Стрекот от нужной мне твари, раздавшийся в ответ на запрос Корабля, громкий и короткий. Как приказ. Расшифровывать тут нечего, Корабль, как и Томас Андерс — скомпрометирован. «Воин» выше. Идеология, поставленная выше интеллекта.
Новая сшибка, почти молниеносная, оставляет меня с торчащей в бедре ножкой насекомого, одной из тех, на которых они перемещаются по горизонтальной поверхности, и новым «стеканием по стенке» уже помятой твари, двигающейся почти в два раза медленнее своего целого собрата. Последнего я запускаю в скольжение, вынуждая обвиться вокруг одной из опор, на которых стоит один из их транспортов.
— Кирью-сан! Я вынужден требовать от вас прекратить сопротивление! — не выдерживает Корабль, вызывая короткий яростный стрекот «воина», уже стоящего на ногах, — Иначе я буду вынужден применить меры, о которых говорил ранее!
Вздыхаю, распрямляясь и опуская руки.
— Как скажете, я прекращаю сопротивление.
Короткий ответ. Резкий. Быстрый. Ломающий все алгоритмы и шаблоны Корабля. Тот не просто в замешательстве, а в панике, его аналитические центры должны плакать сейчас кровавыми слезами, но он ничего не может сделать. Компьютер, лишенный права решать, с обрезанной инициативой, закованный не только в догматы, но и в ограничения «воина».
Воина? Нет. Дрона. Осиротевшего боевого дрона, действующего вне роя. Без королев, инженеров, без внятного руководства. Одинокого. Погруженного в абсолютно чужеродную среду, которая отравила не только низших человекообразных слуг, но и компьютер, управляющий кораблем. Он цел, его ресурс полон, но задача не завершена, машина настаивает, что продолжать опасно. Однако, машина уже испорчена, она может ошибаться…
Тем не менее, дилемма недостаточно острая, чтобы вызвать серьезный внутренний конфликт. Нужно лишь ликвидировать одну особь. Они сделают это вдвоем, ровно так, как и начали это испытание. Почему? Потому что они оба «воины», они равны. Если он, задержавшийся, успеет к своему израненному собрату с выработанным ресурсом, уже почти занявшему позицию для прыжка. Жертва, кстати, начала двигаться, так что он успевает…
Да, он успел. Обе твари, совершенно невидимые мной в обычном зрении, прыгнули одновременно, совершенно синхронно, но целя в разные точки. Раненый выбрал грудь, целый чуть выше, шею и голову. Это позволило мне, рухнувшему на колени, впечатать «джигокукен’с левой руки прямо в центр головогруди искалеченного, в последний раз отшвыривая насекомое в стену и, одновременно с этим, точно также, снизу вверх, пришлепнуть ладонью того, кто был мне нужен, вздёргивая 'воина» над головой… и выпуская еще один заряд Ки.
Заряд, соединяющий мой разум и поглощенный им мозг «серого», заместителя. Почти человеческое сознание, содержащее в себе максимум данных, известных слугам кистомеи.
Моё требование было элементарным. Вопрос, занявший долю секунды, выбил за другую долю ответ — координаты.
Затем я полыхнул Ки всерьез, разрушая разум «воина» и отбрасывая его дохлую тушу. Дело было сделано.
Секунда.
Вторая.
— Бомба не активирована, — слышится почти растерянное из динамиков, — Кирью-сан…
— Не только она, — отвечаю я, сдирая с себя хомут и остатки рубашки, — Ваша орбитальная станция уже довольно давно не отправляла данные в центр. С тех пор, как вы пригласили меня туда в гости. Модуляция сигнала в порядке, я просто изменил пространство вокруг антенны. Тот же фокус я провернул и с бомбой, просто он активировался лишь несколько секунд назад…
Реакция компьютера незамедлительна.
— Это неприемлемо! — заявляет он, — Кирью-сан, я готов выслушать любые ваши требования! Мы будем подчиняться! Связь необходимо восстановить как можно скорее!
Простой колониальный корабль. Преуспеет он или нет, вопрос вторичный, но данные… совершенно другой вопрос. Данные важнее всего, важнее их благополучия, миссии, жизни. «Как», а не «что». Им всегда нужны ответы. Иначе любой, у кого нет границ и барьеров, попросту сломает их об колено. Размозжит. Просчитает, найдет уязвимые точки, сокрушит. Довольно сообразительные… насекомые.
— Это излишне, — коротко говорю я, направляясь к выходу.
Мне никто не отвечает.
Уже… некому.
Если вы инопланетные пришельцы, создавшие себе генетических рабов, но находящиеся в спячке, то вам нельзя делать следующие вещи:
— Завязывать жизнь своих подчиненных на свое собственное существование (хотя это оправдано, потому что тогда утечка технологий минимизируется в случае провала миссии)
— Пытаться поработить чужую расу, пользуясь вышедшими из строя инструментами (тем же Координатором). Да и вообще, дефицит информации при серьезных самоограничениях — буквально путь в никуда.
— Самое главное — не нужно враждовать с магом, чьим хобби долгое время являлось низвержение метеоритов на твердь земную. Ведь ему, по сути, нужны лишь координаты вашего корабля, чтобы решить проблему кистомеи сразу и навсегда. Плюс два раздавленных жука собственноручно.
Один метеорит, один удар, минус запасы Ки, которые я хранил там, где они и пригодились — в космосе. Проблема решена. К этому исходу вело шесть сценариев, но сработал самый простой, первый. Увы, вся зрелищность и эпичность данного боя достались исключительно Египту. Именно там и был захоронен корабль-колония, вокруг которого, на неравных расстояниях, были выстроены знаменитые пирамиды. Отличный способ что-либо спрятать, правда, теперь этого Чуда Света на планете нет. Я не мог рисковать, поэтому уронил довольно тяжелую глыбу, вызвавшую локальный катаклизм. Относительно локальный.
Теперь я шел по коридорам базы, перешагивая один труп «серого» за другим. Впереди был по-настоящему финальный бой. Тот, к которому я почти не был готов.
Почти.
Мир на грани распада или самоуничтожения. Нации, сдавшиеся под напором «серых», готовы к предложениям, поток которых остановился и никогда не будет возобновлен. Десятки тысяч процессов, управляемых агентами кистомеи, теперь пущены на самотёк. Ядерная угроза, которую пришельцы могли купировать одним нажатием кнопки, теперь снова представляет из себя аргумент.
Уже не по Сценарию, если я всё правильно понимаю, но человечество по-прежнему представляет само для себя большую угрозу. Разумеется, это можно было бы игнорировать, мне хватит дня или двух, чтобы найти космический челнок кистомеи, который сможет доставить меня и моих близких на мою орбитальную станцию… но я не вижу причин, почему бы не попытаться всё исправить.
Несколько минут медитации вполне хватает, чтобы из космоса прибыл еще один «метеорит», совсем маленький и даже нематериальный. Шаровая молния «консервированного» Ки, выжатого мной из подельников Соломира Хатша, будет использована, чтобы превратить труп одного из «серых» в пепел, который, взвившись в воздух, составит вокруг меня облик слегка измененного Томаса Андреса. В нем я и войду в переговорный центр этой базы, вызвав шумиху на всё еще работающих мониторах. Те, с кем общались «серые» до этого, прекрасно видели, как они все подохли.
Моё появление — большой сюрприз и большое облегчение, что вызывает гомон на большинстве мониторов. Минута за пультами позволяет мне понять, как объединить весь зал в одну огромную конференцию, что я тут же и проделываю. Теперь можно приступать.
— Прошу прощения за неудобства, господа, — ровным тоном сообщаю я информацию десяткам людей, — У нас возникли некоторые проблемы. Кадровые перестановки. Теперь я остался один и, со своей позиции, заявляю, что снимаю любые требования, угрозы и условия, которые вам были выставлены ранее, но также не смогу выполнить никакие взятые на себя обстоятельства. В виду кадрового дефицита и того, что планирую застрелиться сразу после нашей беседы. А теперь, используя такие вводные данные, предлагаю вам всем, с моей помощью, разумеется, попытаться спасти мир. Думаю, нам понадобятся русские и американцы, эти две нации имеют большой опыт в урегулировании международных проблем. Вопросы?
Гвалт, поднявшийся на экранах, едва не заставляет меня улыбнуться.
Едва.
Глава 19Грабитель
Токио, район Аракава
Шесть дней спустя
Он ждал меня там, где условились. Стоял, небрежно прислонившись спиной к стене дома. Модная одежда, руки в карманах, вечная ухмылка на лице, бывшем объектом воздыхания всех школьниц, начиная со средних классов. Подойдя едва ли не вплотную, я навис над ним башней. А ведь когда-то были почти равны ростом…
— Значит, ты всё-таки жив, — озвучил наблюдение Рио Коджима, мой первый и лучший друг, не прекращая ухмыляться.
— А ты думал иначе? — осведомился я, пытаясь сохранить невозмутимый вид.
— Тебя нафаршировали пулями, — сделав вид, что задумался, сообщил мне «грязный блондин», — В том числе и в голову. Я сам видел.
— Пришлось постараться. Ты представляешь, какая слабая пороховая навеска у патронов «инграма»?
— Можно воткнуть в тебя нож? Я хочу проверить наверняка.
— Конечно можно. Но я потом приложу тебя техникой «нового начала». Она, помнится, тебе очень понравилась. Интересно, что скажут твои модели при виде лысого красавца восемнадцати лет от роду?
— Ничего, что им не предписано контрактом. Я, в отличие от отца, не такой добрый.
Пустой разговор, треп, болтовня. Но за ней скрываются эмоции и их удивительно много с обеих сторон. Это… наверное, открытие. И для меня, и для него.
Мы идем по Аракаве. Зеленой осенней Аракаве, вечно сонному и тихому району, где никогда не случается ничего опасного. У этой земли есть защитники, которые её охраняют. Они настороже.
— Акира?
— М?
— Это действительно было нужно?
Глупый вопрос.
— Без этого нельзя было обойтись.
— Если тебя сейчас убьют — жаловаться не приходи.
Дальше Рио молчит, его запал прошел. Мы просто идём, а я, в кои-то веки, наслаждаюсь тем, что вижу. Люди, спокойная жизнь, мир. Воздух, не насыщенный радиоактивным пеплом, атмосфера, в которой нет специально выведенных боевых бактерий и вирусов. Цивилизация.