осила она.
— Если бы он не был уверен, его бы здесь не было, — издевательски улыбнулся ей Рио, — Коджима не называют своими друзьями людей с улицы. А теперь, Ханнодзи-сан, будьте добры, аптечку. Пожалуйста. Моя подруга в ней очень нуждается.
Глава 3Жить быстро
— Можно увидеть копию вашей досудебной претензии?
— Мы не располагаем ничем подобным, Кирью-сан.
— Хорошо. Мне ждать от вас четко изложенной позиции и внятных обоснований выдвинутых по отношению к моей подопечной претензий?
— Мы… приняли решение об отзыве своих претензий, — с небольшой запинкой отозвался мой собеседник, пряча глаза.
— Хорошо, тогда наш разговор окончен. На всякий случай напомню, что Ханнодзи-сан сочла нужным не ставить ограничительной даты в выданную мне доверенность, так что я являюсь её представителем бессрочно.
— Думаю, в вашем предупреждении нет надобности, Кирью-сан. Моё почтение вам и господину Коджима, — встав, японец в костюме выполнил формальный поклон, а затем, сунув подмышку папку, вышел вон. Чуть помедлив, я последовал его примеру.
Аренда офиса подходила к концу лишь через час, но я уже спешил домой, испытывая легкую эйфорию при мысли, что теперь такой громоздкий и досадный конструкт как школа выкинут из жизни навсегда. Крики недоумения и радости младших, пересекшие половину земного шара, до сих пор звучат в ушах.
Или звучали. Сейчас в них, метафорически, разумеется, звучит обиженный скулеж продюсеров и их агентов, разбегающихся при звуке новости, что Ханнодзи, выражаясь на языке бизнеса Токио… — моя. Даже сам Коджима Котару изволил позвонить и пробурчать в трубку нечто обидчиво-уважительное, не сколько печалясь за потерю потенциальной звезды, сколько за то, что его потомок проявил такую нелояльность к отцу и их общему делу. Узнав, что Рио претендует на долю в моем проекте, его отец приободрился и сменил риторику, а когда узнал, что планирую и к нему подойти с определенным предложением, так и вовсе признался, что определенных планов на Ханнодзи не имел, рассчитывая «сдавать» захомутанную звезду в аренду. Однако, тут же предупредил, что бывший жених Мии человек горячий и влиятельный, вполне может выкинуть какой-нибудь сюрприз.
Дом меня встретил застенчивой улыбкой жены, удерживающей полуавтоматический итальянский пистолет за повязанным поверх домашней одежды фартуком.
На всякий случай.
Вести дела с кистомеи просто — они прагматичны, параноидальны, насквозь пропитаны логикой, и при этом совершенно утилитарны. Аскетизм и аккуратное обращение с ресурсами тоже им свойственно в полной мере, но даже той доли, что они выделили под нашу операцию, мне хватает с лихвой, тем более что нужны, в основном, только сведения и определенный уровень защиты, который предоставляется через их людей-прокси. Тем не менее, несмотря на то что у меня не осталось активно действующих врагов, предосторожности не помешают.
Такие как пистолет… или информация о том, что у меня в доме нет подслушивающих устройств.
После раннего ужина мы отправились в спортзал, где Мана, быстро сняв с себя всю одежду, расположилась на скамейке, а я, встав на колени, принялся ощупывать её тело, выдавая через пальцы аккуратные короткие импульсы слабых лечебных заклинаний.
— Все отлично, ты здорова, — вынес я вердикт вчерашнему бою, — Физически. А теперь давай разберемся с психикой.
— Задай вопрос, — с готовностью кивнула севшая на колени девушка.
— Ты действовала неэффективно, слепо, подвергла себя ненужному риску, плохо импровизировала, — методично перечислил я, — но при этом выполнила моё указание так, как хотел бы я, не задавая уточняющих вопросов. Более того, ты не нанесла жертвам ни одной долгоиграющей травмы. При этом ты не знала, зачем я вообще отдал этот приказ. Что ты чувствуешь по этому поводу?
— Я недовольна собой, — моментально откликнулась супруга, — Потому что… не освободила себя. Сдерживала. Из-за этого родилось искажение, и оно до сих пор… у меня в голове.
— И не уходит?
— Не уходит, — огорченно кивнула Мана.
— С этим разберемся, — не стал тянуть я, — Требуется объяснение произошедшему, так как ты поступила вопреки собственному генетическому коду. Все просто. Четверо, те, кому помогла эта схватка, могут стать ценным ресурсом вместе с их любовницами. У нас есть почти проработанный вариант подать их историю, вместе с серией интервью, что поможет раскрыть «надевших черное» как обычных людей. Теперь нам куда легче будет уговорить этих молодых людей на публичное выступление. Кроме того, те двое, кто не смог воспринять схватку? Они убежали, это вызовет дополнительную тревогу оставшихся, которую мы сможем использовать в своих целях, привязывая их к себе.
Я говорил, а лицо моей жены понемногу расслаблялось, в глазах появились интерес и довольство, затуманенные ранее внутренним напряжением. Объяснение было получено, внутренний конфликт получил точку отсчета, откуда нелепая и тревожная ситуация теперь виднелась как неплохая тактическая схема с явным выигрышем в результате действий Маны.
Совершенно несерьезно для человека, но смертельно важно для кистомеи… или гибрида.
Еще одна тайна этого мира — появление людей с врожденными психическими заболеваниями неодолимой силы. С фокусами, вне которых эти люди показывали чрезвычайно высокую эффективность и приспосабливаемость. Генетически передающийся изъян. Как оказалось, несмотря на высочайшее генетическое соответствие изучаемой расе, в генах кистомеи имелись некие нюансы, совершенно не «смешиваемые» с человеческими. В результате получались гибриды с изъяном. Относительно жизнеспособные, но совершенно непригодные для целей инопланетян. Они их оставляли в обществе.
Для наблюдения.
Семья Шираиши была одной из наиболее старых и жизнеспособных ветвей.
…а я думал, что в космос нас забрали обоих лишь потому, что я оказался так важен для этих существ. Тем не менее, когда Мана узнала семейный секрет, обеспокоилась только одним вопросом — не сочту ли нужным бросить её или попытаюсь излечить волшебством. Для неё эти два варианта были одинаково неприемлемы. Вместо них мы попросили данные о наблюдении за гибридами у кистомеи — и те их с готовностью предоставили.
Теперь мы экспериментировали, пытаясь вычислить все «нестыковки», которые могут мешать жить и думать моей жене. Да и ей было очень полезно осознать истоки своего желания подчиняться. Заодно эта научно-исследовательская работа помогала мне лучше понять внезапных и могущественных союзников, так как их утверждениям, несмотря на проверки реальностью, идущие одна за другой, я не верил совершенно. Для меня, как для мага, невозможно доверять существу, у которого нет и не было души.
Я и подобные мне долго и упорно пытались создать подобных слуг. Разумных, инициативных, верных делу, долгоживущих. В конце концов у меня получилось, только эти существа, очень похожие на кистомеи, были напрочь лишены личных интересов. Они могли развиваться, тысячи лет выполнять возложенную на них миссию, но отходить от неё в сторону? Действовать после провала? Это было бы что-то новенькое. Увы, на подобные подвиги нежить и химеры были не способны.
Не доверяя кистомеи, я вовсе не собирался им сообщать об отсутствии у них важнейшего компонента любого дышащего и живущего существа.
— Так, хорошо, — кивнул я, увидев, что Мана полностью пришла в норму, — У меня появилась идея. Сейчас мы её проверим.
— Эмм… — сделала моя полностью обнаженная жена большие глаза, заметно покраснев при виде раздевающегося меня, — Мы…
— Нет, у нас будет спарринг, — качнул я головой, — В полную силу, с всего одним ограничением. Когда я скажу «стоп» — бой немедленно прекращается.
Это было быстрое, но тяжелое даже для меня испытание. Разум Маны, отпущенный девушкой «на волю» искал любые возможности для победы над полностью развитым «надевшим черное», чья пассивная защита мышц попросту не пропускала урон, который девушка могла нанести. Она носилась вокруг меня, пригибаясь и изворачиваясь до появления новых мышечных травм, искала пути обойти блоки, добраться до уязвимых частей тела, затем, под конец, ожидаемо приступила к финальному варианту действий — нанести повреждения не цели, а тому, что этой цели небезразлично. Себе. Прекрасная возможность отвлечь противника достаточно, чтобы добраться до его глаз, ушей, горла или паха.
— Стоп!
Поймав вспотевшую и тяжело дышащую жену в охапку, я понес её в душ. Чуть позже, уложив в кровать и вновь пройдясь легким излечением по её телу, объяснил результаты наблюдений:
— У тебя врожденный талант инстинктивно распределять ресурсы наиболее оптимальным образом. Движение, дыхание, потребление пищи, вообще всё, что связано с ресурсной базой, у тебя от кистомеи, — рассказывал я внимательно слушающей супруге, — Ты когда-нибудь замечала, что готовишь ровно столько, сколько нам нужно для утоления голода? Тарелки остаются чистыми.
— Да? — Мана удивилась, попытавшись приподняться на локтях, но была мной отправлена назад, в лежачее положение.
— Именно так, — кивнул я, — Сейчас, во время спарринга, ты контролировала своё тело, мышцы и движения лучше, чем я. Мне пришлось учиться брать под контроль свой организм, а для тебя это естественно, как дыхание. Но есть нюанс. Подумай о своей любимой дыне в меду.
В глазах продолжающей расслабляться девушки мелькнуло довольство. Я тут же попросил заменить её дыню на арбуз, и довольство с предвкушением тут же сменились отрицанием, почти отвращением. Ему на смену пришло удивление, когда Мана узнала, что после того, как она получает возможность полакомиться своим любимым блюдом, она делает себе порции пищи меньше, компенсируя избыток полученных калорий… и двигается немного живее в течение дня.
— Человеческая часть определяет твою инициативность, а на откуп генам кистомеи идет всё неосознаваемое. Они пытаются улучшить тебя как человека, но в своем, совершенно чуждом нашему виду понимании. Что насчет маний, то это, как я понимаю, плохо сработанный механизм объединения частей, нечто вроде компромисса для сброса пара. Кистомеи подавляют некоторые импульсы на фундаментальном уровне, перераспределяя возможные травмы в острую форму мании. Хотя, есть и обратная реакция. Смотри.