Но мама прижала ладонь к груди и с видимым усилием выдохнула:
– Айла…
– Айла?.. – вторил голос из темноты. Тихий, усталый…
Сам по себе вспыхнул еще один факел, осветивший темный угол.
Беловолосый мужчина сидел напротив меня, закованный в кандалы. Половина его лица была разбита в кровь, на груди расползался огромный пугающий кровоподтек. Каждое движение давалось ему с трудом, причиняло боль, не позволявшую толком дышать.
Мама с папой, которых я не видела почти десять лет… Рей, ради которого мы и проделали весь этот путь. Здесь. На этаже, где комнаты с решетками, защищенными магией. Избитый заключенный, больной слуга и его супруга, что прячутся от хозяина…
При всей моей наивности, при всем желании верить, что это все правда, я лишь медленно отступила к двери. Театр подсознания, актеры-воспоминания, дописанный моей же памятью, не очень продуманный сценарий. Все это было лишь постановкой для единственного зрителя.
– Это она, Мел! Она нашла нас! – «Мама» теребила за рукав «папу», который медленно пытался подняться по стене и шагнуть мне навстречу.
– Айла? Боги… Подойди ко мне, я уж и не верил, что вновь увижу тебя! Какая же ты взрослая… А как же Картер? Он тоже здесь?
– Н…нет. Картера тут нет. – Я прикрыла глаза и с горечью выдохнула: – И вас тоже нет. Вы – иллюзии.
Колгрим знал, что я заявлюсь в его дом. Провидение ли, интуиция ли, но спектакль для меня он все же подготовил.
Папа пожал плечами в ответ на мои мысли и, отступив в тень, растворился в ней. Мама, сочувственно улыбнувшись, коснулась моих волос призрачной рукой и осыпалась пылью к ногам.
– Итак, мы наконец-то встретились, моя юная хранительница Хаоса.
Ледяной голос – грубый, неприятный – прозвучал прямо у меня над ухом. По позвоночнику пробежал мороз, я отступила к стене, прикрывая спину, но погасли факелы, оставив меня в кромешной темноте, а после и она отступила, забирая с собой Рея, стирая его, словно карандашный набросок.
Стены раздались в стороны, потолок взлетел ввысь, и вместо комнаты-камеры я оказалась в огромном зале, выполненном в черно-зеленых тонах, без окон и, кажется, даже без дверей. По центру его располагался большой обеденный стол, наверное, на полсотни персон, не меньше. Чья-то рука тяжело надавила мне на плечо, и я, не сопротивляясь, села на любезно придвинутый стул. Медленно, точно получая садистское удовольствие от созерцания моего перепугано-удивленного лица, с небольшой сцены спускался мужчина.
Мышиного цвета волосы, сально прилизанные и убранные за уши, облепляли шею, чуть закручиваясь на концах. Прищуренный взгляд мутных голубых глаз с болезненно-желтыми белками демонстративно изучал меня без интереса. Рот мужчины брезгливо кривился в старании не то изобразить улыбку, не то вымучить ее.
– Быстро догадалась. Не интересно.
– Это было слишком… надуманно, – выдохнула я, не понимая, что сейчас вокруг меня. Настоящее ли это или снова все только в моей голове?
– Я видел тебя другой. Ты и должна была быть другой. Но тем лучше. Глупый носитель мог испортить то, что дал я ему на хранение. Удивительно, что Шакс не смог справиться с таким простым заданием. Я разочарован. И несколько разгневан, – совершенно спокойно проговорил Колгрим, усевшись за стол напротив меня. И неожиданно изрек: – Твои предложения?
– Мои?.. – изумленно переспросила я. Если я и представляла когда-то момент нашей встречи, то подобный вопрос там звучал лишь в одном варианте исключительно с моей стороны.
– Твои, – подтвердил свои слова он. – Я не чудовище, я готов рассмотреть варианты.
– Вы ждали пятнадцать лет, – медленно проговорила я, борясь с желанием опустить взгляд в стол. – Зачем вам понадобилось собрать свои «частицы» именно сейчас? Маленького ребенка ведь куда проще уговорить, чем восемнадцатилетнюю девушку. И вы наверняка могли никого не подсылать, и…
Взор Колгрима был прикован ко мне намертво, некрасивые пальцы со слишком короткими ногтями постукивали по столешнице. Архимаг словно выжидал, когда ответы на собственные вопросы я найду сама.
– Ваше наказание… Из-за которого вы не могли покинуть Элвий. Вы из-за него же не можете попасть в Азарий? Вам что-то там нужно?
– Дело не в этом, девочка, – бесцветно отозвался он, не подтвердив, но и не отрицая мои слова.
Я нахмурилась, задумавшись.
– Вы специально выжидали столько лет, – медленно проговорила я. – Вам нужно было не только найти сосуд для своей магии. Вы хотели, чтобы она прижилась, слилась с родным даром носителя, заново прошла все стадии взросления, на которых и происходит основное становление дара, подпитка самыми яркими подростковыми эмоциями… И свой дар обратно вы получаете уже многократно усиленным, улучшенным?..
– Хорошо, – будто поставил мне оценку на экзамене Колгрим. – Тебе не повезло лишь в том, что ты недостаточно умна, сильна или смела.
– А какая связь… Постойте. Выходит, каждый из носителей подпитывал «вашу» магию по-своему? Кто-то своей отвагой, кто-то разумом… А я, выходит… чувствами?
Колгрим неопределенно кивнул, пожав плечами. И как мне этот жест понимать? Да и стоит ли пытаться?
– Получается, самый пик моих способностей в любом случае пришелся бы либо на неземное страдание, либо на сумасшедшую влюбленность, и при помощи Рея вы меня к этому весьма виртуозно подтолкнули.
– И я выслушаю твои предложения, – повторил архимаг, перебив меня.
– Где Рей? – не подыграла ему я, задав самый волнующий меня сейчас вопрос.
– Мертв.
Мой мир пошатнулся, но устоял. Чего стоило мне сейчас сохранить спокойствие, когда сердце взорвалось сотней тысяч звезд. Даже видя, что иллюзия архимага лжет мне прямо в глаза, слышать это было невыносимо.
– Не иллюзия, – отрезал Колгрим, точно прочитав мысли. – Ты находишься на моей территории, и я здесь практически всесилен. Да, он мертв. Уже. Или будет – через пару минут. Это моя вещь. Сломать, выбросить, заменить – дело времени.
– Он не вещь! – Мой голос взлетел на повышенные тона. Это вы, вы самая настоящая вещь. Бесчувственная, бесполезная, делающая больно! – И вы отпустите его.
– Нет, – спокойно отозвался Колгрим. – Он ослушался меня. Успел выпустить на волю с десяток рабов, прежде чем его поймали. А это деньги, большие деньги. И сам Рей обошелся мне недешево.
– Но он выполнил то, зачем вы его посылали, – выдавила я, сжав руки в кулаки так, что ногти впились в ладонь. Выполнил ведь!
– Еще вы лишили Кроствер неплохой плантации и забрали агареса. А ведь он принадлежал многоуважаемому архимагу Люциусу и отдан был для охраны с большой неохотой.
– Агареса?..
Призванная сущность. Демон, если будет угодно. Классификации их были разнообразны, начиная от самых злодейских бесчинств и заканчивая самыми светлыми помыслами в виде спасения всего живого. Магистр Эринас рассказывала, что призыватель никогда не знает, что получит в итоге, поскольку ритуал един для всех, и заложить какой-либо посыл в него невозможно. Если ты хочешь подчинить себе агареса разрушающего, а появляется агарес-целитель, у тебя есть только два выхода. Либо убить его, либо умереть. В последнем случае агарес теряет привязку, и если для него не была заготовлена оболочка, возвращается в свой мир.
Если же агарес находит себе оболочку, то…
– На это я тоже не хочу закрывать глаза, – спокойно заключил Колгрим, за удар сердца оказался в шаге от меня, подхватил под локоть и взмахом руки распорол пространство.
Ощущение нереальности исчезло, черно-зеленое торжественное убранство зала пропало, оставляя голые каменные стены и земляной пол.
– Айла… цела? – прозвучал знакомый голос.
Не сразу сообразив, что произошло, я потерла глаза, точно пробудившись после долгого сна. Ощущение было схожим, за одним исключением – кошмар наяву сейчас оказался хуже кошмара из сновидений.
Колгрим со скучающим видом водрузился на высокое кресло и развел руками, самодовольно демонстрируя три клетки с энергетической оболочкой, стоящие у него за спиной.
Эдрик в одной, Айден в другой и в третьей…
Сердце заныло. Рей, обессилено распластавшийся по прутьям, с огромным трудом поднял на меня измученный взгляд и осуждающе качнул головой. Хотел что-то произнести, но губы его не слушались.
Айден и вовсе был без сознания. Струйка засохшей крови в уголке рта и ярко-синее свечение глаз, прорывающееся даже из-под закрытых век. Ладони, безжизненно покоящиеся на коленях, тоже слабо мерцали.
Агарес. Неужели…
Эдрик выглядел лучше друзей, хотя покраснение на щеке намекало, что завтра на его месте вполне может разлиться живописный синяк.
Если завтра для нас вообще наступит.
– Но… как?.. – выдохнула я, вновь воззрившись на Колгрима.
Маг не торопился отвечать. Ему будто нравилось создавать иллюзию свободы слов и действий вокруг себя, болезненно ломая ее в любой удобный для себя момент.
– Я должен был догадаться, – выдохнул Эдрик. – Что он знает, должен был… Прости.
Нет, не должен. Предположить, что мы плывем в ловушку, могла и я. И Айден. Но мы бы все равно рискнули. Потому что у нас не было ни времени, ни выбора. Потому что Рей был здесь, и все прочее уже не имело никакого значения.
Я отрицательно качнула головой. Скользнула взглядом по друзьям, заключенным в клетки, по Колгриму, гордо восседающему на «троне» и глядящему на нас с плохо замаскированным под равнодушие ликованием… И поняла, что это конец.
Мы не уйдем отсюда вчетвером, оставляя весь кошмар позади. Не пронесем свою победу до самого Арлантара, о ней не сложат легенды. Я больше не увижу Картера. Не обниму родителей. И даже не узнаю, что с ними. И братишка останется совсем один.
– Твои предложения? – с тяжким выдохом вернула я вопрос Колгриму.
– Рад, что ты спросила. – Лицо его совершенно не отображало этой «радости», но в глазах отразилось предвкушение. – Как уже известно, я не могу отнять у тебя дар силой. Но я дам тебе возможность пожелать вернуть его мне.