Я вздрогнула, Рей покачнулся и замер, Эра приняла боевую стойку. А Эдрик, Айден и еще несколько гномов за их спинами лишь шумно охнули, и защитный купол едва заметно светящейся пылью осыпался к их ногам.
Подавив в себе восторженный визг, я разулыбалась от уха до уха и все же удержалась, чтобы не придушить объятиями по очереди гнома и мага.
– Эра, они друзья, – прошептала я, успокаивая девушку.
Но ни «друзья», ни Эра не были особенно воодушевлены знакомством, а выбраться на волю мне хотелось явно больше, чем в попытке их сдружить попасться Эриным сородичам.
Возражений не последовало.
– Что ты с ним все-таки сделала? – тихо спросила я у Эры, подсаживаясь к ней у костра. Она, словно загнанный зверь, забилась в самый дальний угол нашего лагеря, откуда лишь сверкала глазами на моих спутников да сердито хмурила брови.
Рей вновь потерял сознание, едва мы оказались на поверхности. Мы еще долго продирались потом через лес, стремясь оказаться подальше от подземных пещер и спокойно заняться раненым, но присутствие Эдрика с Айденом меня непомерно воодушевляло и успокаивало. Теперь все будет хорошо.
– Он испил saara.
– Что, прости?
– Снадобье, дающее жизнь.
– Это что, оно и мертвых воскресить может?
– Может. На время. Оно пробуждает тело, не душу.
– Ничего себе, – вздохнула я. – Вы… столько всего знаете. Сколько же лет вы эти знания собирали и преумножали?
Эра не была настроена обсуждать со мной таинства своего народа, что и продемонстрировала, повернувшись ко мне спиной. Я вздохнула, извинилась, что помешала, и направилась к Эдрику.
– Ромашка, мы чуть с ума не сошли, – сообщил мне гном, едва я показалась в поле его зрения.
– Я не…
– Да не виновата, конечно. Рей прилетел, точно на метле, буквально через несколько минут, будто почуял… Жаль, его мы остановить не успели.
– Мне до сих пор совершенно непонятно, как они смогли поймать его, он ведь такой… – я мечтательно вздохнула, – ну такой…
– Такой-такой. – Эдрик грустно улыбнулся. – Сначала чуть нам с блондинчиком головы не поотрывал за то, что тебя не уберегли. А потом сам в ловушку попался. Специально.
– Специально? – непонимающе переспросила я.
– Чтобы те, кто эти ловушки расставил, его к тебе отвели. Дурной…
– Дурной… – вновь повторила я изумленно. – Так его не поймали, получается? Это он ради…
– Ради тебя, Ромашка, ради тебя. Как обезумел. Дорогого это стоит, сдается мне, – подмигнул мне Эдрик и протянул горячую кружку.
– Я… да… – Душа вспорхнула, развернулась, заискрилась фейерверком, и все это внутреннее светопредставление окончательно лишило меня возможности связно выражаться.
– Кажется, нам придется вернуться в подземную пещеру, – вдруг совершенно серьезно и сочувственно произнес приятель.
– Э… но… – хлопнула глазками я.
– Ты там потеряла кое-что очень нужное. Свой словарный запас.
На пару секунд повисла тишина, которую тут же прорезал наш дружный смех. У меня даже слезы выступили на глазах, и, кажется, забылось все плохое, что было с нами, все те ужасы, что пришлось увидеть и пережить.
– Он ведь тоже тебе нравится, – даже не спросил, а утвердительно сказал Эдрик, когда я успокоилась. Вместо ответа я хлюпнула травяным чаем, забегала взглядом по лагерю, покусала губу, пару раз глупо хихикнула, чем вызвала у гнома лишь вздох.
– Все с тобой ясно, Ромашка. По уши.
Упомянутые уши вспыхнули, а я зажмурилась, собираясь врать напропалую, и… кивнула. Нравится. По уши. Да так, что душу хочется вырвать и ему отдать на хранение. Навсегда. И пусть распоряжается ей так, как только пожелает. Носит с собой, как талисман. Закинет в дальний ящик и забудет. Выбросит. Пусть! Потому что она все равно разлетится на осколки, если он уйдет.
– Он поправится, – спокойно отошел от темы Эдрик, коснувшись моего плеча. – Айден сказал, что вовремя успели, и поверь мне, он не пытается таким образом нас утешить. Уж кто-кто, а он бы не постеснялся в красках рассказать, будь все плохо.
– А увидеть его можно? – робко спросила я.
– Сходи узнай. Блондинчик тебя не съест, – улыбнулся гном, и я, на радостях придушив гнома объятием, убежала на другой конец лагеря.
Благодаря предупреждению Рея, вовремя донесенному до головного лагеря нашей экспедиции, в ловушку попались лишь двое. Одного гнома успел спасти Эдрик с товарищами, пробираясь к нам, второй уже был к тому моменту мертв. Эта смерть пошатнула общий боевой настрой команды. И до неправильного странно звучало «всего один погибший». Ведь для кого-то этот «всего один» – целая жизнь. И для кого-то мир уже никогда не станет прежним из-за этой «всего одной» смерти.
Уставший Айден, карауливший у палатки, понял все по моему взгляду, слабо улыбнулся и кивнул «иди, конечно».
Рей спал, осунувшийся, непривычно бледный. Грудь его и живот были перевязаны, кое-где бинты уже пропитались эликсирами, оставившими разноцветные разводы. Я села рядом, сложив на край лежака руки, а на руки – голову, и вздохнула.
– Рано еще меня оплакивать.
Я даже вздрогнула от его голоса. Сколько не слышала, сколько боялась, что больше не услышу!
Он осторожно повернулся ко мне, скривился, заняв неудобную позу, но с горем пополам все же приподнялся на одном локте и… щелкнул меня по носу! По носу! В такой драматический момент! Ну что за человек…
– Как вы… ты себя чувствуешь? – спросила я. – Может, что-нибудь принести? Воды, например?..
Рей улыбнулся, отрицательно качнул головой.
– В следующий раз я тебя к дереву привяжу. На территории школы, – проговорил он. Совершенно серьезно, кстати, сказал. – Ты заставила меня переживать сильно.
– Это я-то заставила переживать?! – искренне возмутилась я. – Не мне в спину несколько стрел всадили, и не я валялась потом еле живая на холодном полу, норовя простудить себе все то, что еще цело! И не надо мной потом три часа колдовал целитель!..
Рей выглядел несколько удивленным. Даже бровь одну приподнял и усмехнуться забыл, чего обычно себе не позволял. Айла Литте, произносящая так много слов негодования, не запинаясь, никак не вписывалась в его картину мира. В собственную, впрочем, тоже.
– Не я бросалась, теряя голову, собирать все ловушки по лесу! И не я оставляла меня одну здесь, когда ты был мне так нужен!..
Последнее явно было лишним.
– Да, ты просто сходила за водой, поймала отравленный дротик и едва не отправилась на корм неведомой твари. Всего-то.
– По крайней мере, я это сделала не специально!
– А я специально. И что?
– И… – такого поворота я не ожидала. – И то! Ты должен был остаться с друзьями, вы могли придумать какой-нибудь план, и ты бы сейчас не валялся здесь весь перебинтованный, как… как мумия! И не смотрел бы на меня, как на полную идиотку… – голос мой стал тише, – когда я веду себя, как полная идиотка.
– Благодари богов, что я сейчас не могу позволить себе резких движений, – сообщил он, шумно выдохнув.
– И что было бы? – с вызовом вскинула голову я.
– А мучайся теперь. – Он самодовольно улыбнулся.
Я резко вскочила на ноги, скрестила на груди руки и выпалила:
– А вот и не буду! – собралась было гордо уйти, но потом вспомнила, что уходить я никуда не хотела, да и в общем-то вредничаю просто для сохранения образа, который впервые начал мне удаваться, пусть пока и не очень ровно. Но Рей воспринял угрозу реально, а оттого подался вперед, протянув ко мне руку.
– Постой…
От резкой боли, внезапно пронзившей тело, он зашипел и, зажмурившись, опрокинулся обратно на подушку, а я, разумеется, перепугавшись, в тот же удар сердца приземлилась рядом, едва не доломав его, и без того сейчас хрупкого.
С хрупким я, правда, очень сильно погорячилась. И поняла это в тот момент, когда его руки обхватили меня за талию и притянули одним рывком так, что оказались мы нос к носу.
– Только резких движений не совершай, умоляю, – победно улыбаясь, проговорил он.
– У тебя ребра, наверное, сломаны? – сочувственно пробормотала я, не отводя взгляда от его губ. Даже собственную нижнюю прикусила непроизвольно.
– Щекотки боюсь, – ехидно отозвался он.
Вот же вредный! Хотелось стукнуть его в грудь кулаком, попытаться вырваться из капкана, но я настолько боялась на самом деле сделать ему больно, что единственным телодвижением, которое я могла совершить, не причинив ему вреда, была попытка сурово нахмуриться.
И очень мучительно старалась не коснуться его губ. Хотя так хотелось… Даже не знаю, что сильнее – чтобы он первым подался мне навстречу или чтобы это вообще произошло.
И в этот момент я окончательно и безвозвратно призналась себе, что влюбилась.
Не знаю, как долго мне было суждено идти к этому прозрению, если бы ни один проницательный гном, от бдительного взора которого не ускользнет ни одна мелочь. А может быть, время пришло! Или страх потерять его так странно сказался.
Влюбилась.
Если честно, я ожидала, что гром вот-вот сотрясет весь остров, молнии расколют небо на части, испепелят все живое, что есть здесь, и ураганный ветер подхватит пепел, закружит над морем, превратившись в огромный черный вихрь, что смешает водную гладь и небосвод в единое целое… но вместо этого ощутила лишь мягкое прикосновение холодных пальцев к щеке, теплое дыхание в такой непростительной близости и осторожное касание губ…
А после шагнула в пропасть с самой высокой скалы, даже не пытаясь себя спасти. Надеясь, что никто никогда не спасет.
– Надо сделать перевязку, Айла, ты…
Голос Айдена гулким эхом промчался над моей бездной, миниатюрная молния сбила стоящую в углу кружку, а я отпрыгнула в сторону, словно на пружине, в роли которой выступил живот Рея. Раненый охнул и рывком сел, сначала смерив взглядом меня и успокаивающе улыбнувшись, а после – так угрожающе переметнувшись на Айдена, что тот даже поднял руки, но все же остался непреклонен.
– Перевязку действительно надо сделать, Рей!