Медляк кончился. Заиграла веселая мелодия. Мира мягко освободилась из объятий Сергея и ритмично задвигалась под музыку. Никогда прежде она не чувствовала свое тело таким послушным и гибким. Краем глаза Мира ловила на себе взгляд Сергея – в нем было восхищение.
– Чего ты стоишь? – крикнула она ему, стараясь перекричать грохот басов. – Присоединяйся.
Он кивнул и запрыгал вместе с ней. Они танцевали до упаду, до изнеможения. Мира чувствовала, как по спине течет пот. Отчаянно хотелось пить.
– Пойдем в буфет, купим что-нибудь. Спрайт, колу, – предложил Сергей.
– Пошли.
Они вышли в обнимку. Крепкая и горячая ладонь Сергея лежала на Мириной талии, будто они еще кружились в танце.
– Ты вся красная, – сказал он и улыбнулся.
– Ты тоже.
Свободных столиков не было. Мира и Сергей устроились за барной стойкой.
– Не жалеешь, что пошла со мной? – спросил он.
– Нет. А ты?
– И я.
Они помолчали, а затем оба, как по команде, рассмеялись.
– Интересно, – проговорил Сергей задумчиво, не отрывая взгляда от ее лица.
– Что интересно?
– Волосы у тебя рыжие, как беличий хвост. Ты знаешь это?
Мира улыбнулась.
– Знаю, конечно. Это было моим кошмаром в детстве. Боялась, что одноклассники будут дразнить.
– И как? Дразнили? – спросил он очень серьезно.
– Нет. Никогда. Один раз только во дворе какой-то мальчик крикнул: «Рыжий, рыжий, конопатый». Но папа был рядом. Он так на него посмотрел, что мальчишка быстренько смылся.
Мира снова тихонько засмеялась.
– Хорошо, когда есть кому тебя защитить, – все тем же серьезным тоном произнес Сергей и глотнул колу.
– Да, хорошо, – согласилась Мира, поневоле вспомнив Анжелу. Вот кто с детства привык сам за себя заступаться, а не прятаться за родительскую спину.
Ей вдруг показалось, что Сергей помрачнел. Из его взгляда ушли игривость и теплота. Миру словно ножом кольнуло. Что с ним? Наверняка он тоже подумал об Анжеле. Конечно, а что еще? Понял, что позволил себе лишнее, и пожалел об этом.
Ей сразу стало холодно и неуютно. Кола показалась приторной до тошноты. Мира отодвинула стакан, ее рука неловко дернулась, и часть выплеснулась на столешницу.
– Ты чего? – с удивлением спросил Сергей. – Что с тобой?
– Ничего. Просто устала. Хочу в номер и спать. Завтра рано утром экскурсия.
Он внимательно поглядел на нее. В глазах были растерянность и грусть. Мире показалось, он хочет что-то сказать ей, но не решается.
– Ладно, идем. Я провожу тебя до номера.
Невидимая ниточка, только что протянувшаяся между ними, лопнула. Мира чувствовала себя опустошенной и обманутой. Вот дура, поверила, что нужна ему, он ей симпатизирует, а на самом деле ему плевать на нее…
Сергей уже встал и ждал, когда она слезет с высокого барного табурета.
– Давай помогу. – Он протянул ей руку.
Мира упрямо мотнула головой и спрыгнула на пол. Они вышли из бара и молча поднялись.
– Ну все, спокойной ночи, – мягко проговорил Сергей, когда они остановились у ее номера. – Спокойной ночи.
Мира, стараясь не встречаться с ним взглядом, открыла дверь и прошмыгнула в прихожую. В глубине души она все-таки надеялась, что он окликнет ее, но Сергей уже шагал по коридору к лестнице. Мира заперла дверь, села на обитую бархатом банкету и разревелась. Она не понимала, что с ней творится. В груди теснилось что-то, не давая дышать. Мира с трудом сдержалась, чтобы не выскочить из номера и не броситься за Сергеем вдогонку. Она взяла себя в руки, сходила в ванную, умылась, потом переоделась в домашнее. Выпила два стакана воды. Ей было стыдно и тошно. Видела бы ее сейчас Яся! Та бы никогда не польстилась на такого парня, как Сергей. А если бы польстилась, без всяких угрызений совести отбила бы его у Анжелы. Но то Яся. А Мира совсем другая. Мамина дочка, этим все сказано. Мамина и папина. Ничего не поделаешь, нужно смириться.
Мира разделась и легла. Повисела немного в соцсетях, послушала музыку, поучила английский в мобильном приложении. Затем ее начало клонить в сон. Она погасила свет и вскоре уснула.
Глава 7
Мира не была особой любительницей экскурсий. Это ей передалось от отца. Георгий Петрович терпеть не мог музеи и выставки. Инна Валентиновна тщетно пыталась приобщить его к культпоходам. Сама она некогда окончила художественную школу и обожала живопись и скульптуру. Также ее привлекали краеведческие музеи, где были собраны местные достопримечательности и народное творчество. Во время путешествий семейство Звонаревых раскалывалось. Инна Валентиновна ходила по пятам за гидом, с интересом слушая все, что он говорит, и делая аккуратные пометки в блокноте. А Мира и отец при первой же возможности отделялись от толпы туристов и шли бродить по городу без всякой цели, исключительно в свое удовольствие. Они весело топали про брусчатке, заглядывали в магазинчики и кафешки, лакомились местным мороженым, подолгу фоткались возле клумб, фонтанов и памятников. Если дело было не в России, а за рубежом, Георгий Петрович заставлял Миру совершенствовать английский, разговаривая с прохожими и продавцами. Все это он в шутку называл «изучением истории на практике». Инна Валентиновна сердилась, обижалась, но переделать мужа и дочь была не в силах. Вернувшись домой, она пыталась прочитать им то, что успела записать во время экскурсий, однако они лишь беззаботно хохотали и в сотый раз разглядывали забавные фото в телефоне.
С утра Мира была не в духе. Во-первых, она чувствовала себя невыспавшейся, хотя проспала не меньше восьми часов. Во-вторых, ее не оставляла злость на Сергея и особенно на Анжелу, которая затеяла дурацкий поход на дискотеку. В-третьих, ей было лень и неохота тащиться на экскурсию. Она с удовольствием бы повалялась в постели, а потом побродила по городку в одиночестве. Однако делать было нечего. Мира позавтракала, собралась и спустилась в холл, где уже толпилась публика с теплохода.
К ее удивлению, экскурсия оказалась на редкость увлекательной. В этом была немалая заслуга экскурсовода, немолодой подтянутой женщины с короткой, под мальчика, стрижкой и мелодичным, звучным, как у певицы, голосом. Туристов отвели в музей Мыши, где перед ними разыграли целый спектакль из жизни мышиной королевской фамилии, затем в музей ремесел, потом в картинную галерею и в музей кукол. Под конец желающие посетили собор Николая Чудотворца, который Мире очень понравился. Она поставила свечи во здравие родителей, а также бабушки и дедушки, постояла немного, слушая службу, и купила в церковной лавочке четки и молитвослов.
Всю экскурсию Мира проходила особняком. Она твердо решила, что не станет навязываться к Сергею и Анжеле третьей лишней. К слову говоря, те тоже не проявляли к ней особого интереса, плелись в хвосте группы, о чем-то тихо переговариваясь. Мира иногда бросала быстрый взгляд на Сергея, и ей становилось смешно. Господи, и это из-за него она накануне весь вечер проплакала, как последняя идиотка! Было бы о ком. В отличие от вчерашнего дня, вид у Сергея был помятый и взъерошенный, из чего Мира сделала вывод, что вчера перед сном он все же принял на грудь.
Обедали тоже порознь. Точнее, Мира зашла в ресторан в числе первых, и когда появились Анжела с Сергеем, она уже съела первое, второе и пила сок. Анжела вяло помахала ей и направилась к ближайшему столику. Сергей поколебался и последовал за ней. Мира поняла, что их дружба окончательно разладилась. Кто знает, что он вчера наговорил Анжеле? Может, и приврал. А может, просто Мира им обоим надоела, вот и весь сказ.
Она вышла из зала с неприятным осадком на душе. До посадки на теплоход оставалось немногим больше полутора часов. Мира решила пройтись по сувенирным магазинам, посмотреть что-нибудь для родителей и Яси. Товару было пруд пруди. Продавцы мило улыбались и уговаривали купить любую вещь со скидкой. Мира приглядела для мамы красивый палантин в этническом стиле, который та любила. Для отца взяла пару стопок с мышиными мордочками и такой же лафитник. Ясе купила шикарную лаковую шкатулку для бижутерии и висячие сережки с красивым, хоть и искусственным камнем. Еще ей очень понравилась большая керамическая мышь в кружевном чепчике и длинном платье в темно-синий горошек, поверх которого был повязан кокетливый ажурный фартучек. В лапках она держала клубок и спицы.
– Нравится? – спросил продавец и улыбнулся.
– Очень.
Она представила, как прикольно было бы посадить такую мышку на комод у себя в спальне.
– Это не просто статуэтка, а еще и графин. Смотрите. – Мужчина осторожно взялся двумя пальцами за чепчик, слегка повернул его по часовой стрелке и приподнял. – Видите, крышечка?
– С ума сойти! – поразилась Мира.
– Вы можете налить туда сок, компот или домашнее вино, – мягко, но настойчиво рекламировал свой товар продавец. – Или использовать как кувшин для воды. Он украсит любой интерьер.
Действительно, сделан сувенир был невероятно искусно. Стоил он, однако, немало, и Мира решила повременить. В конце концов, Мышкин только первый город в круизе, к тому же не самый большой. Может, дальше встретится что-то гораздо лучше. Она уже хотела покинуть лавку, как вдруг ее кто-то обнял за плечи. Мира обернулась: позади стояли Анжела и Сергей.
– Вот ты где! А мы тебя потеряли. Куда ты пропала с обеда? – Анжела невинно похлопала ресницами. Тон у нее был весьма свойский и дружелюбный.
– Никуда, – смутилась Мира. – Я же прошла мимо вас, вы видели и ничего не сказали.
– Так мы думали, ты на минутку. В туалет там или в номер, а потом вернешься. – Анжела тепло улыбнулась.
У Миры камень с души свалился. И чего она себе напридумывала? Права Яська, надо быть проще. Гордыня – это смертный грех.
– Купила что-нибудь? – спросила Анжела, кивнув на пакетики в ее руках.
– Да. Родителям и подруге.
– Покажи! – потребовала Анжела.
Мира тут же, не отходя от прилавка, продемонстрировала ей покупки.
– Блеск, – резюмировала та. – А мы вот не знаем, что взять. У Сережкиной матери скоро день рождения, ищем подарок