за что не отступит от своих показаний.
Сэр Лайонел повел себя иначе. Его интересовал только груз. Что заставило свидетеля поверить, будто в ящиках, погруженных в Иокогаме, были взрывчатые вещества? Обнаружил ли он что-нибудь тревожное при погрузке?
Когда председатель повторил вопрос, Хиггинс ответил, что в то время он еще не входил в командный состав судна.
– Когда же вы были наняты вторым помощником? – спросил Боуэн-Лодж.
– За день до отплытия. К тому времени судно было уже загружено, люки трюмов зачехлены и судно стояло в фарватере.
– Вас ознакомили с декларацией?
– Нет, я увидел ее позже.
– Так почему же вы сочли, что на борт взята взрывчатка?
– В доках ходили такие слухи.
– А среди экипажа?
– Тоже.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы взрывчатые вещества паковали в ящики и помечали как авиационные моторы?
– Нет, но я слышал, что иногда взрывчатые вещества выдавали за что-то другое, чтобы избежать, как бы вы сказали, санкций.
– Но у вас не было никаких доказательств, что в ящиках находится совсем не то, что написано в декларации?
– Нет.
– Вы старались пресечь эти слухи?
– Ну, если честно, то нет. – Хиггинс впервые показался неуверенным.
– Почему?
Шея Хиггинса напряглась и побагровела.
– А зачем, если уж на то пошло? Меня это не касалось.
Боуэн-Лодж, подняв бровь, взглянул на сэра Лайонела. Следующий вопрос касался тех четырех дней, когда судно стояло на банке в Рангуне.
Да, признался Хиггинс, он сошел на берег вместе с остальными. А почему бы и нет? Не каждый день владельцы отпускают команду на берег на двадцать четыре часа, возмещая все затраты. Причина? Мистер Деллимар был хорошим парнем и знал, как обращаться с матросами!
– Когда вы вернулись на судно, – сэр Лайонел снова задавал вопросы прямо свидетелю, – говорили ли вы с кем-нибудь из экипажа «Торре Аннунциаты»?
– Да, я говорил с первым помощником, парнем по имени Слейд. Он пришел к нам на судно, чтобы выпить со мной и с шефом.
– Вы спросили его, чем они занимались на судне?
– Нет. Но Слейд сам рассказал, что из-за канцелярской путаницы им пришлось освобождать место в трюмах, чтобы загрузить какие-то стальные чушки.
– Вы говорили об этом с Адамсом?
– Нет.
– Но вы виделись с ним, когда вернулись на «Мэри Дир»?
– Да.
– Не намекал ли он, что команда с «Торре Аннунциаты» сгружала груз с борта «Мэри Дир»?
– Нет. – И быстро добавил: – Если бы случилось нечто подобное, он бы знал, потому что, когда я встретил его, он был на ногах и чувствовал себя прилично, пролежав два дня в постели.
– Если Адаме был болен, то вы, как я понимаю, отвечали за погрузку хлопка?
Хиггинс кивнул, и сэр Лайонел задал ему вопрос:
– Вы не заметили никаких изменений в положении груза?
– Нет, не могу сказать.
– Вы совершенно уверены в этом?
– Конечно, уверен.
Сэр Лайонел выставил вперед свою маленькую головку и неожиданно жестко и сурово спросил:
– Как вы можете быть уверены? Вы же сказали, что нанялись на судно после погрузки?
Но Хиггинса не так-то просто было сбить с толку. Он провел языком по сухим губам, и только это выдало его замешательство.
– Может быть, я и не был там во время погрузки, но я был, когда мы разгружали японский хлопок и вискозу. Я специально приметил, как укладывались ящики, потому что знал: мне придется грузить кипы хлопка-сырца, как только они будут готовы. Сэр Лайонел кивнул:
– Еще один вопрос. Вы сказали, что оказались на борту «Мэри Дир» за день до отплытия. Как это получилось?
– Ну, до этого меня не брали.
– Вас нанимал капитан Таггарт?
– Нет, мистер Деллимар. Капитан Таггарт лишь подписал бумаги. Меня нанимал мистер Деллимар.
– Почему?
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Хиггинс.
– Я спросил, почему он вас нанял? Вы были единственным, кто претендовал на эту должность?
– Да нет, не совсем… Я хочу сказать… – Хиггинс взглянул в зал и снова облизал губы. – Все получилось не так. . -~ .
– Вы хотите сказать, что должность вам предложили не так, как обычно? Вас нанимал лично мистер Деллимар?
– Ну да.
– Будьте любезны, объясните суду, как именно это произошло?
Хиггинс замялся:
– Ну, так получилось, что мы встретились, ему был нужен второй помощник, а мне работа, вот и все.
– Где вы встретились?
– В каком-то баре на берегу. Названия не припомню.
– Вы заранее договорились о встрече? Хиггинс покраснел, и жилы на его шее надулись.
– Да, договорились! – Он произнес эти слова сердито, словно бросая вызов сэру Лайонелу.
Но сэр Лайонел лишь проговорил:
– Благодарю вас. Это я и хотел узнать.
Он сел, установив для себя два факта: если компания Деллимара планировала крушение, то перемещение груза в Рангуне представляло хорошую возможность для этого; Хиггинса же выбрали орудием для совершения этой операции. Правда, ничего определенного против Хиггинса у него не было, и это, как он потом признавался Хэлу, не на шутку тревожило его. Ему требовались веские доказательства, чтобы защитить своих клиентов, отказывающихся платить страховку. Окончательную решимость ему придали показания других оставшихся в живых, и особенно показания рулевого Юлза, который был на капитанском мостике вместе с Хиггинсом, когда начался пожар.
Юлз был робок, застенчив и давал показания заикаясь, но тем не менее с непоколебимой настойчивостью утверждал, будто Патч отдал приказ быть готовыми покинуть судно. Адвокат Патча оказался на высоте и так напугал свидетеля, что Юлз все время бросал жалобные взгляды на Хиггинса, словно ища поддержки. Однако тот даже не пошевелился.
Юлза допрашивали последним перед перерывом на ленч. Хэл мог бы и не говорить мне, что Патчу придется несладко, когда за него снова примутся различные адвокаты. Но ведь суд еще не добрался до истины. Да и где она, эта истина?
Хэл задал мне этот вопрос за ленчем, и я смог только ответить:
– Бог ее знает!
– Деллимар не мог поджечь трюм, – рассуждал Хэл. – К тому времени он был уже мертв. Наверняка это сделал Хиггинс!
По-видимому, Боуэн-Лодж за ленчем тоже подумывал об этом, потому что, когда заседание возобновилось, он опять вызвал Юлза и дотошно расспросил его о поведении Хиггинса во время вахты.
Юлз поклялся, что Хиггинс с 20.00 находился на капитанском мостике и ни разу никуда не отлучался. Позже Барроуз, первый механик, показал, что с 17.00 до 20.00 Хиггинс играл в покер с ним и двумя членами экипажа, впоследствии утонувшими.
Оставшиеся в живых один за другим заходили на свидетельское место, и каждый по-своему подтверждал, что над судном висело проклятие, что на борту была взрывчатка и что посудину умышленно хотели пустить ко дну.
Ясно становилось, что с такой командой трагедии было трудно избежать.
Наконец Холленд вызвал Патча. Тот занял место свидетеля и, слегка ссутулившись, вцепился в перекладину пальцами, такими же белыми, как его лицо. Он выглядел больным и встревоженным, а уголок рта подергивался в нервном тике.
Боуэн-Лодж стал расспрашивать его о мельчайших подробностях всех приказов, которые он отдавал с момента начала пожара. Он снова заставил его вспомнить все с той минуты, как Райе ворвался в его каюту и доложил о происшествии. Патч в точности повторил свой рассказ, не изменив ни слова. Боуэн-Лодж слегка пожал плечами, и к допросу приступил Холленд. И все время чувствовалось, что Патч что-то скрывает! Это было видно по затравленному выражению его лица и напряженному, дрожащему телу. Вопросы задавались снова и снова, а Патч твердо держался своего утверждения, что его сбили с ног, а пожар был умышленным.
– Да, но кто устроил пожар? – спросил Боуэн-Лодж. Патч ответил вялым, бесцветным голосом:
– А это пусть решит суд.
После этого мяч был „переброшен адвокатам заинтересованных сторон, и те начали терзать его вопросами о Таггарте, Деллимаре; об отношениях с экипажем, о мореходных качествах «Мэри Дир». Наконец адвокат Ассоциации морских офицеров снова перевел разговор на приказы, которые он отдавал в ту ночь, когда было покинуто судно. Боуэн-Лодж стал поглядывать на часы.
Поднялся сэр Лайонел и снова завел речь о грузе. Если бы Патч сказал, что ящики были пусты или в них было что-то иное, а не злополучные моторы, сэр Лайонел удовлетворился бы. Но Патч не мог сказать этого, и сэр Лайонел продолжал вопросы, пока не исчерпал все свои возможности. Он замолчал, собираясь сесть, но вдруг подался вперед, посмотрел в свои заметки и обратился к Боуэн-Лоджу:
– Вероятно, господин председатель, следовало бы поинтересоваться у свидетеля, как он оказался на борту «Мэри Дир»?
Вопрос был задан, и ничего не подозревающий Патч ответил, что он уже рассказал суду, как был нанят вместо мистера Адамса, заболевшего желтухой и попавшего в госпиталь.
– Да, да, конечно, – нетерпеливо произнес сэр Лайонел. – Но я хотел спросить, кто вас нанял – капитан Таггарт или мистер Деллимар?
– Капитан Таггарт.
– Он сошел на берег и сам выбрал вас?
– Нет.
– Так кто же вас выбрал?
Голос сэра Лайонела звучал уже устало. Создавалось впечатление, что ему уже все надоело.
– Мистер Деллимар.
– Мистер Деллимар? – Лицо сэра Лайонела внезапно оживилось. – Это произошло во время частной встречи в каком-нибудь баре? По предварительной договоренности? – не без сарказма задал он свой вопрос.
– Нет. Мы встретились в агентстве.
– В агентстве? Значит, там были, наверное, и другие безработные моряки?
– Да, двое.
– Почему же мистер Деллимар выбрал именно вас?
– Остальные отказались, узнав, что вакансия открыта на «Мэри Дир».
– А вы не отказались! Почему? – Не услышав ответа, он снова повторил: – Почему?
– Потому что мне нужна была работа.
– Как долго вы были без работы?
– Одиннадцать месяцев.
– А до этого вы не могли подыскать ничего получше, чем должность второго помощника на жалком итальянском пароходике «Аполло», совершавшем каботажные рейсы между портами Восточной Африки. Не считаете ли вы странным, что человек с вашей репутацией вдруг становится первым помощником на океанском судне водоизмещением шесть тысяч тонн? – Не дождавшись ответа, он повторил: – Не находите ли вы это странным?