– Да, поедем.
– Снова на пруд?
– Нет, давай лучше к реке. Один я туда не рискую, а с тобой можно. Ты поможешь, если что.
– Конечно, помогу.
Мира резво покатила коляску к пляжу. По дороге они болтали о том о сем. Мира рассказывала про институт, Богдан вкратце – про свою работу. Ее не покидало ощущение, что он чем-то подавлен или обеспокоен. Голос звучал как-то монотонно, словно через силу. Мира почувствовала тревогу, но постаралась взять себя в руки. В конце концов, она знакома с Богданом лишь второй день, мало ли какие у него могут быть привычки и особенности. Им приятно и комфортно вместе, они разные люди – и обоим лишь предстоит узнать друг друга так же хорошо, как они знают сами себя.
В этих философских размышлениях Мира не заметила, как они дошли до той самой полянки, где Тимур жарил шашлыки.
– Смотри-ка, тут все для отличного уик-энда. – Богдан с интересом оглядывал стол и скамейки.
– Да. Я уже была здесь. – Мира невольно поежилась, вспомнив Тимура.
– Вижу, тебе не слишком понравилось, – заметил он.
– Совсем не понравилось. Меня пригласил один из постояльцев. Он был с маленькой дочкой, поэтому я согласилась пойти с ними. Сначала все было неплохо, а потом он отправил дочку в отель, а сам… – Она не договорила. Щеки ее залил румянец.
– Он приставал к тебе? – тут же догадался Богдан. – Напал? Это из-за него у тебя ссадины на лице?
– Он пытался меня изнасиловать. Но ссадины не от этого. Дело в том, что… – Мира доверчиво глянула на Богдана. Может, он выслушает ее и не станет смеяться?
– В чем дело? Говори, не бойся, – произнес он спокойно.
– Понимаешь, – неуверенно начала Мира. – Мне кажется, что кто-то… следит за мной. Позавчера я чувствовала на себе взгляд из окна. Кусты в саду странно шевелились. Потом я заснула в номере, а проснулась от того, что дверь скрипнула. А когда этот тип напал на меня – кто-то ударил его сзади по голове. Я не видела, кто это был, потому что отключилась на пару минут. Но этот человек нормально так избил Тимура, а меня поднял с травы и перенес на лавочку. Вот как-то так…
Богдан немного помолчал, раздумывая. Потом спросил:
– И ты даже не догадываешься, кто это был?
– Понятия не имею. Тогда, в гостинице, я пыталась догнать его, но мне помешали. Потом, когда очнулась на этой полянке, мне показалось, он в кустах. Я бросилась за ним, исцарапала лицо, но так и не поймала.
– Может, это твой тайный поклонник? – с усмешкой предположил Богдан. – Ты ему понравилась, а познакомиться он не решается. Вот и ходит за тобой по пятам.
– Страшновато как-то. – Мира передернула плечами. – Я пробовала пожаловаться хозяину гостиницы, но тот не поверил мне. Сказал, что мне все кажется, а спас меня от насильника какой-нибудь грузчик или матрос с баркаса, который причалил к берегу.
– Возможно, он прав, – проговорил Богдан рассеянно и вдруг скривился, как от боли.
– Что с тобой? – испугалась Мира.
– Ничего. – Лицо его в момент стало белым, ни кровинки. – Все… нормально… пойдем лучше обратно.
– Пойдем. – Мира с трудом смогла скрыть разочарование.
Она-то надеялась провести с Богданом на полянке весь день до вечера. Можно было бы разжечь костер, сбегать в отель, взять хлеба, сосисок и поджарить их на огне. Однако его вид встревожил ее не на шутку.
– Ты точно в порядке? – Она внимательно поглядела на него, и ей показалось, что вокруг губ и под носом у него сгустилась синева.
– Точно, – проговорил он, но в его голосе отчетливо прозвучали досада и нетерпение. – Просто мне пора домой.
– Хорошо. – Мира послушно покатила коляску обратно к отелю.
Во дворе стоял шум и гам, толпились танцоры, одетые в трико и балетки. Руководительница за что-то отчитывала их. Половина ее не слушала, переговариваясь между собой и смеясь. В воздухе витала смесь запахов пота и духов.
Мира прокатила коляску мимо гостиницы в садик.
– Ну что, как ты? – Она вопросительно посмотрела на Богдана.
– Нормально, – ответил тот.
Его тон стал чуть менее напряженным, с губ сошел лиловый оттенок.
– Не врешь? – Мира ласково коснулась его волос.
– Нет, правда.
– Тогда давай немного посидим тут? – предложила она.
– Давай.
Мира поставила коляску рядом со скамейкой. Они с Богданом сидели и держались за руки.
– Покажи, где ты живешь? – попросила она.
Он недовольно поморщился.
– Я уже говорил тебе. В стене есть арка. За ней другой двор и старый корпус. Но только… не вздумай туда ходить.
– Почему?
– Там кошмар что творится. Кругом мусор, арматура, доски, можно упасть и шею себе сломать.
– Как же ты ездишь? – ужаснулась Мира.
– Это другое дело. Я привык. Забыла? Я с детства в коляске.
Его слова не убедили. Она вспомнила их вчерашнее расставание, когда он не позвал ее к себе. Обещал в другой раз, который, кажется, никогда не наступит. От этого ей стало очень грустно. Богдан больше ничего не говорил, сидел, погрузившись в свои мысли. Мира почувствовала себя чужой и ненужной.
– Ладно. – Она вынула руку из его ладони. – Тебе, наверное, действительно пора.
– Ты опять обиделась?
– Нет.
– Ну я же вижу. – Богдан хотел что-то прибавить, но тут его лицо дернулось, как недавно на полянке. Он поспешно отвернулся. – Все, я поехал. – Голос его звучал глухо.
Мира не рискнула ни о чем больше спрашивать.
На этот раз она не ушла первой. Сидела и смотрела, как медленно движется по дорожке коляска. Вот она скрылась за деревьями. Еще несколько мгновений слышался шорох гравия. Потом стало тихо. Мира обернулась и увидела Михалыча. Тот стоял метрах в пяти и смотрел на нее.
– Здравствуйте, – вяло поздоровалась она.
Наверняка он пришел сюда, чтобы отчитать ее. Небось думал, что она отойдет минут на пятнадцать, а прошло больше часа. Честно говоря, ей было все равно. Загадочное поведение Богдана совершенно выбило ее из колеи. Непонятно, как он относится к ней? Вроде и хочет быть рядом, но в то же время ежеминутно отстраняется. А главное, он не доверяет ей до конца. Мира готова всю себя вывернуть перед ним наизнанку, а Богдан держит дистанцию. Если он болен и ему плохо, почему она не может быть рядом с ним? Чего он так стесняется?
– День добрый, – произнес Михалыч, и тон его по-прежнему был мягким и даже ласковым. – Не замерзла? – Он подошел и сел на скамейку рядом с Мирой.
– Нет. Еще тепло.
– Я смотрю, ты себе компанию нашла?
Михалыч кивнул в сторону, куда уехал Богдан.
– Да.
Значит, он видел их, сидящих за ручку, и, судя по голосу и выражению лица, у него это не вызвало никакого негатива. Мире было приятно, что Михалыч отнесся к ее знакомству одобрительно.
– Что ж, хорошее дело, – проговорил он. – Все не скучно будет.
Мира совсем осмелела.
– Скажите, Богдан… он давно тут у вас живет?
– Давно. – Кустистые брови Михалыча сошлись над переносицей.
– Почему у него нет дома?
– Его дом тут. Так уж получилось.
Ответ Миру не удовлетворил, однако она не решилась требовать от Михалыча подробностей. Тот внимательно поглядел на нее.
– Он нравится тебе?
– Да, очень.
– Это с ним ты вчера гуляла допоздна?
Мира кивнула.
– И тебя не смущает, что он колясочник?
– Нисколько.
– Странно. Не ожидал от тебя. – В тоне Михалыча послышалось уважение.
– Не ожидали? Почему? – удивилась Мира.
– Ну… где ты и где он, – произнес он раздумчиво. – Впрочем, ладно, не мне об этом судить. Пойдем, там Лизавета совсем зашилась. Не справляется с обедом. Поможешь?
– Конечно, дядь Леш.
Он улыбнулся. Мире на мгновение захотелось прижаться к его широкой груди. Но она сдержалась. В конце концов, он ей не отец, а почти чужой человек. Телячьи нежности тут неуместны.
– Пойдем, – сказал Михалыч и, поднявшись со скамейки, зашагал к крыльцу.
Глава 17
– Господи, и где ж тебя носит! – всплеснула руками Лизавета. – Бросила меня один на один с этой саранчой. Бегом, жарь котлеты, а я картошки начищу.
Мира поставила на газ огромную сковороду и принялась раскладывать кособокие котлеты, наспех слепленные Лизаветой из ее фарша. «Да, кухарка из нее – как из меня балерина», – подумала Мира и тут же вспомнила Анжелу, как она танцевала на палубе. Ее слова: «Вот так закроешь глаза, а кто-то подойдет и столкнет тебя за борт». Интересно, это она себя имела в виду? Мира не удержалась и тяжело вздохнула. Лизавета по-своему истолковала ее вздох.
– Ничего, девка, тяжело в учении, легко в бою. Ты давай не спи, шевелись, не то котлеты сгорят.
– Не сгорят. – Мира аккуратно, одну за другой, перевернула котлеты лопаткой, как учила ее мама. На всех без исключения красовалась золотистая корочка. Лизавета завистливо глянула на Миру и принялась с ожесточением орудовать ножом, сдирая с картофелин толстый слой кожуры. Минут через сорок обед был готов. Мира и Лизавета сдвинули несколько столов, накрыли их клеенкой и расставили тарелки и чашки. Едва они это сделали, в дверь ворвалась толпа голодных танцоров. Щи и котлеты с картошкой исчезли в мгновение ока.
– Если они и завтра так будут жрать, придется новые продукты покупать, – на ухо Мире шепнула Лизавета.
Та пожала плечами.
– Ничего страшного. Алексей Михалыч купит.
– Ага, купит! Держи карман шире. Он чаще чем раз в неделю за покупками не ездит, и то берет самое дешевое. Вон давеча попрекал меня макаронами, а сам только и делает, что рожки килограммами сюда таскает. Привез бы овощей, я б ему сама салат сделала, получше твоего.
Лизавета никак не могла остановиться, ворчала и ворчала, видимо, на душе у нее накипело. Мире надоело с ней спорить. В конце концов, какое ей дело до того, что происходит в отеле? Чем они кормят постояльцев, сколько денег на это тратят. Осталось совсем немного, скоро она уедет отсюда. Вместе с Богданом! Оставлять его тут одного категорически нельзя. Мира уговорит его ехать, чего бы ей это ни стоило.