– А может, твоего сына гложет совесть из-за Мередит, и он просто решил позаботиться о тебе? – Далтон тоже подержал бокал в руках, прежде чем сделать из него глоток. А затем на мгновение одобрительно прикрыл глаза.
– Чушь собачья! Вспомни, какое страшилище он мне привёл, – передёрнул плечами Джон, вспоминая их первую встречу с новоявленной сиделкой. Тогда он почти испугался.
– Ну да, вкус у него необычный, – усмехнулся Далтон, но тут же посерьёзнев, добавил. – Если, конечно, он не знал о маскараде.
– С этой девчонкой слишком много непонятного, – вздохнул Джон, – я не могу ей доверять.
– Но очень хочешь, – негромко, скорее, для себя, пробормотал индеец.
– Что ты сказал? – прорычал Кэлтон, мгновенно выходя из себя и включая «злого босса».
– Спасибо за коньяк, – Далтон допил его одним глотком, поднялся с удобного кожаного дивана и направился к выходу. Оставаться здесь дольше не имело смысла.
– Подожди, – теперь в голосе Джона звучало раскаяние. Индеец остановился и обернулся, но не спешил ничего говорить. Они слишком давно знакомы с Кэлтоном, чтобы не понимать друг друга. Извинений он не дождётся. – Как там Адам, справляется?
– Дела идут хорошо, – тут же ответил Далтон, – но контракт с японцами он вряд ли сможет заключить. Там нужен ты.
– С японцами у нас есть время, и Адам будет его тянуть. Надеюсь. – Джон снова отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен.
– На верфи не любят Адама, они не довольны, что ты решил оставить его за себя, – проговорил Далтон и направился к выходу, но уже у самой двери повернулся назад.
– Она хорошая девочка, Джон. Не обижай её.
Кэлтон резко обернулся, чтобы послать зарвавшегося индейца туда, куда его давно уже следовало послать. Но тот и сам ушёл, тихо задвинув за собой дверь.
Джон выругался сквозь зубы. Ему не нравилось, когда Далтон читал его мысли и лез, куда не надо. Особенно, когда он не был уверен в правильности своих выводов, но всё равно продолжал переть напролом.
Он знал, что в его компании Адама не особо любят. Но тот слишком рвался наверх, чтобы Джону не захотелось взглянуть, как он справится, если отца вдруг не станет. А такую возможность, отдыхая в больничной палате, Кэлтон-старший не мог не обдумывать на разные лады.
И вообще, Джон не нуждался ни в чьих советах. И с девчонкой он сам разберётся. Может, она и правда ни при чём. Может, она просто наивная глупышка, попавшаяся на удочку его сына. Или не сына? Может, он сам расставляет на неё сети? Окружает со всех сторон паутиной, затаившись в тёмном углу и наблюдая.
София представлялась ему нежной легкокрылой бабочкой. Но сейчас она летела прямиком на огонь, который разгорался внутри Джона. Он уже не мог отрицать, что его тянет к этой девчонке. Так может, стоило оставить излишнее благородство, дать себе волю и удовлетворить наконец низменные инстинкты?
Мнение самой Софии его не особо волновало. Но Джон был абсолютно уверен – ей понравится.
24
К счастью, этот невозможный разговор прервал звук мотора. И мой недоверчивый работодатель тут же поднялся из-за стола, чтобы посмотреть, кто приехал.
Я же осталась сидеть на месте, вцепившись пальцами в стул, чтобы унять дрожь. Вот почему он так? Только я чуть расслаблюсь и начну раскрываться, тянуться к нему, как он жалит меня больно. И я чувствую себя безродной попрошайкой, которая клянчит миллиардерских поцелуев.
Аппетит пропал. Я отодвинула тарелку с омлетом и подошла к стеклянной перегородке. За пределы столовой выйти я побоялась. Солнце слишком палило.
Так и стояла, глядя на такой близкий и одновременно далёкий французский город. Как бы я хотела побродить по этим чудным улочкам, просоленным морскимибрызгами, подышать его воздухом. Да просто насладиться прогулкой, не думая ни о чём.
В памяти всплыли слова Джона. А и правда, зачем я здесь? Теперь идея наняться сиделкой к умирающему миллиардеру уже не казалась мне такой удачной. Да и миллиардер, как оказалось, вовсе не собирался умирать. И даже стариком он не был.
Кажется, нас обоих ввели в заблуждение. Меня – что ему нужна моя помощь. Его – что я не та, за кого себя выдаю.
Может, стоит объясниться с ним? Может, мы не понимаем друг друга именно потому, что не можем откровенно поговорить? Я подавила желание найти Джона и всё выяснить немедленно. Ну конечно, будет он меня слушать. Вон как зыркал глазами за завтраком.
Если уж и говорить с ним, то только для того, чтобы выяснить наконец мои прямые обязанности. А если не найдёт мне применения, пусть отпустит. Такой вариант мне, конечно, не слишком нравился, но и оставаться тут в не пойми каком качестве не хотелось. С учётом того, что Джон начинал мне нравиться и меня к нему тянуло, это становилось просто опасно.
Если не расставить правильно приоритеты и не разграничить пространство, моим моральным принципам будет просто-напросто не за что цепляться. И тогда… даже не знаю, что может произойти. Но вряд ли я сумею выбраться из этого целой и невредимой.
Я вернулась в свою каюту и прилегла отдохнуть. Всё-таки ещё не чувствовала себя достаточно здоровой, чтоб расставлять точки над ё. Думаю, это может подождать и до вечера.
Уснула я незаметно, а когда проснулась, солнце перешло на другую сторону, и к моему окну потянулись длинные тени. И похоже, «Аурелия» снова двинулась в путь.
Чувствовала я себя намного лучше. К тому же была очень голодна. В животе урчало, похоже, недоеденный завтрак напоминал о себе. Да и время уже, скорее, приближалось к ужину.
Конечно, я бы предпочла трусливо отсидеться у себя в каюте, но организм был с этим категорически не согласен.
Поэтому я решительно встала с кровати, приняла душ, надела короткие джинсовые шорты и футболку и отправилась добывать себе пищу.
Кухню нашла довольно быстро – оттуда доносились умопомрачительные ароматы еды и… мужские голоса.
Я замерла, решая, что делать. То ли бежать обратно в свои пенаты, родные, но голодные, то ли всё-таки попытать счастья и ужина здесь.
Мои сомнения разрешила мужская фигура, остановившаяся рядом со мной.
– Я могу вам помочь, мисс? – голос был густой, тягучий, и слова он произносил, неторопливо, нараспев.
Я подняла глаза. Передо мной стоял высокий, крупный и мускулистый негр. Самый настоящий. Он был тёмно-коричневым, как пережаренный сырник. Не то что бы я не видела темнокожих людей по телевизору, но вот так, рядом, стоит руку протянуть и прикоснёшься, мы встретились впервые.
– Здравствуйте, – пискнула я. И не испугалась вовсе, а так, от неожиданности.
– Добрый вечер, – в голосе появилась улыбка. –Вы хотите попасть на камбуз?
Я молчала, растерянная, не зная, стоит ли признаваться в цели своего визита.
Но мужчина оказался сообразительней меня или смелее. Он протянул надо мной руку. С его ростом, надо сказать, это было совсем нетрудно, я едва доставала ему до плеча. И отодвинул в сторону дверь. Мужские голоса за ней стали громче, но, увидев нас, тут же замолчали.
– Смотрите, кого я нашёл, – негр радостно подтолкнул меня внутрь.
– Добрый вечер, – мой писк стал ещё тоньше, чем за пару минут до того.
Шесть пар глаз внимательно уставились на меня, рассматривая с головы до ног.
Все мужчины были разными. Пятеро из них – загорелые до бронзы, а двое – подгорелые сырники. Правда тот, что сидел за столом, был как минимум вдвое меньше того, что меня привёл. На всех были надеты белые футболки с надписью «Аурелия».
Из всех присутствующих я раньше видела только Далтона, который привёз нас с Джоном из аэропорта.
– Ну-ну, не смущайте девочку, – негр положил свою огромную руку мне на плечо, и я чуть не присела, такой тяжёлой она оказалась. – Лучше накормите её. Джонс, подвинься, уступи даме место.
Высокий молодой мужчина тут же подскочил и предложил мне свой стул. А сам взял себе другой, стоявший до этого у стены.
– Тим, ты собираешься морить девочку голодом?
Второй «сырник», замерший при виде меня, тоже юрко подскочил с места и бросился во вторую, кухонную, часть помещения. И буквально через минуту передо мной стояло блюдо с неизвестной мне рыбой, зажаренной целиком до золотистой корочки. Рядом с ней исходили паром несколько небольших круглых картофелин.
– Спасибо, – я взяла вилку и неуверенно ковырнула рыбину.
В комнате было тихо. Я подняла голову, оказывается, мужчины, забросив свои порции, наблюдали за мной.
– А ну хватит глазеть! – скомандовал крупный «сырник». И все головы тут же склонились над тарелками.
Не знаю, что за рыбу я ела, но она мне понравилась. Сочное белое мясо, хрустящая корочка, крупные кости, которые не надо выбирать.
Постепенно мужчины привыкли к моему присутствию, и за столом потекла привычная беседа. Правда, привычная не мне. Они сыпали таким количеством морских терминов, что я не понимала и половины из того, что говорилось.
Встреченный мною в коридоре негр оказался капитаном «Аурелии», его звали Сэм Нойлз. Он обладал непререкаемым авторитетом и, похоже, взял меня под свою опеку.
Вообще экипаж яхты состоял из шести человек. Капитан Сэмюэль Нойлз, помощник капитана Грег Харрис (он сейчас нёс вахту на мостике), механик Брендон Хакли, два матроса Джонс и Джексон и кок Питер Олдман.
Кроме них здесь сидел Далтон, я не совсем поняла, какую должность он занимал. И ещё один мужчина, самый пожилой из собравшихся, у него были прищуренные глаза и нос горбинкой. Он попросил называть его Уиллфред и сказал, что отвечает за хозяйственную часть. Поэтому, если мне что-то понадобится, нужно обращаться к нему.
Команда «Аурелии» мне понравилась. Они много смеялись, подшучивали друг над другом. Когда они узнали, что я из России, засыпали вопросами. Я, смеясь, отвечала, что никогда не видела живого медведя исовсем не пью водку. Но, кажется, они не очень-то мне поверили. Зато обещали научить пить виски.
Мы просидели на кухне больше часа. Постепенно я оттаивала. Смеялась их шуткам и шутила сама.