— Но Белый Ведун предвидит, что нам больше негде его ловить, и не придет!
— Повторим еще раз?
— Но если из рассуждений нет выхода, то как быть? Где нам Светлушу отыскать? — в голосе княжича просвечивала насмешка, он не очень-то верил предсказаниям.
— Идем к Каменным воротам! — голос Бегуни прозвучал неожиданно твердо, прям — воевода.
— Что с тобой, отроче? — удивился Иггельд, — Никак, жар?
— Заяц приходил… — голубые глазки отрока блуждали, как будто паренек ничего не видел перед собой, конопатое личико отрешенное, ни дать, ни взять — далось ему, — Тот самый…
— Отправимся еще до утренней звезды, — решил ведун.
Когда Бегуня отошел, княжич вдруг вспомнил:
— А ведь говорят, зайца с золотыми рожками лишь раз за всю жизнь увидеть можно? Полюбил он, что ли, Бегуню?
— Может и полюбил, — пожал плечами Иггельд, — если вообще был зайчик…
— Ты думаешь… — брови юноши так и полезли вверх, — Это что же, зайца нет, а есть лишь слова-нашептывания Белого Ведуна? Ну, да, Бегуня видел то, чего не было, рассказывал… Так что, выходит — ловушка?
— Ловушка, иль приглашение… — вздохнул старик, — По крайней мере, теперь мы знаем — будет колдун у Каменных Ворот!
Путь оказался недолог. Еще только светало, когда приближение Каменных Ворот ознобом прошлось по озябшим телам юношей. Иггельду — ему хоть бы что!
— Камень, — показал под ноги Младояр, — и трава жухлая!
— Там, дальше, и вовсе ничего не растет, — ответил старик.
— То есть близится место, силы высасывающее?
— Да.
— Хуторяне справа! — шепнул Бегуня.
— Вижу, — кивнул старик, — они думают, что мы — тоже по призыву…
Лес кончился несколькими кособокими березками, травка лишь прожилками зеленела на фоне светлого камня. Да что там трава — впереди, в лучах утренней зари, розовели Каменные Ворота. Тут и там стояли огромные — от сажени до трех — продолговатые камни, поставленные на попа. На большинстве гигантских валунов выбиты письмена, вершины некоторых превращены в головы животных, птиц, змей — но ни одной человеческой! Зато и тут и там стояли люди, все — в простых одеждах, понятное дело — из ближних деревень, здесь богато никогда не жили. Чем ближе подъезжали воины, тем грандиозней казались Врата, нависая, подобно каменной крепости, над головами людей. Младояр впервые воочию видел то, о чем так много рассказывали. Всего три глыбы — две стоймя, а третья — словно крышка над домиком, нет, забавнее — так складывают биты, играя в городки… Было б смешно, да только высота, на которую уложена «крыша», никак не менее пяти саженей. Скорее — семь… Ширина ворот — саженей четыре-пять, ну, больше дюжины шагов — точно. А вот и Скала Судьбы — тот самый качающийся камень. Трудно представить, если сам не увидишь. Теперь княжич мог рассмотреть это странное сочетание камней в подробностях — насколько можно окинуть взором то, что находится в двух сотнях шагов от тебя, да еще и на высоте семи саженей. Итак: камень-крыша имел шесть саженей в длину, а в ширину — не более двух, верхняя часть — ровная, чуть ли не приглаженная. Поверх камня-крыши лежит Скала Судьбы — цвета красного — гранит, что ли, плоская, как блин, но где-то посередине будто посаженная на некую ось. Разумеется, почти по центру тяжести. Скала Судьбы немаленькая — сажени четыре, по бокам свешивается над камнем-крышей. Но самое странное и удивительное — Скала подвижна, Младояру рассказывали, бывало, сядет ворона на приподнятый край камня —и веса ее оказывается достаточно, чтобы скала опрокинулась на тот край. Ветры то и дело ворочают Скалу Судьбы. Странно, и как только до сих пор не стерся тот острый шпиль, на котором поворачивается камень? И какой велет водрузил эти камни на такую высоту? И все пригнал?!
— Люди! — послышалось сверху, — Все ли видят меня? Все ли слышат?
Княжич задрал голову — да это же Белый Ведун, он уже наверху, забрался каким-то образом, нога по-хозяйски на краешке Скалы Судьбы. Почему каким-то образом? Вот, видно же — по одной из скал-ног бегут кругами вырубленные в камне уступчики, это же лестница. Ага, можно забраться наверх, а дальше — как раз с этого края Скала Судьбы на высоте человеческого роста. До колдуна не добраться, верно — он знает, как перебираться через вращающийся гранит!
Поверья — одно, знания — другое. Сколько страшных сказок сложено о безумцах, бросивших вызов богам и Судьбе, взбирались смельчаки на Каменные Врата, ступали на заколдованную скалу — и сбрасывались ею с высоты. Лишь жрецы, умилостивившие богов, могли пройти по Скале. Что же, и Белый Ведун знает древний секрет?!
— Подойдите поближе, добрые мужи, вы должны увидеть повелителя, у меня есть для вас Слово! — закричал колдун.
Народ двинулся вперед, поближе к Вратам. Сотни голубых, серых и карих глаз обращены вверх, на светящийся в вышине ореол Белого Ведуна. Еще бы не слепить глаза, если за тобой встает Солнце!?
— Не слушайте его, люди, он обманывает вас! — крикнул Иггельд, — Идите по домам, иначе колдун поведет вас на смерть!
— А вот и мои враги, — донеслось сверху, — хватайте их!
Вокруг Иггельда и Бегуни, уже спешившихся, образовалось кольцо. Воины — старый и юный — встали спинами друг к другу, ощетинились мечами. Младояр знал, что так просто их не достать, но зачем же лить кровь сородичей, пусть обманутых… Княжич мучительно искал решение — и не находил.
— Это же я, Иггельд, помните, как я лечил больных? — выкрикнул старый лекарь, — Говорю вам — не слушайте колдуна, заткните уши, идите по домам! Он обманывает вас!
— Я — повелитель, — послышалось сверху, — и, в доказательство — я знаю Слово, и скажу его!
— Я тоже знаю Слово! — воскликнул княжич, мучительно вспоминая то бессмысленное сочетание звуков, что шепнул ему на ушко мальчик, проходивший испытание в Большом Доме.
— Так слушайте же! — и Белый Ведун выкрикнул тайное Слово, но не он один — эхом откликнулся голос Младояра, после первого же слога княжич вспомнил Слово полностью, и к концу даже успел чуть опередить колдуна, создав впечатление, что это он говорит, а с Каменных Врат лишь повторяют.
— Убейте этих людей! — крикнул колдун сверху. Хуторяне схватились за колья.
— Не трогайте лекаря! — крикнул, в свою очередь, княжич. Колья опустились. Бедные землепашцы вертели головами, не понимая, чьи приказы слушать. Нападать на Иггельда и Бегуню они больше не пытались, но и кольцо не размыкали, как будто ожидая, чья сторона — колдуна или княжича — возьмет верх.
Эх, снять бы врага стрелой! Не получится — лишь краешек и видать, скрыт за камнем. Да и семь сажень вверх — ослабнет стрела, не утку бьешь… Выход один — надо добывать Белого Ведуна холодной сталью! И княжич бросился к той скале, что увита уступами-лестничками.
Что главное? Не смотреть вниз, да не терять равновесия. Эх, придется расстаться с луком — цепляется. Так, вот уже один виток проделан, пока невысоко — всего лишь с сажень.
— Куда ты, глупый? — смеется колдун сверху, — Все одно — не пройти смертному Скалы Судьбы…
Еще виток, так, ступенька плохо вырублена, нога чуть не соскользнула. Уже пять саженей от земли, упадешь — внизу сплошной камень, считай — калека, если жив останешься. Так, последние уступы… Фу… было гнездо, да теперь, считай — яичница… Вот и вершина. Княжич выпрямился. На другом конце камня-крыши стоит враг, ухмыляется. Еще бы — Скала Судьбы повернута к юноше так, что край ее — над головой. Прыжок! Руки цепляются за краешек камня, подтягиваемся, забрасываем ногу на камень… В глазах все завертелось — скала резко пошла вниз, да еще и прокрутилась. Младояр почувствовал, что падает со скалы, но теперь под ним уже не камень крышки Ворот, увы — юноша висит над пропастью. Княжич покачнулся, замах ногой — и двойная неудача. Нога соскользнула, к тому же любимый акинак, тот, что с головой сокола на рукояти — падает вниз. Теперь еще и без оружья…
— Говорили тебе, глупому, — смеется колдун, утреннее солнце слепит глаза, выглядывая из-под его протянутой руки, — издревле предсказано — не перейти Скалы Судьбы тому, кого женщина родила!
— Тогда плохи твои дела, колдун! — донеслось снизу, конечно, это голос наставника, — Княжич извлечен на свет вот этой рукой…
Белый Ведун на мгновение растерялся, только что собирался крутануть камень — а тут задачку подкинули! Как это — не женщина родила, не мужчина же?
Княжичу повезло более, хоть нога и соскользнула при втором замахе, камень, свободный от рук колдуна, развернулся еще раз — видать, Младояр, дернувшись, его подтолкнул. Часть скалы, только что удерживаемая руками врага, вырвалась, край приподнялся над головой Белого Ведуна, заставив того отпрянуть назад. Гранитовая поверхность со стороны княжича резко пошла вниз, юноша воспользовался моментом — и запрыгнул, нет — прямо-таки взлетел на своевольный камень. Новый поворот, все вертится под ногами Младояра, мир колеблется, вот она, семисаженная пропасть — рядом. Оказывается, даже в такой ситуации можно трезво мыслить. Какая часть камня всегда на одном уровне? Правильно, та, что над осью вращения, где-то посередине. И княжич бросился вверх, к центру, кожаные подошвы сапожек предательски соскользнули с поверхности, острые выступы оцарапали колена через ткань штанов. Ну и что! Главное — удержался. Теперь — ползти, во что бы то ни стало — к центру. Скала вновь покачнулась — но ничего — цель близка. Где-то здесь! Младояр вскочил на ноги, красный камень покачивался под ним, вроде — как в лодке стоишь. Ну, дело привычное! Напротив — ошеломленные глаза колдуна, до них всего-то три сажени. Вперед!
— Чем драться-то будем? — усмехается вражеская харя.
Ну да, конечно, лук сам же выбросил, лишь стрела заветная за поясом. Акинак выронил… Ну да — все одно, хоть и вдвоем со скалы — лишь бы вражину достать!
— И не надейся, — в руках Белого Ведуна каменный топор, никак — для треб древних, — мое место — наверху, твое — там, внизу!
Напасть! Он ударит. Можно уйти от топора, но и скала уйдет из-под ног. Есть всего одна попытка! Только бы добраться до врага, пусть приняв смертельный удар. Эх, нет меча… И от лук