Он надел пальто и повернулся:
— Кузя, ко мне.
Кот заскочил ему на руки, и Аверин спрятал его за пазуху.
— Ой, мы и Кузеньку берем? — удивилась Маргарита, повязывая платок.
— Да. Мы будет беседовать с ребенком. Кот в таких случаях незаменим, — быстро нашелся Аверин.
До дома Маргариты добрались быстро. Как только открыли дверь парадной, Кузя выскочил из-под пальто и принялся обнюхивать лестницу. Маргариту посадили в лифт, а Аверин и Виктор двинулись по ступенькам. Аверин не упускал возможности размять раненую ногу.
Уже со второго этажа они услышали возмущенные возгласы Маргариты:
— Ну и Катька… вот же вертихвостка! Да как же так можно-то?!
От гнева у экономки явно не хватало слов. Поднявшись на лестничную площадку, Аверин увидел предмет, вызвавший этот шквал возмущения. Возле двери квартиры, в которой, видимо, проживала упомянутая «Катька», лежал огромный букет, красиво составленный из розовых и белых роз.
— Нет, вы видите? Видите?! Раненый муж в больнице! Умирает! А эта бесстыдница продолжает крутить роман со своим хахалем… — Маргарита гневно выставила палец, указывая на розы.
Кузя подскочил букету и принялся его обнюхивать. И, запустив лапу куда-то в цветы, вытащил оттуда маленькую открытку. Сделав вид, что играет, он подогнал ее к самым ногам хозяина. Аверин хотел наклониться, чтобы ее поднять, но Виктор его опередил. Взяв в руки открытку, он прочитал:
— Никто не встанет между нами, любимая. И три восклицательных знака.
— Вот это да… — всплеснула руками Маргарита, — вот же люди… похоронили уже Гришу-то…
— Погоди, Маргарита… — Аверин протянул руку и, не снимая перчаток, забрал у Виктора открытку и осторожно осмотрел ее со всех сторон.
— На ней могли остаться отпечатки, — сказал он.
— Да, — Виктор достал из портфеля прозрачную папку для бумаг и сложил открытку туда, — но если преступник купил ее в киоске у остановки и подписал прямо на улице, то увы. Такие открытки сейчас на каждом углу.
— Он мог снять перчатки, чтобы подписать. Снял же он их, чтобы выстрелить.
— Стрелять в зимней перчатке неудобно, — Виктор поднял руку и показал, насколько перчатка толстая и как тяжело сгибаются в ней пальцы, — но шанс есть… — он многозначительно покосился на Кузю.
Кот продолжал обнюхивать цветы, демонстративно чихая.
— Когда мальчик придет из школы? — спросил Аверин у Маргариты. — Нам бы попасть в квартиру. Да и поговорить с ним.
— Часа через пол, наверное, если не загуляет нигде. А с этой гадостью что делать? — Маргарита брезгливо указала на букет.
— Это улика, — начал объяснять Виктор, — поэтому…
Но тут на этаже снова остановился лифт, его дверцы открылись, и оттуда показалась коляска. А вслед за ней вышла молодая женщина.
— Катери-и-и-на… — протянула Маргарита тоном, не предвещающим ничего хорошего, — тебя-то мы и ждем…
Но соседка даже не взглянула на нее. Она уставилась на букет, как будто увидела ядовитую змею. А потом подняла глаза на Виктора.
— Это под моей дверью лежало, да? — спросила она с надеждой, будто ожидая признания от человека в форме, что тот принес и положил на лестничной площадке букет.
— Да, — подтвердил Виктор, — и я хотел бы…
Но женщина его не слушала. Издав разъяренный крик, она прыгнула и, одним махом оказавшись возле букета, схватила его и принялась с яростью лупить по перилам, приговаривая:
— Ах ты гад! Гад! Да чтоб ты сдох!
Бутоны летели во все стороны. Виктор бросился к ней и отобрал измочаленный веник.
Малыш в коляске от испуга зашелся в плаче. И к нему поспешила Маргарита. Подхватив ребенка на руки, она начала тихонько бормотать:
— Ш-ш-ш, тихо-тихо, не бойся.
И посмотрев на его беснующуюся мать, негромко, но сурово велела:
— А ну-ка прекрати! Дите пугаешь!
Женщина замерла на миг, а потом, прислонившись к стене, закрыла лицо руками и зарыдала, сползая вниз.
Виктор подхватил ее за локоть.
— Участковый пристав Смирнов, — представился он и добавил спокойным, даже будничным голосом: — Сударыня, не соблаговолите ли пройти в свою квартиру? Нам нужно осмотреть ваше жилище и взять показания.
Его слова оказали на женщину почти магическое действие. Она отняла руки от лица и коротко послушно кивнула:
— Да… я расскажу… Этот гад стрелял в Гришу! — она судорожно принялась рыться в сумочке, которая висела у нее через плечо. Потом достала ключ и, тихонько всхлипнув, вставила его в замочную скважину.
— Смотри какая киса, — тем временем ворковала Маргарита с малышом, — хочешь кису погладить?
Ребенок успокоился. Он, вероятно, хорошо знал Маргариту. Да и Кузя, встав на задние лапы, потянулся к нему.
К счастью, днем соседи были на работе, поэтому ни одна дверь не хлопнула, и вся процессия спокойно скрылась в квартире.
Маргарита, дождавшись, пока соседка снимет пальто и сапоги, передала ей сынишку и разделась сама.
— Вот тут вешалка, — она отодвинула шторку, за которой скрывалась ниша, — я схожу на кухню, накапаю Кате валерьянки.
Квартира оказалась небольшой. Дверь из коридора сразу вела в гостиную, точнее — в самую большую из двух комнат. Диван, стоящий возле окна, раскладывался и превращался в кровать. Рядом возле стены примостилась детская кроватка. А чуть левее была дверь, ведущая в другую комнату. Она была открыта и, судя по обстановке, там жил старший ребенок.
Катерина прошла в комнату и указала на диван:
— Вы садитесь, садитесь.
— Благодарю, — Аверин прошелся по комнате, — но мы бы хотели осмотреться. Присядьте лучше вы и успокойтесь. И расскажите нам про цветы. Вы знаете, кто их принес?
За спиной раздался детский смех. Это Кузя, взяв на себя самую тяжелую часть, играл с мальчуганом.
— Не знаю. Знала бы, убила б собственными руками. Эти проклятые цветы мне чуть всю жизнь не порушили, — она сжала побелевшие кулаки.
В этом момент вошла Маргарита со стаканом.
— На-ка, милая, выпей, — ласково проговорила она и, отдав стакан, погладила женщину по плечу:
— Поймают ухажера твоего недоделанного. И отправят обратно за решетку.
— Обратно? — испуганно проговорила Катерина и, сделав большой глоток, добавила:
— Так он бандит? В тюрьме сидел?
— Скорее всего. А ты и не знала, да? Ну дурочка… — Маргарита покачала головой, — как же можно было с таким связаться?
— Да откуда мне знать-то? Я его никогда не видела.
— Расскажите подробнее, — попросил Виктор.
— Первого букета я не видела, — всхлипнула Катерина. — Гриша его нашел. Я в поликлинику с Димкой ездила. Прихожу — а на муже лица нет. И из мусорного ведра этот веник сломанный торчит. Гриша ни слова не сказал… молча указал на ведро и дверью хлопнул. И не ночевал дома! Я весь день ему на работу потом звонила, плакала. Вечером пришел. Я клялась, что знать не знаю, кто это!
— А открытка? В том букете была открытка? — спросил Аверин.
— Не знаю… если была, Гриша порвал и выбросил. А вот во втором была…
— Втором? — уточнил Виктор.
— Да. Но его, к счастью, я нашла. Открытка там торчала, да. Но я не стала читать, сразу взяла цветы и вынесла на помойку. К счастью, никто из соседей не видел. А сегодня… вот, опять.
— Когда появился первый букет? — уточнил Аверин.
— Недели две назад. Гриша еще извинялся потом, водил нас всех в кафе. Говорил, что красавица я у него. А какая я красавица? Двоих вон, родила… Любит он меня…
— Да как же не любить? — заулыбалась Маргарита. Узнав, что никакого любовника соседка не заводила, она оттаяла.
А Аверин, наоборот, задумался. Потому что женщина была права. Она не выглядела как романтичный предмет воздыханий тайного поклонника. Скорее, как всё еще молодая, но уже заметно уставшая мать и жена.
И вероятнее всего, поклонник вовсе не тайный. Это кто-то знакомый Катерине. Только она не догадывается, кто.
И, скорее всего, этот же загадочный человек подарил самолет старшему сыну. Если так — то парнишка видел преступника очень близко. Необходимо как следует расспросить Петра.
— Покажите, пожалуйста, сейф, из которого украли пистолет, — попросил Аверин.
Катерина подошла к шкафу и отдернула штору. За ней оказался сейф с кодовым замком.
— Вы знаете код?
— Да, конечно. Внутри… деньги. И украшения мои.
— А вы кому-нибудь его говорили? Вспомните точно.
— Что вы! Нет конечно!
— А при гостях не открывали? — уточнил Виктор.
— Да какие гости… — она махнула рукой, — мама с папой иногда приходят. На Рождество свекровь приезжала. Да еще вот Маргарита Вячеславовна иногда заходит посидеть с Димкой.
— И вы при них не открывали? А сослуживцы мужа? Или друзья вашего старшего сына?
Аверин нагнулся над сейфом и добавил, обращаясь к Виктору:
— Отсюда тоже надо снять отпечатки.
Виктор достал из портфеля порошок и липкую ленту.
— У нас ребенок маленький, Гриша давно никого в гости не звал. А с друзьями Петька во дворе играет. Разве что за уроками заходят, но сразу к нему в комнату, — рассказывала тем временем Катерина.
Отпечатков оказалось много, и Аверин надеялся, что какие-то из них принадлежат преступнику. То, что тот вскрыл сейф, чтобы украсть пистолет, сомнений почти не осталось. Надо было выяснить только, откуда он узнал код и как именно попал в квартиру.
— У вас есть друзья? Может быть, вы дружите с какой-то семьей? — продолжил он задавать вопросы. Ведь таинственный ухажер запросто мог оказаться, например, мужем подруги, давно и тайно влюбленным в Катерину.
Но ответить женщина не успела. В двери раздался скрежет ключа, и она со скрипом открылась.
— Ой, Петя! — Катерина вскочила и бросилась в прихожую. И, как только мальчик переступил порог, она сжала его в объятиях и расплакалась.
А Петя выронил портфель и ошарашено уставился на вышедшего из комнаты следом за матерью Виктора.
— Господин офицер! — наконец пробормотал он. — Я не брал пистолет!
Он попытался освободиться из объятий матери.