Я нежно провел ладонью по животу лежащей жены, на что она моментально отреагировала. Дыхание стало более глубоким, в глазах появилась поволока, губы приоткрылись. Мана возбудилась, вне всякого сомнения. Моментально. Как и всегда.
— Люди не умеют возбуждаться за считанные секунды, — улыбнулся я супруге, — Им требуется гораздо большее.
— А я рада, что умею вот так…
— Будем считать, что я тебя спровоцировал.
После спонтанного дневного акта супружеской любви Ману охватило желание узнать, чем в этом деле она отличается от представителей homo sapiens. Без задней мысли, я честно описал отличия, чем заставил жену задуматься. Она начала делать предположения, что развитое и реагирующее либидо таким как она необходимо, чтобы они размножались, несмотря на сложности, связанные с маниями. Пришлось опровергнуть.
— Вы не были научным экспериментом, лишь спонтанным, почти стихийным, опытом. Слишком разные, слишком нестабильные. Скорее всего, обе части кода попросту совершенно идентично относятся к процессу размножения, усиливая не похоть, а естественную реакцию организма на своего партнера. Вспомни Асуми, сколько у той было вибраторов? Сама ты такой коллекцией похвастать не могла, не так ли?
Покрасневшая жена явно возжелала как-то выразить своё смущение, но не успела. В дверь раздался звонок. Перед воротами дома Кирью оказалась ну очень легкая на помине Асуми Хиракава, загорелая, сверкающая насыщенно-синими глазами и улыбающаяся во все тридцать два зуба. У её ног стояли две сумки, в одной из которых наверняка была её коллекция. Видимо, тоже легкая на помине.
Не успел я и слова сказать, как мимо меня пронеслась чрезвычайно легко одевшаяся жена, которая моментально вцепилась в миниатюрную хафу, а затем просто унесла её в дом как добычу, оставив мне только сумки. Наверное, Мана была очень рада, но слегка не приняла во внимание, насколько острый у женщин нюх, поэтому я, неспешно возвращающийся с брошенной поклажей, уже слушал разносящиеся по дому скорбные завывания полукитаянки, прекрасно учуявшей, чем мы занимались последние полчаса.
— Вы как знали, что я приду! Знали, да! — придуриваясь, горевала Хиракава, — Ты, Акира, всегда всё знаешь! А ведь я была тебе верной! Все это время! За что вы так со мной⁉
— Мы еще не доделали, — решил я пошутить, беря удивленно захлопавшую ресницами супругу за руку, — Подожди здесь. Можешь чаю попить.
Синеглазая брюнетка задушено захрюкала и пала лбом на стол, держась за сердце. Мана весело рассмеялась. Наверное, первый раз в жизни. Асуми накинулась на неё, жена стала в шутку защищаться, а я, почему-то, улыбнулся. Кажется, в дом вернулся… недостающий элемент. Хотя, вернулся ли?
— Вернулась! — решительно хлопнула черноволосая хафу по столу ладонью, — Совсем вернулась! Путешествия — отстой! Это как школа, только тебя постоянно отвлекают то виды, то экскурсовод! И мужики! Сотни жирных вялых мужиков! Молодые, старые, совсем старые! На них смотреть противно, они сами смотрят противно!
По словам непрерывно жалующейся Асуми, кругосветный круиз мог бы сделать из неё ярую мужененавистницу, если бы не мой светлый образ в её сердце и еще паре органов пониже. К ней приставали, её соблазняли, пытались купить, трижды пытались похитить, одного человека она буквально выбросила за борт судна (с благословения капитана). Десятку матросов ей пришлось натурально бить морду, и лишь тогда от неё отстали. На моё предположение, что подобный ажиотаж мог быть связан с тем, что Хиракава в обыденной жизни предпочитает откровенную одежду, было некоторое покраснение всей Хиракавы, а затем признание, что ей было чертовски скучно.
— В основном потому, что в школе мы учили глупую Японию! — заявила она, — Я понятия не имела куда смотреть и что ценить! А еще у меня не было денег на покупки!
Мать, спонсировавшая этот самый круиз, вовсе не осыпала девушку миллионами, заработать иначе Асуми денег не могла, а мне звонить откровенно не хотела, по такой-то тривиальной теме. Прибавим сложности с тренировками, сложности с языковыми барьерами, большие сложности с массой мужиков, постоянно оказывающих навязчивые знаки внимания, прибавим могучее воздержание (коллекция вибраторов здорово обновилась)… и в итоге получим вполне логичную картину — Асуми Хиракава разлюбила путешествия целиком и полностью.
— По крайней мере пока, — рассудительно добавила объевшаяся и подобревшая хафу, — Нужно больше денег, нужен мужик рядом, чтобы гонял всякую шваль, а еще нужно знать, на что ты любуешься и почему ты любуешься! А еще…
Мы так и не узнали, что «еще», потому что в этот момент из глубин дома раздался звук спускаемой в унитазе воды. Хиракава тут же сделала большие глаза.
— Вы что… — страшным шепотом прошипела она, — … нашли мне замену⁈
— Ну, не знаю, — приложила пальчик к губам Мана, — Недавно муж поработил свою бывшую, Мию Ханнодзи… может ли она считаться…
Хафу позеленела, глядя на мою непробиваемую физиономию, а супруга решила добавить огоньку:
— Но это не она, Асуми-чан, — мило улыбнулась ей лучшая подруга, — Это другое. Мы завели мальчика. Сейчас познакомим!
Надо ли говорить, что через несколько минут нас попробовали побить?
«Нори Сибуяма», он же Батарейка, и в глубоком прошлом потрясающей известности гений боевых искусств, не производил совершенно никакого впечатления, будучи ходячей куклой с несколькими «вшитыми» программами самообслуживания. Зато его несвоевременное посещение туалета позволило перевести наши посиделки в конструктивное русло. Такой ресурс как крайне симпатичную «яркоглазую» с броской внешностью и веселым характером, мы игнорировать не могли. Достаточно мне было сказать Рио по телефону «Асуми вернулась», как шарики в голове моего друга тут же заработали.
Сценаристам предстоит много работы.
— Вы чего тут удумали? — с подозрением попятилась от нас с Маной Асуми, почему-то прикрывая грудь руками.
— Ты ничего не умеешь и хочешь денег, — задумчиво пробормотала жена, — Мы научим, ты заработаешь.
— Чему это вы меня научите⁈
— Ты будешь лицом «надевших черное», — кивнув своим мыслям, решил я, — Новым лицом.
— На-нииии?!.
— Стройная, хрупкая, изящная, — начала загибать пальцы Мана, — Красивая. Настоящая звезда. Аната, если представить её подругой Мии…
— Будет идеально, — кивнул я, — К тем дуракам сочувствие может возникнуть только у их бабушек. Нам нужны «яркоглазые».
…и очень помогли бы сестры Суньига, если бы один самодовольный скот не убил ни в чем не повинных девушек.
— Подругой Мии Ханнодзи? — с остекленевшим взглядом пробормотала Хиракава, — Ну… вы… абрикосы… вы… чего?
— Контракт на триста миллионов йен, — не стал тянуть я, — Плюс бонусные выплаты.
— За такие деньги она кого хочешь подругой назовёт… — тут же пробормотала Асуми.
— Нет, ты не поняла. Твой контракт — триста миллионов. Кампания будет длиться полгода. Контракт Ханнодзи — четыреста восемнадцать миллионов.
— Аааа?!?! — Хиракава оказалась полностью дезориентирована и выведена из равновесия.
Чем тут же и воспользовались.
— Хотя знаешь… — Мана, достав свой телефон, выбрала один из номеров в быстром вызове, — Это еще не всё.
— Что⁈ — окончательно запаниковала «яркоглазая», — На-ни? На-ни⁈ На-ниии⁈
Тем временем моя жена дождалась, когда на вызов ответят, а затем произнесла в трубку:
— Эна. Я нашла нам солистку.
Трубный рёв обычной японской школьницы, пронесшийся через половину планеты, заставил нашу гостью впасть в полную панику.
Хотя, гостью ли?
Вряд ли. Как минимум, гостевую комнату никто из нас готовить и не подумал.
Любой коллекции нужно дать отдохнуть. Но до этого момента…
///
Этим вечером оябун Конго не ожидал гостей, но их и не было. В двери Сенко-гуми постучали даже не соседи, а родственники, правда, пришедшие в расширенном составе. Да и не просто так. Угрюмый великан, которого старик с уже определенным трудом называл собственным внуком, пришел не с пустыми руками, а принес пива и сакэ достаточно, чтобы споить всю гуми. Повод он с собой тоже принес, причем этот самый повод, вовсю сверкая ярко-синими неестественными глазами, был достаточно наглым, чтобы после полагающихся приветственных поклонов, броситься обниматься к боссу банды.
Этому моменту старик совершенно не расстроился, тем более что, поймав переглядывания между зашедшими к нему на огонек молодыми людьми, понял, что хочешь-не-хочешь, а можно признавать молодую вертихвостку родственницей. Да и вертихвостку ли?
«Вертихвостку», кивнул сам себе оябун, глядя, как синеглазая лихо усасывает банку пива, рассказывая что-то парням и изредка бросая опасливые взгляды на Акиру. Но лишь немного. Так даже лучше. Слишком уж молодые, живущие напротив, серьезны. Им не помешает немного суеты, особенно с тех пор, как Эна уехала.
Тем не менее, несмотря на набирающую силы пирушку, старый Хиро Конго вовсе не подумал отказываться от собственных планов на этот вечер. Он их готовил давно, а зашедшие к нему на огонек родственники отлично подчеркивали, что готовил не зря.
Время пришло.
Уйти в отставку, на пост сайко-комон, назвав своим преемником Огаву… для этого сегодня был самый подходящий день. У «Сенко-гуми» должен был смениться глава, кумитё, и это должно было произойти здесь и сейчас. Дед, которого навещают внуки, меньше всего похож на главу клана, готового принимать решения. Те ведь бывают и тяжелыми…
Глава 4Тяжелое наступление
«Дискриминируемое меньшинство — почему?»
Хороший заголовок, яркий и сильный. Вопрос, на который не было ответа ни у кого, и именно поэтому он раньше не звучал. О «надевших черное» не говорили, не обсуждали, ими не интересовались. Но теперь всё было иначе. Мне бы не позволили поднять этот вопрос, выступай я от собственного имени, но маленький круглый значок, изображающий птичью лапку с тремя пальцами вниз, творил чудеса на самых высших уровнях.