темы рококо» Чайковского. Сам Алеша заслушался глубиной исполнения, погрузился в музыку, от удовольствия закрыл глаза. Лешка тихо сидел рядом, и Алеша подумал: «Наверное, ему нравится». Под конец Лешка вдруг дернул его за рукав и спросил:
— А когда дядя перепилит этот ящик, мы пойдем домой?
Алеша вздохнул, решил, что Лиля была права, он переоценил возможности племянника, для такой музыки тот еще не созрел.
Через некоторое время Алеша решил завести с Лешкой серьезный разговор:
— Лешка, садись, давай поговорим.
Племянник играл в это время в солдатиков и не был расположен к беседе, он угрюмо сел, держа в руках игрушечный автомат и во все время разговора водил дулом по углам, прицеливался и бормотал: «Трах-тах-тах! Трах-тах-тах!»
Алеша начал:
— Ты уже большой, учишься в школе. Ты когда-нибудь думал о будущем, кем ты хочешь стать?
— Не-е-е… Трах-тах-тах!..
— Понимаешь, все люди имеют какие-нибудь склонности и таланты. Ты знаешь, что такое талант?
— Не-е-е… Трах-тах-тах!..
— Талант — это особая способность человека делать хорошо какое-нибудь свое дело. Вот, например, про твою маму говорят, что она талантливый хирург. Понимаешь?
Лешке, очевидно, все это было неинтересно и скучно. Неожиданно он задорно сказал:
— А я все равно никого не боюсь. Трах-тах-тах!..
На этом беседа и закончилась.
По воскресеньям Алеша водил племянника в зоопарк или в цирк. Звери Лешке нравились, но он был к ним равнодушен. По-настоящему он увлекся лишь цирком и стал изображать из себя клоуна.
— Алеша, ты мне говорил про это самое, как это называется, чего люди хорошо делают?
— Это называется талант. Я тебе говорил про талант.
— Да, Алеша, у меня талант. Когда я вырасту большой, я обязательно стану клоуном.
Алеша засмеялся, потом нахмурился, его это даже расстроило, он жаловался своим:
— Вот, ничем он особенно не интересуется, а хочет быть клоуном. Как это понять?
Августа заулыбалась, а Павел с усмешкой повернулся к нему:
— Хочешь, я тебе что-то скажу? В его возрасте я тоже водил тебя в цирк, и после этого ты тоже долго изображал из себя клоуна и мечтал им стать.
Переждав гром общего смеха, Алеша решил больше не искать таланты в племяннике.
Директриса детского сада, немолодая толстуха с прокуренным голосом и грубоватыми манерами, похожая на одесскую бандершу, считалась хорошей руководительницей, дети ее любили. Она сказала Алеше:
— Я хочу пригласить вас на выступление со стихами, устроить для ребят час детской поэзии. Вы согласны прийти?
— Конечно, согласен. Спасибо за предложение.
Узнав об этом, Павел заулыбался:
— Когда-то я повел тебя на такое же выступление детского поэта Льва Квитко. Но мне тогда в голову не могло прийти, что я доживу до твоего выступления перед детьми.
Впереди гордо уселся Лешка. В это время разыгралась гроза — за окнами сверкала молния, гремел гром. Алеша спросил детей:
— Ребята, что вы слышите на улице?
— Гром гремит, гром гремит!
— А вы знаете, что такое гром?
— Знаем, знаем, это как сейчас, когда молния и дождик.
— А где этот гром живет, когда нет молнии и дождика, знаете?
— Нет, не знаем. Где?
— Вот об этом я вам прочту стихотворение «Почему у грома нету дома»:
Старый Гром построил дом,
С потолком и чердаком.
На окно навесил тучи,
Снегом стены побелил,
Искрой молнии могучей
Печку в доме растопил.
Вместо лампочки луну
Прицепил на шнур.
Облаками затянул —
Вышел абажур.
Взбила мягкую постель
Грому старому метель,
Ветерок приволок
Одеяло звездное,
Чтобы Гром не замерз
В ночь морозную.
Аллегория грома как живого существа с человеческими чертами заинтересовала ребят, они сидели с открытыми ртами. Алеша подождал и продолжил:
Гром разделся и разулся,
Натянул колпак ночной
И калачиком свернулся
На перине пуховой.
Засопел старик во сне —
Бревна выпали в стене,
Повернулся на бочок —
Обвалился потолок.
Он тихонько захрапел —
Дом на левый бок осел,
Захрапел что было сил —
Дом направо закосил.
Пробудился старый Гром —
Небо ходит ходуном.
Разразилась вдруг гроза.
Он протер со сна глаза —
Ребята закричали:
— Это совсем как теперь на улице гроза!
Дом не выдержал ненастья
И рассыпался на части.
С той поры у Грома
Так и нету дома.
Где он только хочет,
Там он и грохочет.
Лешка первым горячо захлопал, он заранее знал конец стиха. Ребятам эта история показалась очень забавной, они подхватили аплодисменты, зашумели:
— Еще, еще про что-нибудь!
Алеша читал стихи больше часа, а они все не хотели его отпускать. Потом он раздарил им свои книжки, изданные в издательстве «Малыш». Когда дети стали одеваться, чтобы расходиться по домам, Лешка не отходил от дяди, гордо поглядывал на своих приятелей и хвастливо говорил им:
— Это мой дядя.
Если Лиля бывала свободна от дежурств в больнице, она, Алеша и Лешка ходили куда-нибудь развлекаться втроем. Со стороны могло показаться, что это счастливая семья, родители с сыном. И маленький Лешка тоже считал, что они одна семья, ему это было очень приятно и казалось естественным. Во время этих прогулок он становился мостиком, сближающим Алешу с Лилей, забота о нем их объединяла. Гуляя с ребенком, они вовлекались в общие разговоры, смеялись над его детскими проделками, ходили под ручку, иногда даже держались за руки. И обоим это было приятно. И тоже казалось естественным.
Августа уже много лет расстраивалась, что Алеша никак не женится, что у него нет детей:
— Помнишь, я тебе говорила: в двадцать лет ума нет — и не будет, в тридцать лет жены нет — и не будет, в сорок лет денег нет — и не будет. Тебе уже за тридцать, пора обзаводиться семьей.
Теперь, наблюдая сына в компании с Лилей и Лешкой, она с хитрой улыбкой говорила ему:
— Ты не только выглядишь как Лешкин отец, но все больше кажешься мужем Лили.
— Мама, о чем ты говоришь, каким мужем я могу казаться для своей сестры?
— Вы с Лилей даже не замечаете, как похожи на одну семью.
Августа утаила от него то, в чем ей призналась Лиля:
— Знаешь, Авочка, очень мне тяжело быть одной. Когда мы гуляем втроем с Алешей и Лешкой, во мне возникает ощущение, что я опять семейная женщина, что у моего сына есть отец. Иногда я даже себя одергиваю: какие глупости! Как это мой брат Алеша может мне казаться мужем, даже в фантазиях? Только ты ему этого не рассказывай. Наверное, мне так и суждено доживать жизнь одной, без мужа. Это ужасно.
Когда Августа услышала это от Лили, она подумала: «А почему бы им не пожениться? Они ведь троюродные. Мой сын сразу обрел бы хорошую жену и сына. Как я была бы счастлива за них! Да и Павлик, наверняка, тоже». Однажды она сказала об этом Павлу:
— Мне кажется, что Лиля и Алеша хорошая пара, я была бы рада, если бы они сошлись.
Павел, как всякий мужчина, многого не замечал в личных отношениях людей и совсем не думал о союзе дочери с племянником. Он поразился, у него вытянулось лицо:
— Ты имеешь в виду, чтобы они поженились?
— А почему нет? У твоего внука появился бы отец, и дочь была бы не одна и счастлива.
— Как же так?.. Они же троюродные!
— Ну и что? Разве так не бывает?
— Вообще-то, бывает. У евреев много таких браков.
— Не только у евреев. Чарльз Дарвин был женат на двоюродной сестре, они прожили счастливую жизнь и наплодили много детей.
Упоминание о детях совсем озадачило Павла:
— Ты думаешь, у Лили с Алешей могут быть дети?
Августа засмеялась:
— Как ты растерялся. Нет, о детях я не думаю. Это абсолютно их дело.
— Но, Авочка, твоя мысль… Это все так неожиданно… — Павел замолчал, и видно было, что задумался о чем-то, а потом сказал: — Я вот думаю, что Маша сказала бы на это?
Августа поняла, как далеко в прошлое уходили его мысли, она обняла его:
— Я уверена, что Маша была бы рада за них. Это вы, мужчины, не думаете о таких делах. А вот Маша думала бы. Мне кажется, что Лиля тоже все больше думает об этом.
Но говорить об этом с Лилей она ему не разрешила:
— Мы не имеем права намекать им на такое решение. Это их жизнь, их судьба.
70. Первые ласточки
Моня Гендель придумал новую хохму и разыгрывал ее в трамвае или троллейбусе. Стоя в мрачной, молчаливой толпе пассажиров, он вдруг неожиданно обращался к кому-нибудь и деланно наивным тоном громко спрашивал:
— Извините, вы не слышали, цены на мясо и масло не понизились?
Обескураженный пассажир или пассажирка смотрел на него растерянно:
— О чем вы говорите?
— Я говорю, мясо и масло еще не подешевели?
— Почему они должны подешеветь? — удивлялся собеседник.
— А как же, ведь говорили, что повышение цен будет временное.
Сказав это, Моня тут же выходил из вагона, а вслед ему люди горько усмехались и начинался глухой ропот:
— Подешевеют, как же! Держи карман шире. Все средства на заграницу разбазаривают, а нам скоро жрать нечего будет.
Никита Хрущев заверял в своих выступлениях: «В стране уже наступила полная победа социализма», «нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Но среди людей царило полное разочарование и нарастало недовольство властью, никаких улучшений никто уже не ожидал, остряки изощрялись в анекдотах про Хрущева.
Больше всего недовольство проявлялось в прибалтийских республиках. После окончания войны с Германией в Литве, Латвии и Эстонии прошли массовые аресты, тысячи людей были сосланы в лагеря. В республики было переселены русские, что только добавляло градуса к озлобленности коренных жителей. В Прибалтике, особенно в Литве и Латвии, оставалось много евреев, которые вернулись после войны, хотя многие переехали в Польшу, по соглашению между правительствами, принятому в 1945 году.