михалыч и увез с теплохода на шлюпке. Все-все, с самого начала до конца, без утайки. Она уже открыла рот, но Богдан внезапно произнес:
– Поехали на пруд.
«Там расскажу», – решила Мира.
– Поехали.
Колеса коляски буксовали в сырой земле. Мира помогала Богдану, подталкивая ее вперед. Так они добрались до пруда.
– Ты совсем не можешь ходить? – спросила Мира с надеждой. – Даже встать на минутку? Мы могли бы посидеть рядом, на травке.
Богдан покачал головой.
– Это исключено. Я и секунды не продержусь стоя.
– Как же ты живешь совсем один? Это ведь ужасно тяжело.
– Тяжело, – согласился он. – Но возможно. Руки-то у меня действуют. А они ого-го какие крепкие. Я с детства их тренировал. Если хочешь, можешь сесть ко мне на колени.
– А тебе не будет больно?
– Нисколько.
Мира поколебалась и осторожно присела к нему. Их щеки соприкоснулись.
– От тебя вкусно пахнет, – сказал Богдан. – Духи?
– У меня нет духов. Это блеск для губ.
– Скажи, ты когда-нибудь целовалась?
– Ну так, – уклончиво проговорила Мира. – По-настоящему, нет, наверное.
– Почему? Разве у тебя не было парня?
– Нет.
– Странно. Ты же красивая девушка. Я вот ни с кем в своей жизни не целовался. Потому что инвалид. Я никому не нужен.
– Ты мне нужен, – вырвалось у Миры само собой.
Она тотчас, по обыкновению, залилась румянцем. Он посмотрел на нее пристально и скептически усмехнулся.
– Не говори так. Ты рано или поздно уедешь отсюда. Верно?
– Верно, – почти шепотом сказала Мира.
– Ну вот. А я опять останусь один. Поэтому лучше и не начинать.
– Что не начинать?
У нее к горлу внезапно подступили слезы. Мира не могла понять почему. Что-то мешало ей вздохнуть полной грудью.
– Целоваться. Я ведь привыкну, и мне будет больно потом.
– А ты хочешь со мной поцеловаться?
– Я мечтаю об этом с того самого момента, как увидел тебя в саду. А ты? Ты хочешь этого?
– Хочу! И я… я не уеду. Вернее, не брошу тебя тут одного.
– А что сделаешь? Заберешь с собой? Куда? К родителям?
– Заберу!
– Верится с трудом, – проговорил Богдан, но тем не менее обнял Миру и привлек к себе. – Ты ведь еще не знаешь главного. Не видела, что иногда происходит со мной. Даже не иногда, а часто. Очень часто. Я не нужен тебе. Это будет слишком.
– Слишком – что?
– Слишком тяжело.
– Не надо пугать меня.
Слезы все-таки вырвались на волю. Мира быстрым движением смахнула их с ресниц, но они тут же выступили снова.
– Ты плачешь? – Богдан осторожно взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.
– Нет. Я не плачу. – Мира улыбнулась сквозь слезы. Улыбка вышла жалкой.
– Ты плачешь, – произнес он твердо. – Почему?
– Наверное… мне хочется, чтобы у нас все было как у людей. Чтобы мы не расставались, и могли целоваться, и говорить обо всем, и…
– Пойми, у нас никогда не будет, как у людей. Ни-ког-да.
Богдан произнес это жестко. И выражение его лица стало жестким, даже жестоким.
Мира ощутила такую боль, словно он ударил ее наотмашь. Она невольно отшатнулась.
– Хочешь встать? Давай, я не держу. – Богдан демонстративно разжал руки.
Мира вдруг поняла, что он делает ей больно только потому, что его самого терзает боль. Невероятная, страшная, которой она никогда прежде не ведала. Она отчетливо видела эту боль в его глазах. Надо забрать хотя бы ее часть, и тогда ему станет легче. Хоть немного, но легче. Она заберет ее себе, прямо сейчас, здесь, на этой тропинке у пруда.
– Я не хочу вставать и не хочу никуда уходить. Я останусь здесь, с тобой, и мы станем целоваться, даже если у нас все будет не так, как у обычных людей. Даже если все будет плохо.
Ей показалось, что он ждал этих слов. Темная тень страдания сошла с его лица, глаза опять стали ясными и теплыми.
– Ты уверена, что не пожалеешь?
– Уверена.
Богдан кивнул, снова обнял ее и, наклонившись совсем близко, осторожно поцеловал. Его губы были мягкими и сладкими, будто он только что ел мед. Мира словно погрузилась в свои сны. Сказочный принц, добрый и ласковый, держал ее в объятиях. Он не мог ходить, зато руки у него были сильные и одновременно нежные. Она подчинялась им, чувствуя себя самой счастливой на свете…
Над головой громко каркнула ворона. Мира пришла в себя и открыла глаза. Солнце медленно спускалось за лес, оставляя на лазурном небе размытые малиновые дорожки. Со стороны реки дул легкий ветерок.
– Сколько сейчас времени?
Она с нежностью посмотрела на Богдана. Тот улыбнулся.
– Не знаю. Счастливые часов не наблюдают.
– А ты счастлив?
– Да. Очень. А ты?
– И я. Нам, наверное, пора идти? Прохладно, ты можешь замерзнуть.
– Ерунда. Я почти никогда не болею простудой. Давай посидим еще немного.
– Давай.
Мира обвила руками его шею. Они молчали, думая каждый о своем. Совсем стемнело. В пруду самозабвенно квакали лягушки. Из рощицы доносился стук дятла. Богдан дотронулся до кончика ее носа.
– Вот теперь действительно нужно уходить. Ты вся продрогла.