Перед отплытием я не увиделся с Патчем, но сейчас невольно думал, что ветер гонит нас прямо к островам Ла-Манша. Через двадцать четыре часа мы могли бы оказаться у Минкис. Прогноз благоприятствовал нам: устойчивая погода с зоной высокого давления над Азорскими островами. С нами снова был старый друг Майка, аквалангист и ныряльщик Ион Бейрд, и мы вполне успели бы обследовать «Мэри Дир», осмотреть ее трюмы, сфотографировать груз и вернуться к началу расследования.
«Морская ведьма» кренилась под ветерком, ее новые белые паруса сверкали на солнце, а в душе моей не было Радости.
Теперь, в море, я вспомнил то, о чем забыл в суете повседневных забот: Патч спас мне жизнь! В тот вечер на верфи в Лимингтоне он не упомянул об этом, но я помнил, как чуть раньше отчаяние побудило его сказать открытым текстом, что я у него в долгу. И это была правда! Мало того: сидя за рулем яхты, чувствуя ее легкий ход, слыша за кормой плеск воды, я размышлял, не страх ли ведет меня на восток, в залив Уорбор-роу, а не на юг, к Минкис?
Я был на отмели Минкис в страшную непогоду и в глубине души знал, что боюсь ее!
По иронии судьбы мы четыре дня проработали в заливе Уорборроу при отличнейшей погоде: небо было ясным, море спокойным. Единственным неудобством была холодная вода, которая пронизывала насквозь, несмотря на толстые резиновые костюмы. За эти четыре дня мы определили местонахождение и поставили буй на месте гибели танкодесантного судна, пробрались в машинное отделение и подготовили все для подъема машины. Эта работа могла занять и целый месяц.
И все-таки, если бы у меня хватило храбрости ввязаться в такое рискованное предприятие, мы смогли бы пробраться в каждый трюм «Мэри Дир». Я неотступно думал об этом, работая в глубокой зеленоватой воде под корпусом «Морской ведьмы», а вечером подсчет проделанного за день казался мне горьким упреком, и я валился на свою койку совершенно разбитым.
В субботу я проснулся, выглянул наружу и почувствовал почти облегчение: море было окутано серым рассветным туманом, моросил дождь. Радио предвещало падение давления над Атлантикой, распространяющееся к востоку. К полудню море начало бурлить, мы снялись с якоря и, запустив мотор, двинулись в бухту Лулворт-Кав, чтобы там укрыться от шторма.
Утром я очень рано уехал в Саутгемптон. Море штормило, и покатые холмы, как скрюченные меловые пальцы, охватившие естественную лагуну бухты, выглядели мрачно-зелеными в пелене проливного дождя. Огромные волны проникали в бухту и дробились о береговую гальку. Сильные порывы ветра продували лагуну насквозь, закручивая бешеные водовороты. Поблизости не было ни одного суденышка. Меловая бухта, такая круглая, что казалась затопленным кратером потухшего вулкана, была пуста. «Морская ведьма» тяжело покачивалась на волнах, да чайки, как клочки белой бумаги, кружились по ветру.
– Если будет хуже, следи за якорем, – сказал я Майку, когда мы гребли к берегу. – Дно здесь не очень надежное.
Он кивнул. Его лицо, выглядывающее из-под зюйдвестки, хранило какое-то необычно торжественное выражение.
– Что ты предпримешь, если дело обернется не в его пользу? – спросил он.
– Ничего, – раздраженно ответил я. Я очень устал. Похоже, мы оба очень устали, четыре дня проработав под водой. – Если бы я собирался что-то сделать, то это надо было сделать на прошлой неделе, когда мы вышли из Лимингтона. В худшем случае его сертификат опять будет аннулирован.
Майк ритмично греб. Его желтый непромокаемый костюм блестел от дождя. У него за плечами медленно вырастали серые дома Лулворта с наглухо закрытыми ставнями.
Лодка пристала к берегу, шваркнув по дну. Майк прыгнул в воду и причалил ее так, чтобы я, выходя, не замочил ни башмаков, ни брюк.
Несколько минут, стоя под дождем, мы говорили о затонувшем судне, над спасением которого мы работали, затем я повернулся, собираясь подняться по крутому откосу, но Майк остановил меня.
– Я хочу, чтобы ты знал, Джон… – Он запнулся. – Что до меня, то ты волен принять любое решение, каков бы ни был риск.
– Ты славный парень, Майк, но я не думаю…
– Дело не в том, что я славный парень, – широко Улыбнулся он. – Просто я не хочу работать с человеком, которого гложет совесть!
Он отчалил, и я начал взбираться по мокрому, крутому склону к дороге, где ходили автобусы.
Глава 2
Я попал в суд уже около одиннадцати часов. К началу заседания я опоздал, и коридор, ведущий в зал суда, был почти пуст. Проверив уведомление, требующее моего присутствия, чиновник проводил меня до двери. В этот момент оттуда вышел Снеттертон.
– А, мистер Сэндз! – подмигнул он мне. – Пришли поразвлечься?
– Я вызван как свидетель.
– Да, да, конечно. Жаль было отрывать вас от работы. Слышал, что вы занимаетесь кораблекрушением в заливе Уорборроу. – Немного помолчав, он добавил: – Знаете, мы серьезно подумывали о том, чтобы привлечь вас к поискам «Мэри Дир». Мы хотели предпринять собственное, частное расследование, но получили новые сведения, и теперь это уже не столь необходимо.
– Что за новые сведения? – взволновался я, испугавшись, что они нашли «Мэри Дир». Большую часть апреля стояла ненастная погода, но шанс все-таки был.
– Увидите, мистер Сэндз. Интересный случай, чрезвычайно интересный! – Он засеменил по коридору.
Чиновник открыл передо мной дверь, и я вошел в зал заседаний.
– Места свидетелей направо, сэр, – прошептал он. В зале было шумно, и я в изумлении застыл в дверях. Такого скопления публики я не ожидал: казалось, яблоку негде упасть! Только на галерее для зрителей оставалось свободное пространство. Свидетели столпились возле мест, обычно занимаемых присяжными, а кое-кто пролез и на сами эти места. Патча я заметил сразу: он сидел прямо перед судьей, бледный и строгий, черты его стали тверже – этот человек знал, на что идет, и напряг все нервы, чтобы достойно встретить любую неожиданность. Справа за его спиной вокруг внушительной фигуры Хиггинса сгрудились члены экипажа. Они выглядели смущенными и неуверенными в новых городских костюмах. Фрейзер, капитан почтового пароходика, который подобрал нас с Патчем, был тоже здесь, а рядом с ним сидела Дженнет Таггарт. Заметив меня, она смущенно улыбнулась, а я удивился, зачем понадобилось тащить ее сюда.
Человек, сидящий прямо за ней, подал мне знак, и я узнал Хэла. Я протиснулся сквозь толпу и пристроился рядом.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – шепнул я.
, – Я – очень важный свидетель, – улыбнулся Хэл. – Не забывай, что именно я доложил о брошенном судне, на борту которого остался член моего экипажа и безрассудно храбрый капитан! Да и во всяком случае, я не упустил бы это расследование за любые блага мира! Если хочешь знать мое мнение, дело будет преинтереснейшее!
К тому времени, как я вошел в зал, продолжался опрос свидетелей. В разных концах зала поднимались люди, называя свое имя, род занятий и фирму, которую они представляют. Их было удивительно много: представители страховых компаний, компании Деллимара, Ассоциации морских офицеров и радиооператоров, различных союзов, был даже стряпчий, ведущий дела наследников покойного капитана Таггарта.
По сравнению с уголовным судом здесь царила неофициальная атмосфера: ни париков, ни мантий, ни полиции. Судья и трое заседателей были в простых пиджачных парах. Наискосок от меня сидели адвокаты, представлявшие заинтересованные стороны. Их было очень много. За местами свидетелей расположились два репортера. Места поблизости от нас занимали адвокат Государственного казначейства со своими подчиненными и стряпчие.
Хэл наклонился ко мне:
– Знаешь, кто представляет страховщиков? – прошептал он. – Сэр Лайонел Фолсетт! Один из Самых дорогих адвокатов! – Он бросил на меня быстрый взгляд своих голубых глаз. – Это кое-что значит, а?
Я взглянул на Патча и только сейчас понял, что тоже могу оказаться на свидетельском месте и все эти адвокаты имеют право подвергнуть меня перекрестному допросу.
Зал постепенно затихал. Председатель, что-то серьезно обсуждавший с присяжными, повернулся и оглядел публику. Как только воцарилась полная тишина, он обратился к присутствующим:
– Господа! Суд собрался, чтобы рассмотреть исчезновение парохода «Мэри Дир». Его долг – расследовать не только обстоятельства самого исчезновения, но и все относящиеся к делу факты, которые могли бы способствовать оному несчастью. В ходе расследования будут рассмотрены состояние судна при выходе из Иокогамы, его мореходные качества, состояние машины, характер и происхождение груза, условия оплаты за транспортировку и состояние противопожарного оборудования.
Будут рассмотрены также действия командного состава, всех тех, кто имел отношение к управлению «Мэри Дир» на предмет определения их виновности в гибели судна.
Это настоящая катастрофа, господа! Из тридцати двух человек не меньше двенадцати, более трети экипажа, лишились жизни. Во время рейса умер капитан, а директор компании, владевшей судном, объявлен пропавшим без вести. Мы расследуем трагические обстоятельства, возможно, в зале присутствуют родственники погибших, поэтому считаю своим долгом напомнить вам, что «это – официальное дознание, имеющее целью определить причину катастрофы, и прошу отнестись к погибшим с должным уважением, помня, что они уже не могут защититься!
Я призываю вас расследовать это ужасное дело основательно и беспристрастно, т- Мистер Боуэн-Лодж немного подался вперед. – Попрошу мистера Холленда от имени Министерства путей сообщения открыть заседание!
Холленд с равным успехом мог сойти и за банкира, и за биржевого брокера.
В то время как судья с угрюмым видом призывал суд объективно расследовать трагедию и заставил зал проникнуться драматизмом событий, этот высокий адвокат с гладким лицом, прилизанными черными волосами и холодными светскими манерами, казалось, не интересовался ничем, кроме цифр. Тонкости человеческого поведения не занимали его.
– Господин председатель! – Он встал и повернулся лицом к судье и заседателям, засунув руки D карманы пиджака. – Думаю, я должен с самого начала довести до вашего сведения, что следователь отдела кораблекрушений в своем докладе министру подчеркнул противоречивость показаний оставшихся в живых. Как вам известно, доклад подготовлен на основании письменных показаний, данных под присягой. Поэтому я не собираюсь описывать подробно события, приведшие к катастрофе, и саму катастрофу. Я ограничусь кратким изложением установленных фактов, касающихся последне