Беседа с Далтоном оставила у Джона весьма противоречивые ощущения. С одной стороны, поверхностная проверка биографии его так называемой сиделки не выявила ничего подозрительного.
Обычная девчонка. Двадцать четыре года. Красный диплом по специальности лингвист-переводчик. Родители погибли. Её и брата вырастила бабушка, которая также недавно умерла.
Живёт сейчас вместе с братом и его невестой.Занимается переводами на дому.
Джон просмотрел внушительный список переведённых ею художественных произведений и вздохнул. С такой загруженностью вряд ли она успевает вести двойную жизнь. К тому же за пределы своей страны девушка выехала впервые. И всё же он сомневался.
– Стареешь, Далтон. Не можешь собрать полноценное досье на какую-то девчонку.
Они сидели в открытой столовой на второй палубе. И длинные чёрные волосы Далтона красиво развевались на ветру, словно у какой-нибудь фотомодели.
Индеец повернул к Джону своё мужественное лицо. Его зауженные тёмные глаза смотрели пристально и серьёзно. Иногда Кэлтону казалось, что начальник службы безопасности видит его насквозь, как и всех остальных вокруг.
У Далтона был лишь один недостаток – лишённый чувства юмора он каждую шутку воспринимал в штыки. Вот и сейчас он всматривался в лицо начальника и старого друга, сканировал его эмоции, пытаясь найти там насмешку.
– У меня было слишком мало времени, Джон, – наконец произнёс он, так и не выявив ничего обидного. – Ты не дал мне и суток. К тому же, если она профессионал, сам знаешь, следы будут тщательно подчищены.
– Она не выглядит профессионалом, – Кэлтон задумчиво покрутил в руках чашку кофе. – Она кажется именно той, за кого себя выдаёт…
– Зачем тогда Адам приставил её к тебе? –Далтон отхлебнул из своей кружки. Он не признавал кофе и пил исключительно настой каких-то целебных трав. Причём готовил отвар тоже сам. И Тиму, корабельному коку, даже пришлось предоставить ему свободный доступ на свою кухню.
– Не знаю, – Джон задумчиво пожал плечами.
– Что если это не он? Не Адам?
– А кто? Кто тогда? Кому может быть выгодна моя смерть? – Джон лишь чуть повысил голос и тут же снова сник. Эти вопросы они уже не по одному разу задавали друг другу и не находили ответов.
Адам был единственным сыном Кэлтона и хоть звёзд с неба не хватал, но хотя бы немного знал дело. А кому ещё Джон мог бы оставить компанию? Он отдал ей почти тридцать лет, больше половины своей жизни, и теперь не смог бы просто бросить на произвол судьбы.
Правда…
Джон только сейчас вспомнил. Несколько месяцев назад у него был разговор о компании ещё с одним человеком…
Он тогда только начал подумывать о браке с Мередит. И она, словно почувствовав, что корабль дал течь, начала на него наседать.
– Твой сын – тюфяк и тряпка, он не способен на самостоятельные решения, – Мередит вскочила с постели и, как была, обнажённая, расхаживала по комнате.
Джон любовался её кошачьей грацией. Длинными ногами. Округлыми ягодицами. Тонкой талией. Всё-таки она была хороша. Не только красива, но и умна, амбициозна. Мередит получила степень магистра по бизнесу. У неё была небольшая фирма по производству морских канатов. Они и познакомились на специализированной выставке, где Мередит представляла свою продукцию, а Джон искал поставщиков оборудования.
Закрутив с ним роман, она практически забросила дела фирмы, и та едва держалась на плаву.
– И всё же – он мой сын, – возразил ей Кэлтон, прикрывшись простынёй. Спорить с Мередит не хотелось. После секса он был расслаблен, а после долгого дня хотелось нормально выспаться. Поэтому Джон поставил точку в этом споре, безапелляционно заявив: – Я оставил завещание в его пользу и ничего не буду менять.
Мередит выскочила из комнаты, хлопнув дверью. А Джон, уже засыпая, подумал, что вряд ли брак с ней является хорошей идеей.
Спустя пару-тройку недель он начал слабеть, а затем Мередит ушла к Адаму. Но Кэлтону-старшему уже было слишком плохо, чтобы расстраиваться из-за этого.
– Знаешь, Далтон, – покручивая чашку с кофе на гладкой поверхности стола, задумчиво проговорил Джон, – может, это и не Адам. Но ты продолжай наблюдать за ними обоими.
Кэлтону не нужно было уточнять, кто эти оба. После ухода Мередит Джон ни разу не назвал её по имени. Только «она» или «они», если речь шла о них с Адамом.
– Конечно, босс, – Далтон поднялся цельным изящным движением, на которое способно только тренированное тело бывшего бойца спецназа. – Я буду держать тебя в курсе.
Оставшись один, Кэлтон вышел из-за стола и оперся на релинг. Солнце начинало медленно, но неотвратимо клониться к горизонту. Джон глубоко вдохнул солёный морской воздух, вспоминая женщину, предавшую его. Так ли хорошо Джон знал ту, с которой спал? Неужели она могла сотворить с ним такое?
Он решил не рубить с плеча, а дождаться полного расследования Далтона, который ещё ни разу его не подводил. И тут же выбросил Мередит из головы. Поскольку там уже возник образ другой женщины.
Интересно, как там его сиделка?
Джон взглянул на часы. До ужина оставалось полчаса. Пожалуй, стоит пригласить девчонку составить ему компанию. Нехорошо держать её в каюте. Она ж не пленница, в конце концов. Кэлтон верил в презумпцию невиновности. И хотя он не доверял этой русской, но не спешил обвинять во всех смертных грехах, предпочитая всё же дождаться выводов Далтона и составить собственное мнение.
Ну и что скрывать – его тянуло к девчонке.
Джон пока и сам не понимал почему. Ведь в ней не было ни шарма, ни изящества или аристократической грации Мередит, с которой та выступала королевой всех его презентаций.
София выглядела простушкой. И скорее всего, такой и являлась. Вот и ещё одна причина пригласить её на ужин – посмотреть, умеет ли она пользоваться столовыми приборами.
Джон усмехнулся про себя, уже предчувствуя отличное представление. Ведь он попросил Тима сервировать стол по-королевски. И обязательно подать устрицы.
Весь путь до её каюты предвкушающе улыбался. Пока не обнаружил, что внутри девчонки нет.
Джон тут же напрягся – ну вот и началось. Она даже не выждала, пока все разойдутся по своим каютам, сразу отправилась на разведку, желая разнюхать как можно больше и как можно быстрее.
Его лицо скривилось в брезгливой гримасе – всё-таки первое мнение о ней было самым верным. Это уже потом он позволил заговорить голосу плоти. И уже в который раз это оказалось ошибкой.
В поисках девчонки Джон обошёл первую палубу, затем вторую, даже заглянул на капитанский мостик. Её нигде не было. Джон заглянул в каждую каюту, расспросив каждого из восьмерых членов своей команды. Софию никто не видел.
Далтон тут же отправился просмотреть камеры наблюдения, чтобы проследить её путь.
Откуда-то из глубины живота поднималась тревога. Что могло произойти с ней в открытом море? Куда она могла подеваться? Да ну, бред. На его яхте девчонка была в полной безопасности. Джон, как себе верил, шестерым членам экипажа, Далтону и Уиллфреду. А посторонних здесь быть не могло.
Так где же она?
В кармане пиликнул телефон.
– Да, – Джон достиг пика тревоги, того состояния, когда слова доходят не сразу. Мозг специально выдерживает несколько мгновений, чтобы дать время адаптироваться к новой информации. Поэтому до него не сразу дошло то, что сказал Далтон.
– Она наверху. Загорает у бассейна.
Что?
Джон несколько секунд продолжал пялиться на телефон, лишь потом его накрыло эмоциями. Сначала – облегчение. Затем – ярость.
Он сейчас пристукнет эту идиотку. Загорает она, видите ли! А спросить разрешения выйти из комнаты не надо было?! И вообще, сиделка она или кто? Завтра же Джон найдёт ей занятие. Чтобы не было времени прятаться на верхней палубе и мотать ему нервы.
Поднимаясь по лестнице, Джон перепрыгивал по две-три ступеньки. И замер, лишь разглядев на диване хрупкое изящное тело в чёрном купальнике, который красиво контрастировал с ярко-алой кожей её спины.
18
Бабушка укрыла меня пуховым одеялом. Мне было хорошо, тепло и легко. Как бывает только в детстве, когда уверен, что впереди ждёт ещё море любви и радости.
Спустя некоторое время тепло сменилось жаром. Я попыталась сбросить одеяло, но оно словно приклеилось к моей спине. Причём в местах, где оно соприкасалось с кожей, пекло всё сильнее и сильнее.
– Бабуля, мне жарко, – захныкалая, снова безуспешно попытавшись скинуть одеяло.
– София, просыпайся, – вдруг велела мне бабушка мужским голосом и почему-то по-английски. При этом она потрясла меня за плечо, которое тут же обожгло болью.
Я подскочила на постели и закрутила головой по сторонам, не осознавая, что происходит. Где я, что со мной? И уже просыпаясь, начала понимать, что я не дома, и это не мой продавленный диванчик. Повернула голову вправо, уже зная, кого там увижу.
Джон не выглядел злым или раздражённым. Напротив. Он был обеспокоен. И очень внимательно смотрел на что-то на моей спине. Я повернула голову, и меня тут же обожгло колким жаром. Моё левое плечо было ярко-алого цвета. Впрочем, и правое от него не отставало. Как я убедилась пару секунд спустя.
Мамочка моя, я сгорела.
Малейшее движение причиняло боль. Спину жгло так, словно я, как пресловутый Иван-дурак из сказки, прыгнула в котёл с кипящим молоком.
Я растерянно взглянула на Джона, надеясь, что он подскажет, как быть. В такую ситуацию я ещё не попадала. Бабушка всегда жёстко следила за нашим с Мишкой здоровьем. И даже сейчас, когда её уже не было рядом, я на автомате продолжала весной пить витамины, а зимой чай с малиновым вареньем.
– Пошли отсюда, – велел Джон и двинулся к лестнице. Заметив, что я замешкалась, он гаркнул приказным тоном: – Быстро!
Я подскочила, но тут же опустилась обратно на диван. Голова кружилась. Меня накрывала слабость. Сидеть было больно. Трусики купальника приоткрывали большую часть ягодиц. И хоть я и не видела, но была уверена, что моя попа сейчас тоже красивого красного цвета. Впрочем, как и половина моего тела.