Дома, на письменном столе Надежды Константиновны лежит маленький альбомчик с фотографиями, на обложке которого наклеено одно слово — "Ильич". Разговаривая с посетителями или работая, она время от времени открывала страницы альбома и подолгу рассматривала фотографии. На столе она поставила и один из любимейших снимков — в Кашино, в 1920 году. У Ильича тут такой довольный, счастливый вид.
Альбомчик они сделали вместе с Варей Арманд. Та хотела чем-то утешить Надежду Константиновну после смерти Владимира Ильича и, увидев на столе несколько снимков Ленина, которые Крупская вырезала из газет и журналов, предложила сделать альбом. И с тех пор всегда он лежал у Крупской на столе.
Постепенно стали появляться картины, скульптуры, изображавшие Владимира Ильича. Она была строгим критиком, она требовала, чтобы художник передавал внутреннее состояние, настроение Ленина в тот или иной изображаемый момент. И искренне радовалась, если художнику это удавалось. Так, ей понравились некоторые зарисовки с натуры, сделанные скульптором Андреевым, портрет "Ленина в Горках" художника Михайловского.
Однажды ей позвонил по телефону режиссер Михаил Ильич Ромм и попросил о свидании: "Мы хотим поговорить с Вами, Надежда Константиновна. Приступаем к съемкам художественного фильма "Ленин в Октябре", и без Вашей консультации нам не обойтись". Она помедлила с ответом: "Ильич на экране! Как это возможно?!", потом ответила: "Хорошо, я жду вас завтра". Опустила трубку на рычаг, посидела несколько минут неподвижно, с закрытыми глазами. Потом пошла в комнату Марии Ильиничны. "Завтра к нам сюда приедет группа киноработников. О Володе будут снимать художественный фильм. Ты можешь это представить? Сумеют ли показать все правдиво, и кто будет играть Володю. Как звучит: "играть Володю". До глубокой ночи не могла она уснуть. Думала. Вспоминала.
Крупская встретила кинематографистов приветливо и спокойно. Ей представили коренастого молодого человека с большим выпуклым лбом и ясными глазами. "Щукин", — коротко сказал он и крепко пожал ее руку. "Совсем, совсем не похож на Володю. Как же он будет играть?" — мелькнуло в голове, но, увидев напряженный вопросительный взгляд артиста, она улыбнулась.
Надежда Константиновна выслушала рассказ о фильме, просмотрела сценарий, сделала несколько замечаний. Группу интересовало все: детали поведения Ленина в тот или иной момент, манера говорить, слушать. Надежда Константиновна отвечала спокойно, обстоятельно и все больше чувствовала, что нельзя словами передать, написать неповторимый образ Владимира Ильича. Наконец, она сказала: "Детали внешнего поведения, облика человека, конечно, важны, но вы никогда не найдете правильного ключа к раскрытию образа, если не поймете внутреннего состояния человека, внутренней логики его поведения. А для этого вы должны изучать произведения Владимира Ильича, вникнуть в каждую страницу партийной истории. Тогда детали найдутся сами". Надежда Константиновна показала гостям всю квартиру. Наконец, повела их на кухню: "Собирались мы обычно здесь". Когда стали рассаживаться, улыбнулась Щукину: "Нет, нет, вы садитесь сюда, спиной к шкафу. Володя любил это место". Стараясь не смутить Бориса Васильевича, "не замечала", что он не может пить чай — руки дрожат и спазма сжала горло от волнения.
Уже поднимаясь, чтобы откланяться, Ромм спросил: "Надежда Константиновна, вы придете смотреть наш фильм?" — "Вероятно, приду, но не сразу. Трудно мне, вы должны понять, но я ото всей души желаю вам успеха".
Почти одновременно с фильмами "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году" на сценах двух театров — Театра имени Вахтангова и Театра Революции — были поставлены две пьесы, посвященные революции, — "Правда" А. Корнейчука и "Человек с ружьем" Н. Погодина. Роль Ленина у вахтанговцев исполнял Борис Щукин, а в Театре Революции Максим Штраух. Только через три недели после премьеры, 23 ноября 1937 года, пошла Надежда Константиновна в Театр Революции.
Со стороны казалось, что она абсолютно спокойна. А она с бьющимся сердцем ждала появления Штрауха. Все создатели спектакля со страхом и надеждой ждали решающей сцены. У всех была одна мысль: "Что скажет Крупская?" И вот быстрой походкой на сцену вышел "Ленин". Зал грохнул аплодисментами. Все встали. А старая, седая женщина в ложе отпрянула от барьера, закрыла лицо руками. Все внутри восставало против появления его на сцене. Не постепенно она успокаивалась. Горячее дыхание зала, любовь зрителей к Владимиру Ильичу, живое восприятие публики согревало душу. Она медленно опустила руки и стала смотреть на сцену.
Позднее Николай Васильевич Петров писал: "Как бы великолепно ни играл актер, как бы ни был он похож на близкого тебе человека, но, право, есть что-то страшное в таких сценических опытах, и то, что для постороннего человека может быть прекрасным, для тебя может быть оскорбительным. А ведь сейчас на сцену вышел Ленин, созданный Штраухом, и из ложи зрительного зала на него смотрит Надежда Константиновна. Мы великолепно понимали всю серьезность и ответственность момента и мне думается, даже не протестовали бы, если бы она повернулась к нам и сказала: "Не надо это показывать". Но она молча и сосредоточенно смотрела на сцену.
Спектакль окончен. Зрители вызывают и вызывают исполнителей. Стоя на авансцене и раскланиваясь, актеры смотрят в центральную ложу. Надежда Константиновна сидит, низко опустив голову, крепко сцепив пальцы рук. Но вот она обратилась к Петрову: "Если можно, я хотела бы поговорить с исполнителями, когда они разгримируются". Робко и смущенно обступили ее участники спектакля. Она удивлялась тому, как меняет грим внешность — Максим Максимович совсем не похож на Ленина, а на сцене получается близко к ленинским портретам. "Мне понравилась ваша игра, — она как бы размышляла вслух, — но почему вы так быстро ходите, так резко жестикулируете? Владимир Ильич был очень пластичен. И никогда особенно не жестикулировал. Это хроника вас, очевидно, путает, но тут просто несовершенство техники".
Она заговорила о роли театра в общественной жизни, о его месте в деле коммунистического воспитания масс! И вдруг, прервав себя на полуслове, обернулась к Штрауху: "Да, откуда у вас этот снисходительный жест — когда вы, прощаясь с рабочим, свысока протягиваете ему руку? Нет, Ильич здоровался и прощался попросту. Он никогда никому не давал понять, что между ним и собеседником есть какое-то расстояние. Отвыкните от этого жеста. Он чужд Ленину". Разговор затягивался, принимал все более дружественный, товарищеский тон.
Уже поздно вечером приехала она в Кремль, домой. Без сил присела в прихожей на сундук. Трудно. Почти так же трудно, как ходить в Мавзолей.
И разве для нее нужны какие-нибудь памятники, чтобы помнить и знать Ильича? Он называл ее своим "самым первым и самым строгим критиком", он прочитывал ей каждую свою работу, каждую статью. Она тоже советовалась с ним по всем вопросам, над которыми работала. Теперь его нет в живых. Но он по-прежнему ее опора, ее главный советчик и друг. Она неизменно обращается к нему в тяжелые часы сомнений, когда только его мудрость может помочь найти правильное решение. Она до конца дней своих не научилась говорить о Владимире Ильиче как о мертвом, в прошедшем времени, и в беседах с людьми, в выступлениях говорит: "Ильич утверждает", "Владимир Ильич верит в рабочий класс". Она собирает все издания трудов Владимира Ильича, прочитывает их, делает пометки. Долгими вечерами при свете настольной лампы сидит она над книгами Ленина. Каждое новое издание — огромная радость и как будто новая встреча. Идут годы, а слова, мысли Ленина не тускнеют. Она часто возвращается, к его работам. Подчеркивая для себя отдельные фразы, делая выписки, она как бы беседует с Владимиром Ильичей, получает его поддержку, одобрение.
В кремлевской квартире стоит на диванной полке третье Собрание сочинений Ленина. Сколько здесь закладок, пометок.
Расшифровка этих пометок, их детальное изучение может многое дать для раскрытия системы работы Надежды Константиновны, для показа того, как надо изучать произведения Ленина и использовать их в повседневной агитации и пропаганде. А сама Крупская писала однажды: "При Ильиче я жила, что называется, за чужим "засадой", обо всем важном, волнующем можно было с ним в любую минуту потолковать, обсудить. Теперь пришлось очень много решать самостоятельно.
Жизнь бешено мчится вперед, развиваясь в сложнейших противоречиях. Нельзя оставаться настоящим партийцем, не учась все время, не вдумываясь во все, что кругом делается. Мне пришлось заново учиться, усиленно перечитывать Ленина, учиться связывать в тесный узел прошлое, учиться жить без Ильича с Ильичем".[62]
НА ФРОНТАХ КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Чем бы ни занималась Надежда Константиновна, какой бы вопрос ни решала, где бы ни выступала, она всегда исходила из задач партии, интересы которой были для нее превыше всего. Партийный и государственный подход к любому вопросу — характерная черта Крупской. Несмотря на болезни, несмотря на возраст, она до последнего дня жила интересами партии и народа, оставалась активным членом партии, большим государственным деятелем.
Крупская была делегатом пятнадцати съездов партии из семнадцати, прошедших при ее жизни. На многих партийных съездах и конференциях она выступала с речами, и всегда эти выступления отличались принципиальностью, жизненностью. Она смело заявляла о недостатках и ошибках, выдвигала новые вопросы и задачи.
На XIII и XIV съездах партии Крупскую избирают членом Центральной контрольной комиссии, а на XV, XVI, XVII съездах — членом Центрального Комитета.
После Октябрьской революции на ее плечи легли большие государственные обязанности — она заместитель народного комиссара просвещения, член ВЦИК и ЦИК СССР всех созывов, депутат Московского Совета, депутат Верховного Совета СССР, член Президиума Верховного Совета СССР.