– Неправда, – слабо возразил Донхер.
– Мой тебе совет, Донхер: с такой рожей не играй в карты ни с кем на корабле – сразу залезешь в долги. Итак – семь миллионов марок. Ты хочешь что-то взять с собой? Какой-то груз?
– Если позволите, мэм.
– Конечно позволю. Тысяча марок за килограмм, и полмиллиона вперед, чтобы выделить место в грузовом отсеке. Если груз окажется меньше по весу, вернем деньги.
К этому моменту Донхер уже понял, что лучше не спорить:
– Да, мэм.
Кива показала на Магнута:
– Гажон возьмет у тебя деньги и распорядится обо всем, что нужно. Мы отправляемся через пять дней – Гажон назовет тебе точное время. Если тебя с семьей не окажется на корабле за двенадцать часов до этого, вы все останетесь здесь, а деньги останутся у нас. Понятно?
– Да, мэм.
– Тогда все. Возвращайся в трюм и жди Гажона.
Донхер поклонился и вышел. Магнут закрыл за ним дверь.
– Впечатляюще, мэм, – сказал он Киве.
Кива вновь усмехнулась, а затем спросила:
– Что мы сегодня выяснили, Гажон?
– Что Сивурен Донхер хочет бежать с планеты?
– Мы выяснили, что он настолько сильно хочет бежать с планеты, что готов выложить за это семь с половиной миллионов марок, – сказала Кива. – А значит, есть и другие вроде него, готовые заплатить столько же, если не больше.
– Вы собираетесь взять на борт еще беженцев, мэм?
– Беженцев – нет. Переселенцев – да.
– Есть разница?
– Примерно полмиллиона марок за каждого, Гажон.
– Гм… у нас в самом деле пассажирский рейс?
Ухмыльнувшись, Кива показала на Донхера: тот снова стоял с несчастным видом возле штабеля ящиков с чепушинами.
– Мы только что получили от этого тупого болвана семь с половиной миллионов марок, – сказала она. – Двенадцать с половиной процентов наших финансовых потерь от долбаного рейса. Еще несколько таких, как он, и мы сведем баланс. Ради этого стоит несколько месяцев потерпеть их титулованные задницы.
Магнут кивнул в сторону Донхера:
– У него есть проездные документы для семьи и слуг. Но не каждый, кто хочет полететь с нами и может себе это позволить, обзаведется ими. Даже если ему разрешат покинуть планету, большинство правительственных учреждений закрыто, так что документов он не получит.
– Это наша проблема?
– Когда мы прибудем на Ядро и выгрузим этих… переселенцев, нас могут оштрафовать за незаконную перевозку людей, если у них не окажется проездных документов. Как видите, это может оказаться и нашей проблемой.
– Нас могут оштрафовать, только если докажут, что мы знали об отсутствии у них бумаг.
– Вроде того, – кивнул Магнут. – На самом деле все сложнее.
– Но по сути, – продолжала Кива, – если у них будут документы, эти документы случайно окажутся фальшивыми и выяснится, что мы этого не знали, дом, скорее всего, отвертится от штрафа.
– Да, мэм.
Кива подняла брови, давая понять Магнуту – без единого слова, которое могли бы вменить ей в вину, – что ему следует найти того, кто срочно соорудит поддельные проездные документы сносного качества за огромную для отъезжающих сумму, с которой дом Лагос получит скидку в виде комиссионных. Если поддельные документы будут обнаружены, вину, разумеется, возьмет на себя Магнут, а Кива и, соответственно, дом Лагос будут ни при чем.
Судя по тяжелому вздоху и короткому кивку Магнута, он прекрасно все понял.
– А дальше объяви, что мы принимаем переселенцев. Если они хотят попасть на корабль, пусть поторопятся. И лучше пусть несут наличные.
На корабль хотелось попасть многим переселенцам. И они с радостью несли деньги.
Естественно, далеко не все из них обладали состоянием Сивурена Донхера, и не каждый собирался брать с собой пятерых родственников, не считая прочих душ. Но всего набралось немало – одиноких, пар, а иногда и семей из трех или четырех человек, по полмиллиона марок за каждого, плюс плата за груз, плюс документы, плюс дополнительные поборы, если беженцы оказывались торговыми посредниками или деловыми партнерами дома Лагос. А таких хватало – Кива велела Магнуту выявлять их и брать в первую очередь.
Через два дня до сведения баланса оставалось меньше пяти миллионов марок.
– Я долбаный финансовый гений, – сказала Кива капитану Блиникке, вернувшись на «Да, сэр».
– Или вы просто наживаетесь на войне, – заметил Блиникка.
– Я ничего не продаю воюющим сторонам, – возмутилась Кива, но тут же с легкой усмешкой пожала плечами. – Я предлагаю услуги тем, кто желает покинуть театр военных действий. По сути, оказываю гуманитарную помощь. Спасаю людей.
– За полмиллиона марок с каждого?
– Я не говорила, будто у меня из-за них сердце кровью обливается.
– Как скажете.
– Мы можем завершить рейс с прибылью, – заметила Кива. – Вряд ли ты станешь возражать.
– Не стану, – согласился Блиникка. – Учитывая обстятельства, даже небольшой минус обернется для нас плюсом. Я не лишусь своего поста, а вы не потеряете лицо перед своей матерью и домом Лагос. С финансовой точки зрения вы поступаете разумно.
– Но…
– Никаких «но». Вы правы. Это всего лишь напоминание о том, что война покровительствует богатым. Те, кто может улететь, улетают. Те, кто не может, страдают.
– Мать твою растак, – помолчав, проговорила Кива. – У тебя вообще есть совесть, Томи?
– Нет, мэм.
Звякнул планшет Кивы – это оказался Гажон Магнут.
– К вам посетитель, – сказал он, когда Кива включила связь.
– Кто?
– Лорд Грени Нохамапитан. Говорит, вы с ним знакомы.
– Мать твою, – проворчала Кива. – Чего хочет этот мерзкий кусок дерьма?
– Думаю, это как-то связано с вашим планом насчет переселенцев. Во всяком случае, он задавал вопросы на эту тему.
– И что ты ему ответил?
– Я ответил, что их нужно решать с вами. Он разозлился и попытался поставить меня на место, но я начал цитировать торговые правила Взаимозависимости, и он оставил меня в покое. Он велел своей прислужнице найти челнок, чтобы тот доставил его на «Да, сэр», и скоро будет у вас.
– Поняла, – сказала Кива и, отключив связь, повернулась к капитану. – Готов заняться космической адвокатской практикой?
– Конечно, – улыбнулся Блиникка.
– Вот и хорошо. Пошли.
– Здравствуйте, леди Кива, – сказал Грени Нохамапитан, когда причальный отсек для челноков вновь заполнился воздухом. – Рад снова видеть вас.
– В самом деле? – спросила Кива.
– Полагаю, да. – Грени кивнул капитану. – А вы, как я понимаю, капитан Блиникка?
– Да, милорд, – поклонился Блиникка.
Быстро поклонившись в ответ, Грени обратился к Киве.
– Нам нужно поговорить наедине, – сказал он.
– О чем?
– О том, как вы наживаетесь на беженцах.
– Тут не о чем говорить.
– Герцог возражает.
– Капитан? – повернулась Кива к Блиникке.
– Милорд, законы Взаимозависимости достаточно ясно говорят о правах беженцев в военное время и о праве попутных кораблей и их команд оказывать им помощь. И вообще, это одно из основных прав Взаимозависимости, провозглашенное самой пророчицей.
Грени лишь мрачно усмехнулся в ответ:
– Весьма сентиментально, капитан, учитывая, что вы берете с каждого по полмиллиона марок.
– Собственно, мы с капитаном только что говорили о положении менее обеспеченных, – сказала Кива.
– Вы? – недоверчиво переспросил Грени.
– Во-первых, пошел на хрен, во-вторых, да. – Кива посмотрела на Блиникку. – Я права?
– Да, мы кое-что обсуждали.
– Полагаю, вы собираетесь сказать, будто берете по полмиллиона с человека, чтобы оплатить провоз бедных, которых тоже берете на борт, проявляя внимание к их отчаянному положению?
– Возможно. Полагаю, тебе трудно в это поверить, Грени, но ты всегда был мелким дерьмецом.
– В свое время вы считали это подкупающей чертой моего характера, леди Кива. – Грени повернулся к капитану. – Несмотря на все законы о беженцах, вы прекрасно знаете, что Край имеет особый статус внутри Взаимозависимости. Многие не могут просто так покинуть его, поскольку оказались на Крае не без причины.
– Нашему главному казначею хорошо известны особенности Края и некоторых его обитателей, – сказал Блиникка. – Мы не берем с планеты тех, кому запрещено ее покидать.
– Вы не станете возражать, если мы тщательно проверим это? – спросил Грени.
– Нет, конечно, – ответил Блиникка. – Не сомневаюсь, что имперское таможенное управление Края предоставит вам всю необходимую информацию.
– Герцог предпочел бы напрямую ознакомиться со списком ваших пассажиров.
– Прошу извинить, милорд, – покачал головой Блиникка, – но по законам Взаимозависимости такие сведения можно запросить лишь у таможенного управления, но не у команды корабля.
– Полагаю, вы могли бы оказать любезность герцогу.
– Ты просишь моего капитана нарушить законы Взаимозависимости? – сказала Кива.
– Интересы герцога и законы Взаимозависимости во многом совпадают.
– О чем я прекрасно знаю, мать твою, благодаря эмбарго, которое герцог наложил на мой груз. Но в данном случае это не так. Верно, капитан?
– Не так, миледи, – подтвердил Блиникка.
– Ну так что? – Кива пристально посмотрела на Грени.
– Раз уж я здесь, я бы хотел осмотреть корабль, – помолчав, сказал тот.
– Тебе что, мать твою, экскурсию устроить? – спросила Кива.
– Если не возражаете.
– Нам больше заняться нечем, кроме как за три дня до отправления потакать твоим капризам?
– Вообще-то, нечем.
– Это тонкий намек на то, что ты хочешь потолковать со мной наедине?
Грени развел руками, словно говоря: «Твоя взяла».
Кивнув, Кива обратилась к Блиникке:
– Отведу его на производственный уровень. Если ты снова потребуешься мне, чтобы ткнуть ему в лицо имперское законодательство, я позвоню.
Блиникка кивнул и вышел.
– Идем, пора с этим кончать, – сказала Кива, знаком велев Грени следовать за ней.
Причальный отсек находился в кормовой части «Да, сэр» – длинной суставчатой иглы, от которой отходили два отдельных кольца, вмещавшие, кроме прочего, гидропонные и производственные модули. Каждое из них вращалось, обеспечивая базовую силу тяжести, равную половине стандартной, а пресс-поля доводили фактическую гравитацию до одного «же». В зависимости от модуля сила тяжести могла меняться для производственных и иных целей.