что уводил далеко вперед, минуя двери пяти комнат. За поворотом шумели слуги, таскающие мешки с непонятным содержимым. На меня они даже не оглянулись.
Зато двое мужчин покрепче тут же преградили мне проход.
– Мессир не ждет гостей.
– А мы не гости, – как можно спокойнее проговорила я, боясь за каждое слово. – Мы ищем уборную! – Вот, не зря боялась. – То есть я ищу уборную. А еще мессир Артас, мой… клиент велел узнать, как скоро подадут его чай. Он не привык так долго ждать!
– Гостевые уборные в другой стороне, – отрезал мужчина. – Там же у слуг спросите про остальное.
– Благодарю, – нараспев протянула я, маскируя нервную дрожь в голосе, и торопливо засеменила обратно по коридору.
Прошагала мимо двери, за которой ждали меня Айден с Эдриком, оставила позади поворот в прихожую, приоткрытую дверь, за которой вниз убегала лестница… Пролетев еще несколько шагов, я остановилась и медленно обернулась. Лестница уходила в кромешную темноту, где нельзя было разобрать, насколько она длинна, и ни единого огонька не блуждало во мраке, подогревая испуг и любопытство.
Оглядевшись, я скользнула на носочках внутрь, на ощупь спустилась на три ступеньки вниз, борясь с соблазном призвать ночник, чтобы не сосчитать оставшиеся своим собственным мягким местом…
И в последнюю секунду успела отскочить за дверь, когда где-то в глубине раздались тяжелые шаги, и спустя пару ударов сердца вспыхнули в черноте четыре серебристые искры.
– Если так и дальше пойдет, то он долго не протянет.
– Колгрим в бешенстве, лучше пусть на нем все выместит сразу, чем потом на нас.
– Твоя правда. Только вчера троих вынесли…
Я вжалась в стену за распахнутой дверью и зажмурилась, точно решив, что так мне лучше удастся спрятаться, повинуясь детскому инстинкту «я тебя не вижу, значит, и ты не видишь меня». Мужчины прошли мимо, скрипнула тяжелая дверь, оставляя меня без укрытия, громыхнул ключ в замке…
Они меня заперли!
Паника стиснула горло так, что я забыла, как дышать, разговаривать и кричать. И хотя последние два навыка сейчас мне и так бы не пригодились, то первый пришелся бы весьма кстати. Эдрик с Айденом остались там ждать меня, а я…
А где я, кстати?..
Наугад по ступенькам, придерживаясь за стену, я шагала вниз, от всей души сомневаясь в правильности поступка. Может, надо было крикнуть мужчинам, чтобы выпустили? Сказать, что просто случайно завернула, искала уборную и чай… Но что, если здесь очень не любят, когда гости бродят по коридорам и тем более заглядывают в неприспособленные для них места?.. Спросили бы, почему я спряталась, вместо того чтобы извиниться и выйти, а я бы, скорее всего, растерялась и все испортила.
Но не сидеть же под дверью, верно? Я просто осторожно, не привлекая к себе внимания, пойду вниз, чуть что, прикинусь мышкой, маленькой такой, незаметной… В школе ведь мне это отлично удавалось, здесь-то что изменилось?..
Меня ведь на разведку отправили. Вот и разведываю как могу.
Внутренний голос мой умом все же не отличался, особенно в условиях полной неопределенности и растерянности.
Нос сапога стукнулся в стену, ладони зашуршали по стене, прощупывая дальнейший путь. Коридор уходил в сторону, и вот там, на дне, уже пробивался свет. Хорошо это было или плохо, я решила не гадать.
По ту сторону прошли двое. Тоже мужчины, крепкие, вооруженные мечами. Лиц их я не разглядела, лишь удаляющиеся по коридору спины, поскольку, расслышав шаги, вновь не нашла ничего умнее, чем спрятаться за выступом у двери, мысленно взмолившись, чтобы еще и эту не запечатали.
Осторожно свесилась в следующий коридор, огляделась и на носочках вынырнула на свет. Стены также были с множеством дверей, только уже куда более массивными, грубо исполненными и пугающими. Больше похожими не то на двери военных гарнизонов, не то тюрем.
Минус второй этаж был еще более мрачным, чем минус первый. Здесь двери запирались на тяжелые амбарные замки и имели небольшое окошко, закрытое металлической створкой.
На минус третьем точно такие же замки были окутаны магическими коконами и оснащены защитными рунами по контуру. Да это самая настоящая тюрьма…
А на минус четвертом тогда у Колгрима что? Пыточные?..
– Эй! – окликнул меня грубый мужской голос, заставивший сердце стрелой ринуться в самые пятки.
– Да… господин? – тоненько отозвалась я, принимая выражение полной покорности на лице.
– Какого демона ты тут забыла?
– Заблудилась, господин, – прошелестела я, пряча глаза. И лицо. И мечтая спрятаться вообще целиком. Желательно прямо сейчас и где-нибудь в Азарии.
– Служанка из новеньких, что ли? – фыркнул мужчина. – Одна беда с вами. Эльфийку в прошлом месяце заслали камеры чистить, так заблудилась, чуть с голоду не подохла. Представляю, сколько вонищи было бы…
Глаза я продолжала прятать ну очень усердно. Настолько, что казалось, рискую проткнуть свою же шею своим же подбородком.
– Вот вы овцы забитые, – сплюнул мужчина. – Сейчас прямо, потом налево. Там камеры надо вычистить к прибытию новых жильцов. – И он самодовольно хмыкнул, порадовавшись «шутке». – Ясно тебе?
– Ясно, господин, – пробормотала я совсем уже беззвучно. – Позвольте идти, господин…
– Проваливай. И патрулям не мешайся. Они раз в час по этажам прохаживаются. Могут и опробовать, коль приспичит, – крякнул мой собеседник.
– Спасибо, что предупредили, – шепнула я, чуть кивнув и попятившись назад. И добавила для колоритности чуть незабытое: – Господин.
– Вали уже. И переоденься в нормальные лохмотья.
До нужных камер я долетела со скоростью ветра, ворвалась внутрь и прижалась спиной к двери, переводя дыхание. Боги, демоны, у меня получилось!.. Я попыталась на ходу сориентироваться, и у меня получилось!
Правда, внутренний голос, отчего-то опять похожий на голос Эдрика, подсказал, что просто стражник оказался туповат, но моего триумфа это никак не умаляло. Зато затмил ударивший мне в ноздри запах – приторно-сладкий до тошноты, смесь васильков и жженого сахара с тухлым мясом…
Зажав рот ладонями, я вылетела наружу, едва не сбив все того же стражника.
– Там… там…
– Сдох кто-то там, нечего панику разводить. Иди отмывай как хочешь.
«Никак не хочу», – пронеслось в голове.
– А где брать ведро и швабру, господин? – не растерявшись, вернулась «в образ» я.
– Языком вылизывай, – фыркнул он, отпихнув меня к стене. – И благодари богов, что мне сегодня не до баб.
Послушавшись совета, я от души поблагодарила все высшие силы, после чего отступила к другой комнате. Но приторный запах, казалось, прочно засел в носу, и больше всего мне сейчас хотелось умыться. С мылом. И жестяной мочалкой, которой на кухне отчищают старые сковородки от пригоревшей еды. Сколько же пролежало в той комнате брошенное тело, что запах так въесться успел?
Что же с ним делали, раз осталось столько крови? Что же сделал он, раз никто не видел, как он умирал?..
Нужно срочно выбираться к Эдрику с Айденом, пока они меня не потеряли, я сама окончательно не заблудилась и меня не записали в многочисленные ряды слуг Колгрима.
В глубине коридора с тихим щелчком приоткрылась дверь, заставив снова вздрогнуть и прильнуть к стене.
– Кто здесь? – раздался тихий, вкрадчивый шепот в полумраке.
– Это… прислуга, – неуверенно «представилась» я, непроизвольно придав голосу вопросительную интонацию, словно интересуясь, удовлетворит ли спрашивающего такой ответ. От любопытства сделала шаг вперед.
– Велена, это ты?.. – Женский силуэт стоял, прислонившись к косяку и приглядываясь ко мне. – Нужна помощь, Мелдорн попал хозяину под горячую руку и…
Мелдорн. Так зовут папу.
А еще так звали доброго булочника в Элвии, моего первого учителя магии, мальчика из параллельного класса – и, возможно, даже не одного…
– Постой. Ты ведь не Велена… Я не видела тебя раньше.
– Нет, не Велена, – созналась я. – Но я могу попытаться помочь, правда! Как вас зовут? – Ноги, отчего-то ставшие ватными, отказывались идти быстрее.
Женщина будто бы пыталась понять, для чего мне ее имя и какой вред я смогу причинить, узнав его, но все же поверила мне:
– Лерея…
«Мама!» – чуть было не выкрикнула вслух я, не веря, что такие совпадения возможны. Если я не вздрогнула на папино имя, понимая, что он далеко не единственный Мелдорн во всем мире, то в сочетании с маминым…
Не издав ни звука, я мужественно шагнула вслед за женщиной в полумрак комнаты. Мысли кружились вихрем, смешивая радость, страх, недоверие, волнение, не позволяя мне выцепить что-то одно, единственно верное…
Тяжелая дверь хлопнула за спиной, два факела озарили передо мной небольшую комнатку.
– Мы побоялись рассказывать хозяину, – пробормотала Лерея, склонившись над мужчиной, что лежал на тряпках в углу. Убрала полотенце с его лба, опустила в небольшую миску с водой, отжала и вновь водрузила на место, пока я приглядывалась к ней, не разбирая лица, боясь одновременно и ошибиться, и нет. – Если он решит, что лечить сложнее или дороже, чем купить нового, то избавится от Мела не моргнув глазом, а я… не могу этого допустить.
– Понимаю, – выдохнула я и, собравшись с крохами смелости, во мне живущей, нырнула в свет факела, тут же озарившего черты лица Лереи.
Лишь тихий вдох сорвался с губ, прежде чем я сама же зажала себе рот ладонью. А после, встретив непонимание в глазах, прошептала:
– Мама…
– Постойте, я не… Но…
Волосы ее, некогда черные, точно вороново крыло, сейчас были покрыты паутинкой седины, над лицом поколдовали годы, оставив отпечаток времени, запечатлев не самые светлые воспоминания в еще не глубоких, но уже многочисленных морщинках.
Мне было восемь, когда она видела меня в последний раз. И я была уверена, что сейчас не имею ничего общего с той пухлой девочкой в серо-голубом сарафанчике, что держала за руку брата, махала родителям с крыльца до тех пор, пока они не скрылись за поворотом.