– Вот за что я тебя ценю, друг, – саркастические нотки вплелись в бархат его голоса, – это за то, что ты всегда знаешь, что и когда мне нужно!
Я спрятала лицо в ладошках, беззвучно рассмеявшись, чуть нервно, но счастливо. Поверить, что случилось это на самом деле, а не где-то на границах моих фантазий, пока было сложно, но прикосновения я ощущала до сих пор, и они никак не могли мне привидеться… Пока Айден о чем-то рассказывал Рею, намешивая все новые снадобья, распутывал бинты старые, заматывал новые, с моего лица не сходила совершенно глупая улыбка. И я ничего не могла с ней поделать.
Управившись, Айден собрал склянки, осмотрел нас с видом грозного отца и изрек:
– Следующая перевязка через четыре часа. До этого времени – только спокойствие и отдых.
– Спокойствие и отдых, ясно, – усмехнулся Рей, откидываясь обратно на подушки. И так это многозначительно прозвучало в его исполнении, что мои щеки вспыхнули огнем.
Едва Айден, не сдержав доброй усмешки, покачал головой и вышел, Рей сдвинулся к стенке, освобождая место рядом с собой.
– Слышала, что целитель прописал? Спокойствие!
– Так мне уйти? – невинно поинтересовалась я и даже развернулась в сторону выхода.
Рей скорчил недовольную физиономию и пояснил:
– Мне спокойно, только если ты рядом. Теперь мой намек достаточно прозрачен?
Казалось, краснеть мне было дальше некуда, но Шакс лишь рассмеялся:
– Девушка, ваши развратные мыслишки у вас прямо на лице написаны. Вы меня смущаете.
– Это я тебя смущаю?! – возмущенно отозвалась я. – Да мне… да я…
– Я постараюсь не провоцировать тебя покушаться на мою невинность, – невозмутимо проговорил он и с совершенно безразличным видом воззрился в потолок шатра.
Ноги постепенно перестали быть ватными, Рей, как никто другой, умел успокаивать в любых ситуациях. Я едва успела присесть на самый край лежака, как была тут же захвачена в кольцо рук и уложена так, что носом уткнулась в небритую щеку. Как ни странно, места на двоих оказалось достаточно, правда, стоит Рею ослабить хватку, как я мигом окажусь на полу, но отчего-то я была уверена, что этого он не сделает.
Лежала, боясь пошевелиться, слушая постепенно выравнивающееся дыхание рядом, разглядывала точеные черты мужественного лица и совершенно не понимала, чем его могла привлечь я. Нескладная. Порой слишком наивная. Бесхарактерная и совершенно обычная?..
А потом задумалась, чем же тогда он привлек меня… Да так и не смогла дать себе внятного ответа.
Любят не за что-то. А в моем случае, кажется, даже вопреки.
Но меня сейчас это полностью устраивало.
Ночью у Рея начался жар, и я, перепуганная, влетев в палатку целителя, едва не оторвала Айдену рукав и, по его заверению, руку, пытаясь растолкать. Маг и сам напугался, но только моего силуэта в полумраке, а на панический зычный шепот: «Ему плохо, он умирает!» – лишь отмахнулся со словами: «Так и должно быть, не переживай», после чего отвернулся к стенке и снова засопел.
Такая реакция меня не успокоила. Ее я списала на то, что Айден спал и мог не оценить спросонья весь ужас происходящего, а потому лишь когда я какой-то неведомой силой стащила его с одеял на землю да еще и проволокла добрых пять шагов, чуть не надорвав спину, он выругался, встал, отряхнулся и, зевая, отправился в шатер.
Провел рукой над пылающим Реем, пожал плечами, всучил мне белую тряпку, попросив намочить, а когда я вернулась, впечатал ее мне в лоб и велел остыть. Эликсиры действуют, вытягивая заразу и затягивая раны, поэтому появление жара – как раз очень хороший показатель.
Как выяснилось утром, Айден не ошибся, но ночью я все равно больше не сомкнула глаз, и лишь когда Рей вскочил на ноги с лежака, даже не поморщившись, устало зевнула… и соврала, что прекрасно выспалась. Он хмыкнул, после чего невозмутимо попросил помочь ему развязать бинты.
– Точно ничего не болит? – настороженно поинтересовалась я, собирая последний ворох тряпок.
– Сейчас узнаем, – пожал плечами Рей, после чего неожиданно обхватил меня за талию и подкинул вверх, а я взвизгнула и выронила бинты. Но он лишь хохотнул, прижав к себе так, что я возвысилась над ним на целую голову, и широко улыбнулся: – Точно не болит.
– Поставь! Тебе же нельзя еще!.. – Я болтала ножками в воздухе, а он, вместо того чтобы послушаться, развернулся и направился на улицу.
Пригнуться на выходе я все же успела, чем спасла шатер от обрушения, но шумный лагерь на несколько мгновений затих, увидев нашу странную скульптурную композицию. Только Эдрик – вот точно Эдрик, я даже не глядя могу это сказать! – довольно крякнул откуда-то со стороны.
А вот брат выглядел очень озадаченно. Настолько, что я даже осторожно постучала Рея по плечу и прошептала:
– Отпусти-и-и.
Либо прозвучало это куда более проникновенно, чем раньше, либо Рей просто действительно устал меня таскать, но на землю я вернулась. И сразу же была подхвачена под локоть Картером и уволочена в ближайшие кусты.
– Что происходит?! Куда ты пропала?! Что ты сейчас за спектакли устраиваешь… с этим?! – Картер кричал таким возмущенным шепотом, что у меня засвербело в ушах и, кажется, даже заныл зуб.
– А ты где был? – не растерялась я. Так, если он не пытается меня сейчас радостно задушить и не расспрашивает, как я умудрилась так вляпаться… И в лагере вчера я его не видела. Значит, мне явно не стоит начинать вдаваться в подробности, которых, судя по всему, полностью лишили его все наши.
– Меня Эдрик отправил в какую-то шахту с гномами. Зачем-то. Я ничего не понял, Айла!
Я тоже не понимала, на кого планирует ругаться братишка и за что именно. Как я ему могла сейчас объяснить, что произошло, когда не знаю, какую легенду придумали для него?
– О, младшенький! Вернулся! – Эдрик совершенно невозмутимо зарылся в наши кусты. – Наконец-то. Что нашли? Пойдем, расскажешь! Для отчетности нужно!
И возмущенного донельзя Картера – да я старше ее на три минуты! – тут же вытащили из зарослей, наградили кружкой с чаем и усадили к костру. Лишь Эдрик успел мне в трех спешно брошенных репликах объяснить, что от Картера избавились, сдав другим отрядам «в помощь», чтобы он не узнал, как я попала в беду, иначе опасались, что он вытворит нечто совершенно необдуманное.
Как Рей, который стоял сейчас неподалеку и о чем-то беседовал с Айденом. И был настолько непростительно потрясающим, что я невольно прикусила губу и вздохнула, глядя на него. Сейчас, когда он выпустил меня из рук и оказался так далеко, на другой кромке лагеря, все произошедшее вчера постепенно превращалось в сказку. Не мог этот мужчина меня поцеловать. Не этот мужчина. Не меня.
Не я спала в кольце его рук. Не мне щекотало шею теплое дыхание. Не я ощущала спиной каждый его вдох. Не меня обжег его ночной жар, не я испуганно бежала за целителем…
Не знаю, кто это был, кому настолько повезло. Но это не могла быть я.
Эра сидела на прежнем месте. Спала ли она вообще или так и несла свой ночной дозор? Должно быть, множество забавных вещей открылось ей в темноте. И все же я обещала ей… Все подряд обещала. Даже подойти теперь страшно. Потребует вернуться с ней назад в клетку?
Стоит мне издать любой звук, хоть как-то не вписывающийся в фон нашего лагеря, и мне на защиту встанут пара-тройка десятков гномов, несколько людей и даже магов. И они справятся с девушкой, что прислушалась к моим словам, все же рискнула и помогла мне вытащить Рея… Которую неизвестно что ждет «дома».
Если я обещала, что вернусь с ней, – я вернусь.
Либо же мне предстоит очень долгий и основательный разговор со спутниками: придется старательно объяснять, зачем нам все-таки нужен Хозяин и какая от него будет выгода. И почему мы вообще должны помогать этим странным людям, которые вполне могли нас убить, а не расправиться сейчас с одной из них да пойти дальше по своим делам.
Но ведь она все-таки позволила спасти Рея! И я теперь просто не могла ее предать.
– Эл-Шарра.
– Что? – выпала я из собственных мыслей прямо на Эдрика.
– Эра твоя. Из Эл-Шарра.
Наверное, по любопытному изгибу моих бровей гном догадался, что набор букв сей ни о чем мне не сказал.
– Эл-Шарра. Так их племя зовет себя. «Непокоренные».
– Но… если ты знаешь о них, почему раньше не… – нахмурилась я.
Эдрик вздохнул:
– Ромашка. Не было никакой уверенности, что они здесь обитают. Даже мыслей не было! Островов сотни… тысячи! Я попытался с ней поговорить – она отмахивается. Спросил про браслеты – они у нее странные довольно, не заметила? Тоже молчит. Только символ у нее на шее висит – искривленный ромб из красного дерева. Испокон веков Эл-Шарра так отмечали «своих». У них ходило поверье, что красное дерево отводит око демонов, а фигуры в форме ромба прячут их «в домике» от злых сил. В общем, только по нему я их и опознал.
– А ты уверен?
– Судя по тому, что мы видели, когда спасали Харина, уверен. Живут в пещерах под землей, отлавливают чужеземцев, приносят их «в жертву», чтобы самих не тронули. Как только ты рыженькую уломала помочь…
Скривившись, я выдала себя с потрохами.
– Что ты ей пообещала? – Эдрик изрядно посерьезнел. Быстро соврать у меня, как обычно, не получилось, но сознание успокоило, что и незачем.
– Что мы убьем их Хозяина. – Я вжала голову в плечи. – И что я вернусь потом в клетку.
Ореховые глаза расширились, лицо осталось невозмутимым.
– Или! Или вернусь. Я не знаю, что из этого она потребует в оплату. Она такая… странная. Эдрик! – Я резко вцепилась в плечи гному. – Не говори Рею!
– Айла. – Не Ромашка. Уже плохо. – Как ты себе это представляешь?.. О демон, не делай такие глаза! С детства не мог устоять перед голодными котятами и щенками, когда они так смотрели. Всегда последнее отдавал.
Я шмыгнула носом. Просто так шмыгнула, но Эдрик воспринял это как сигнал опасности и мой самый последний аргумент.
– Да что с тобой делать… Придумаю что-нибудь. Только время дай. И главное, со все