го рейса судна, а подробности происшествия прояснятся из показаний свидетелей.
Он замолчал и заглянул в свои записи. Затем посмотрел в зал и ровным, бесцветным голосом начал излагать факты.
«Мэри Дир» была куплена Торговой пароходной компанией Деллимара в июне прошлого года. Ранее она принадлежала бирманской компании и в течение двух лет стояла на якоре в бухте близ Иокогамы. По завершении процедуры покупки она была отбуксирована в Иокогаму для тщательного осмотра. 18 ноября был выдан сертификат на единственный рейс в Антверпен, а оттуда в Англию, где судно должно было пойти на металлолом. 2 декабря судно загрузилось углем.
4 декабря судно приняло груз из 148 авиационных моторов американского производства, включая 56 реактивных моторов для специальных истребителей, состоящих на вооружении НАТО. Кроме этого груза, предназначенного для Антверпена и равномерно распределенного по всем четырем трюмам, было загружено большое количество японского хлопка и вискозы. Эта часть груза следовала до Рангуна и поэтому была погружена поверх моторов. Весь груз, включая моторы, принадлежал «Хеу трейдинг корпорейшн», очень крупной и влиятельной китайской торговой компании в Сингапуре.
8 декабря «Мэри Дир» отчалила из Иокогамы. 6 января она пришла в Рангун и выгрузила японские товары: хлопок и вискозу.
Хлопок-сырец, предназначенный для Англии и также принадлежавший «Хеу трейдинг корпорейшн», был еще не готов к погрузке, поэтому судно проследовало в угольную бухту, а оттуда в реку, где встало на банку, уже занятую «Торре Аннунциатой» – еще одним судном компании Деллимара. Четыре дня спустя она снова вошла в док, где загрузилась хлопком-сырцом в трюмы номер два и три. 15 января «Мэри Дир» вышла из Рангуна и 4 февраля пришла в Аден. Здесь сошел на берег заболевший мистер Адаме, первый помощник капитана. На его должность нанялся мистер Патч. 6 февраля судно вышло из Адена. 2 марта капитан Джеймс Таггарт умер, и командование судном принял мистер Патч. Это случилось в Средиземном море, спустя четыре дня после прохода Порт-Саида.
9 марта «Мэри Дир» прошла через Гибралтар и вышла в Атлантический океан, сразу попав в область ненастья. В трюмы набралось некоторое количество воды, и насосы работали непрерывно.
16 марта положение ухудшилось, так как поднялся шторм.
– А теперь, – повысил голос Холленд, – мы подошли к серии инцидентов, которые с полным основанием можно .назвать таинственными и которые, собственно, являются предметом настоящего расследования.
Он коротко перечислил: повреждения в передних трюмах, насосы, не справляющиеся с напором воды, повреждение переборки в котельном отделении, пожар в радиорубке, исчезновение Деллимара и, наконец, после прохождения Уэссана пожар в третьем трюме, бегство с судна всех, кроме капитана, обнаружение судна на следующее утро и его окончательное исчезновение.
Он вбивал эти факты в головы собравшихся в зале, чеканя фразы, дабы произвести наибольший эффект.
– Двенадцать человек погибли, господа, – произнес он тихо и веско. – Они нашли свою смерть в безумной попытке выбраться с судна, находившегося под угрозой затопления. Это само по себе крайне важно. – Он повернулся к председателю: – Я не пытаюсь повлиять на суд, а просто представляю факты. Но я имею право привлечь ваше высокое внимание и внимание суда к некоторым обстоятельствам. Первое: судно несомненно обладало высокими мореходными качествами, и второе – когда «Мэри Дир» покинули, она оставалась на плаву во время жесточайшего шторма еще в течение сорока восьми часов. Смею утверждать, что это один из самых невероятных случаев из всех, какие мы когда-либо расследовали, и результат вашего решения может иметь далеко идущие последствия для одного или нескольких присутствующих в зале.
Он многозначительным взглядом окинул весь зал: от адвокатов, представляющих заинтересованные стороны, до галереи для зрителей, и, наконец, уставился на свидетелей. Его осуждающий взгляд был холоден и суров.
По-прежнему глядя на свидетелей, он продолжал:
– Я говорил о противоречивости показаний различных свидетелей, подведенных под присягу. Эти же самые люди будут давать показания в суде, но здесь их могут подвергнуть перекрестному допросу и судьи, и представители заинтересованных сторон. Хочу напомнить всем, что лжесвидетельство – серьезное преступление!
Наступила полная тишина. Кое-кто из экипажа «Мэри Дир» смущенно заерзал.
Холленд сел. Секунд тридцать он вслушивался в тишину зала, потом медленно встал и вызвал:
– Гидеон Патч.
Патч сидел тихо и неподвижно, устремив невидящий взгляд в пространство. Мне показалось, что он не слышал, как произнесли его имя. Но он повернул голову к Холленду и спокойно, словно не веря, что настал его час, поднялся. Он взял себя в руки и твердой, решительной походкой прошел на свидетельское место.
Напряжение в зале ослабло; пока длилась процедура присяги, слышалось бормотание и шарканье ног. Когда Холленд начал задавать вопросы, а Патч стал еле слышно отвечать на них, в зале вновь воцарилась напряженная тишина.
Его имя Гидеон Стивен Патч. Образование получил в Пенгбурне. На флот поступил в должности кадета, получил сертификат помощника капитана в 1941 году, сертификат капитана – в 1944 году, первую команду принял в 1945-м, затем – крушение «Бель-Иль», годы на берегу, понапрасну растраченные годы разочарований – Холленд заставил его вновь пройти через все это, год за годом, факт за фактом, словно прослеживал историю отправленной по почте посылки. А потом пошли технические детали: считает ли он, что «Мэри Дир» была пригодна для плавания? Проверял ли он противопожарное оборудование? Участвовал ли когда-нибудь в инспектировании судов? Хорошо ли был подготовлен экипаж? Достаточно ли компетентно было управление судном?
Когда рассказ о гибели «Бель-Иль» и приостановке действия его сертификата остался позади, Патч заметно расслабился и стал обретать уверенность. Он отвечал так, словно происшедшее не имело к нему никакого отношения.
Да, шлюпки были в порядке, он лично проверял. Экипаж средний – он знавал и похуже! Командный состав? Без комментариев! Некоторые – хороши, некоторые – отнюдь.
– А капитан? – спросил тот же монотонный голос. Поколебавшись, Патч ответил:
– Полагаю, он был хорошим моряком.
– Вы полагаете? – Холленд поднял темные брови.
– Капитан Таггарт был болен, сэр.
– Тогда почему его не списали на берег?
– Не знаю.
– Первый помощник Адаме был по болезни списан. Почему же не списали больного капитана?
– Полагаю, владельцы считали его достаточно пригодным для этого рейса.
– Под владельцами вы подразумеваете мистера Деллимара?
– Да.
– Расскажите, чем был болен капитан Таггарт?
Патч явно ожидал этого вопроса, но когда он наконец был задан, с несчастным видом оглянулся по сторонам и мельком бросил взгляд в сторону свидетелей. Он посмотрел на Дженнет Таггарт, потом перевел взгляд на Холленда и заявил:
– Простите, сэр, но я не могу ответить на ваш вопрос.
Холленд сделал нетерпеливый жест. Он явно намеревался крепче поприжать Патча, но тут вмешался председатель:
– Мистер Холленд! Вряд ли необходимо слишком глубоко вдаваться в эти подробности! По-моему, болезнь капитана Таггарта не имеет отношения к предмету нашего расследования.
Холленд повернулся к председателю, вцепившись в лацканы своего пиджака так, словно на нем- была мантия:
– Смею утверждать, господин председатель, что все, касающееся «Мэри Дир», имеет отношение к нашему расследованию! Я пытаюсь воссоздать полную картину происшедшего, а для этого мне необходимо ознакомить вас со всеми фактами.
– Вы абсолютно правы, мистер Холленд. – Боуэн-Лодж плотно сжал губы в прямую линию. – Но я вижу, – он бросил взгляд на бумаги перед собой, – что среди свидетелей находится мисс Таггарт. Я попросил бы вас, мистер Холленд, иметь это в виду и постараться лишний раз не причинять девушке боли, говоря о ее отце!
– К сожалению… – Холленд осекся под холодным взглядом Боуэн-Лоджа и повернулся к Патчу: – На данный момент удовлетворюсь тем, что спрошу вас, знаете ли вы, чем на самом деле страдал капитан Таггарт?
– Да, знаю, – ответил Патч и тотчас же добавил: – Но я не представлял, что это приведет к роковым последствиям.
– Понятно, – заключил Холленд и перешел к вопросам о грузе: – Как первый помощник, вы были ответственны за загрузку трюмов. Вы сами проверяли их?
– Я удовлетворился тем, что проверил, правильно ли они загружены.
– Все четыре трюма?
– Да.
– Вы сами заходили в каждый трюм?
– Я заходил во второй и четвертый трюмы. Остальные два были до отказа заполнены хлопком, но я получил некоторое представление о складировании, спустившись в инспекционные люки.
– До или после отхода из Адена? -До.
– Не расскажете ли вы суду, что именно было в этих трюмах?
Патч начал с первого кормового люка и последовательно рассказал о размерах каждого трюма, их глубине и заполнении грузом. На дне трюмов, по его словам, были размещены ящики с клеймом U.S.A.A.F. (Тактическая авиация сухопутных войск США.)
– Вы знали, что в ящиках находятся авиационные моторы?
– Знал.
– Вы их видели? Я хочу спросить, осматривали ли вы сами содержимое этих ящиков?
– Нет, мне не представилось такой возможности. Должен сказать, что ящики были опломбированы и, кроме того, в трюмах два и три их полностью закрывал хлопок.
– Понятно. Итак, утверждая, что там были авиационные моторы, вы основываетесь на записи в декларации?
Патч кивнул.
– Капитан Таггарт показал вам декларацию до того, как вы начали инспекцию трюмов?
– Да, я ознакомился с декларацией перед тем, как начать инспекцию.
Холленд пристально посмотрел на него:
– Я спросил вас не об этом. Показал ли вам капитан Таггарт декларацию прежде, чем вы произвели инспекцию?
Поколебавшись, Патч ответил: -Нет.
– Вы видели в это время капитана Таггарта?