щую людьми, лишившихся электроэнергии, связи, контроля и закона. Тайные базы и лаборатории, техники культурного вытеснения и подготовленные схемы государственных переворотов, революций и восстаний.
Мы обратили человечество против него самого. Мы стащили грязное нижнее белье с цивилизации, бросив ему эту тряпку в лицо. Мы заставили их прийти в ужас, отвращение и гнев от самих себя. Затем, когда эмоции достигли пика, когда каждый ощутил себя среди голодных волков, мы ударили по ним, как по животным. Инфразвуком. Теперь, как животных, их будем успокаивать, убеждать… заводить в стойло единственным оставшимся вариантом сосуществования. Не как кистомеи, конечно же, они не выйдут из тени.
Но вот корабль, точнее его искусственный интеллект, вездесущий и абсолютный (по местным меркам) — был совершенно другим делом. Некий искусственный Спаситель, мессия, бездушный и не ищущий собственной выгоды компромисс.
Теперь оставалось только ждать.
Когда я уселся в позу медитации в «своей» комнате отдыха, это был первый случай за неделю, когда голос Корабля не спросил о моих потребностях. Приняв это во внимание, я погрузился в медитацию, очищая собственный разум от формул, вариантов, стратегий, допусков. Дело было сделано. Пусть кистомеи занимаются проверками, а я знаю, что другого варианта нет. Мы показали человечеству, что оно стоит на краю, мы убрали иллюзию вокруг, то, что позволяло им жить спокойно. Мы продемонстрировали государствам непервой величины, что им лишь позволяют играть в независимость, в значимость. А затем мы дали этому сообществу чужих игрушек надежду в завтрашний день. В настоящую независимость. В сильного, справедливого, беспристрастного хозяина, которого они до этого искали совершенно не там.
Мне не нужно проверять данные, я человек, который видел и знает нужду слабых, обездоленных и недооцененных в том, у кого хватит сил и знаний их защитить. Видел их перед собой, склоненных, уперевшихся лбами в землю, униженно молящихся. Не мне, богам, этим бесполезным паразитам, что были хороши лишь в одном — маркетинге. Даже у этих ничтожеств можно научиться чему-либо полезному…
— Кирью-сан, вас хотят видеть. Сейчас прибудет провожатый.
— С кем я должен увидеться? — спросил я, не раскрывая глаз.
— «Воин» настаивает на личной встрече.
— Причины?
— Он не сообщил. Это был приказ.
— … хорошо.
«Серый», обнаруженный мной в коридоре, ведет меня вниз, на нижние уровни базы, где я никогда не бывал. Иду, не испытывая никаких эмоций. Удивление, страх, нервозность от нетипичного хода со стороны своих союзников, тех, с кем только что решал (и решил) одну из глобальных проблем? Нет. Ничего подобного. Там, где человека в его огромной массе предсказать довольно легко, в случае с кистомеи предсказывать вообще нечего. Они слишком предсказуемы.
Эти существа правильно делают, что прячутся, предпочитая действовать экономно и наверняка. Ограничения, которые уничтожают малые фракции, попавшие в сложное положение, но позволяющие всей расе двигаться вперед.
— Вам сюда, Кирью-сан, — распахивает он передо мной дверь, находящуюся в конце коридора.
И закрывает ее за моей спиной. С щелчками замков.
Я обнаруживаю себя на складе… или в ангаре. Помещение, усеянное множеством симметрично расставленных колонн, здесь царит почти полная темнота, светят лишь совсем маленькие фонарики на потолке и полу, явно обозначающие маршруты для транспорта. Очертания последних, всего трех механизмов, приспособленных к полету, я с трудом разбираю тоже. Дисциплинированные и аккуратные пилоты расставили машины вдоль стен, предоставляя своим возможным коллегам максимум простора для маневра.
— В чем смысл встречи здесь? — задаю я глупейший, с точки зрения себя, вопрос.
С точки зрения тех, кто меня сюда пригласил, он имеет смысл.
— Пожалуйста, пройдите шестнадцать шагов вперед, а затем сделайте четыре шага влево, Кирью-сан, — Корабль безупречно вежлив, а его голос попросту лишен интонаций. Как и всегда.
Выполняю инструкции для того, чтобы наткнуться на лежащее на полу этого странного ангара тело в костюме, лишенное признаков жизни. Еще бы, люди обычно не выживают после проникающего удара клешней кистомеи в грудную клетку. До того, как получить этот удар, тело звали Томасом Андерсом, «бракованным» Координатором.
Плохо, он был мне нужен живым… только нам не дали ни единого шанса встретиться.
— Как вы уже, наверное, поняли, Кирью-сан, текущее Решение показало позитивные тенденции, его реализация неизбежна, — звучит мягкий, но бездушный голос Корабля, — Поэтому мы больше не нуждаемся в вас. Ваше существование теперь представляет для кистомеи угрозы большую, чем любая потенциальная выгода, которую мы можем извлечь в текущих обстоятельствах.
— Поэтому вы решили уничтожить меня с максимальной пользой, не так ли? — отхожу я от колонны и трупа, оглядываясь по сторонам.
— Это был спорный момент, я был против такого исхода, — замечает Корабль, — Но мое мнение не стали учитывать. «Воинов» интересует, на что вы способны без энергии Ки. Они желают стать опытнее, Кирью-сан. Это может оказаться полезным.
Взрывное устройство на моей спине, оно еще активно. Пару раз за эту неделю мне приходилось выбираться с базы, на очень короткие вылазки, и каждый раз хомут снимали безо всяких попыток его оставить. Однако, самостоятельно снять я его не смогу… достаточно быстро.
— «Воины»? — задаю я дурацкий, но совершенно ожидаемый вопрос, — То есть я буду один сражаться против двоих?
— Если они сочтут нужным, Кирью-сан, — вежливо отзывается мой неживой собеседник.
Последний акт этой абсурдной пьесы звучит под мелодию, понятную лишь насекомым. Нет никаких плавных переходов, прелюдий, долгих звуков. Мы работали, мы преуспели, нужно решить оставшиеся проблемы. Одна из них прямо у нас под носом, там, где мы находимся. Причин поступать иначе — нет. Причин ждать — нет. Причин оставлять в живых такую опасную особь — нет. «Как», а не «что».
Но есть причина проверить его эффективность, которая оказалась выше, чем у «воина» кистомеи, специально созданных и измененных, специализирующихся на войне.
И вот мы тут. Человек с бомбой на спине против двух совершенно невидимых существ, чье предназначение — уничтожать противника. Ах да, мир рассыпается, чтобы быть собранным вновь под управлением инопланетных кукловодов, где-то далеко (а может быть и близко) загораются энергией один за другим резервуары, предназначенные вырастить новое поколение слуг кистомеи, а мощнейший, хоть и ограниченный, разум способен предугадать всё, что я могу сотворить. По крайней мере, он в этом уверен.
Очень логично, но совсем не тот уровень, который должен был ожидать финального боя между магом и чудовищными насекомыми-поработителями. Рио был бы очень недоволен. Возможно, он бы даже пришёл в негодование.
Удар, совершенно шаблонный, «стандартный», иначе не скажешь. Кистомеи бьет снизу вверх, под углом, пытаясь пробить меня насквозь также, как убил Андерса и пару десятков людей до него. Небольшой доворот корпуса и пинок, более напоминающий хай-кик — идеальная контрмера, выполненная в нужный момент. Она отшвыривает стокилограммовое насекомое вглубь ангара, вынуждая смачно шмякнуться в стену, а затем сползти по ней вниз, под хруст хитина и ломкое стрекотание.
Урон, смертельный для абсолютного большинства живых организмов, но не в этом случае. У этих кистомеи вместо глистов — лимфонаполненные щупальца, заменяющие им мышцы, кровоснабжение и демоны знают, что еще. Они буквально могут играть своими внутренними органами в «пятнашки», симулируя из собственной плоти любую эрзац-замену за секунды. Тварь еще не успела распластаться по полу, как уже наполовину вернула себе боеготовность.
Только это была не та тварь, что мне нужна.
Отход в сторону, стоивший мне почти порванных связок, уберегает меня от молниеносного выстрела двумя клешнями второго оппонента. Тот, вместо того чтобы продолжить атаку, мощно отталкивается хвостом, разрывая дистанцию чуть ли не на пол ангара, а затем выдает длинное стрекотание.
— Вы их видите, Кирью-сан, — тут же заявляют динамики голосом Корабля, — Как это возможно? Вы используете Ки?
— Нет, я просто его ощущаю.
— Предупреждаю, — после короткой заминки сообщает инопланетный компьютер, — Если я увижу, что «воины» находятся в серьезной опасности, то бомба у вас на спине детонирует. После этого, я осуществлю акцию возмездия против тех, к кому вы испытываете эмоциональную привязанность!
Если бы Горо Кирью с его понятиями чести услышал бы такое, то, возможно, умер бы на месте. А вот Рио бы разразился настоящим потоком ругательств. Я же просто киваю.
Это предупреждение — оно предсказуемо.
Стрекот, за ним следует целая череда атак, молниеносных, неожиданных, мощных. Ударные клешни двух «воинов» мелькают, пытаясь поразить постоянно отступающего и уворачивающегося меня. Не просто так, на втором «выстреле» я ловлю чуть более медленную конечность уже помятой твари, а затем проворачиваю запястье, заставляя этого сухопутного рака грянуться спиной об пол. Не травматично, но показательно. Сказал бы, что унизительно, но на такие эмоции кистомеи не способны.
Следующая череда атак еще серьезнее. Тварь, фильтровавшая ранее наши совместные идеи, догадывается, что я занимаюсь методичным ослаблением её собрата, целенаправленно контратакуя тратящего внутренний ресурс кистомеи. Это побудило его начать атаковать куда энергичнее, пытаться достать меня с воздуха, даже попросту сбить с ног телом, выстреливая им с помощью хвоста. Я невозмутимо уворачивался, продолжая насиловать собственное тело. Насекомые были быстры и неутомимы, предсказуемость их поведения в бою лишь частично помогала мне избегать опасных ударов. Десяток секунд, и они вновь отпрыгивают под стрекотание, раздавшееся из динамиков. Я стою, тяжело дыша, в окровавленной и частично разодранной одежде. Они используют кромки своего хитинового корпуса как оружие…