– Я его под крыльцом нашла, в полыни, – виновато созналась Алёна. – Ты выронил, а я нашла. Вернее, мы с Паком.
Юрий посмотрел сначала на Пака, потом на нее и медленно покачал головой.
– Боже мой! – спохватилась Алёна. – А мой-то мобильник там остался, в квартире!
– Граждане, – проговорил другой милиционер, с лицом скучным и даже где-то добродушным, – что происходило-то? Милицию вызывали или нет?
– Вызывали, вызывали, – кивнул Юрий и тут же схватился за голову: – Ох ты, господи! Такое чувство, что сейчас отвалится!
Видимо, Ваня испытывал сходные ощущения: он тоже взялся за голову и сделался даже не бледен, а несколько зеленоват.
– Нападение на бригаду «Скорой помощи», – важно доложил Пак.
– Да, пришлось отступить перед превосходящими силами противника, – подтвердил Юрий.
– А где они? – спросил парень с лицом тигра.
– Там, за дверью.
– Толя, давай, – кивнул «тигр».
– Я помогу, – сказал Ваня с кровожадными нотками в голосе, но тотчас снова покачнулся. – Нет, я не помогу…
– Не надо, мы сами, – сказал добродушный милиционер. – Вы, главное, не мешайтесь под ногами.
Алёна кинулась к двери и встала, загораживая ее собой.
– Не надо, не надо, – твердила она бессвязно. – Вы что?! Они же больные!
– Больные – значит, в больнице должны лежать, я так понимаю? – спросил добродушный. – Ну так и отвезем их в больницу, там их сразу вылечат.
– И тебя вылечат, и меня тоже вылечат, – пробормотал «тигр», наклонившись к замку и внимательно его разглядывая. – А, ну это мы легко… Вы только подвиньтесь, девушка.
– Не надо! – закричала Алёна, но ее никто не слушал.
Добродушный тихонько оттолкнул ее от двери. Алёна перелетела площадку и попала прямо в объятия Юрия.
– Да ты не волнуйся, – шепнул он. – Всё будет хорошо, ты просто переволновалась, ты… Все-таки давай я тебе укол сделаю?
Добродушный ударил по замку ногой, и дверь распахнулась.
– Ну вот, – с явным оттенком разочарования сказал милиционер. – Тоже мне, двери. И еще хотят, чтобы не увеличивалась статистика квартирных краж?!
– Врачи все остаются на площадке, – приказал «тигр». – И вы тоже, девушка! – Это адресовалось Алёне.
Она не могла ослушаться, даже если бы хотела – Юрий держал ее так крепко, словно не он только что валялся на полу без сознания.
Группа захвата ворвалась в квартиру, держа наготове пистолеты. Ну прямо фильм ужасов «Улицы разбитых фонарей»!
Какое-то время из квартиры доносились только тяжелые шаги, потом вышел добродушный.
– Ребята, а там пусто, – сообщил он ласково. – Объясните обстановку, а?
Да уж, объяснить обстановку оказалось непросто: квартира и в самом деле была пуста. Пуста! Нарцисс и Инна исчезли. На табуретке стояли баночки с краской, посреди комнаты валялись скомканные газеты и мобильник Алёны, а больше – ничего и никого.
Дверь на балкон была, впрочем, не запрета. Когда они на него вышли, человек с лицом тигра озадаченно присвистнул: с балкона вверх и вниз вела пожарная лестница, с двух сторон примыкали соседские лоджии. Получалось, беглецы могли улизнуть на все четыре стороны… а если учесть, что на каждом из боковых балконов тоже были пожарные лестницы, то количество лазеек умножалось в геометрической прогрессии.
– Можно считать, эти двое пропали бесследно! – усмехнулся Юрий.
– Почему двое? – слабым голосом выговорил Ваня. – Их было как минимум трое!
Юрий и Алёна уставились на него непонимающе.
– Минуточку, – сказал Юрий. – А кто третий?
– Не знаю, – пожал плечами Ваня. – Мы с этим придурком размалеванным вышли на кухню, стоим: он лицом к двери, я спиной, я ему что-то говорю насчет укола успокоительного, как вдруг меня раз кто-то по голове…
– А я думал, это парень тебя ударил, – недоверчиво проговорил Юрий.
– Нет, я в эту минуту на него смотрел. Девица?
– Да ты что, – покачал головой Юрий, – я ей зубы заговаривал.
– Тогда кто?!
– Алёна, а вы никого не видели?
– Никого. Я когда пришла, дверь была приоткрыта, я думала, нарочно для меня оставили…
– Ну да, дверь была открыта! – оживился Пак. – Чуть не забыл! Я за вами почему пришел? Потому что вызов! Вызов на Автозавод! Улица Поющего, шестнадцать. Там суицид.
– Ого! – присвистнул Юрий. – Дело серьезное. Мы помчались, мужики. Спасибо, что приехали.
И он протянул руку человеку-тигру.
– Пожалуйста, – кивнул тот, пожимая руку Юрия. – Не за что! Только помчимся мы все вместе. И не на улицу Поющего, а на Нижне-Волжскую набережную. Напишем заявление, протокол, разъясним, что и как происходило…
– Нет, – непреклонно покачал головой Юрий и тотчас сморщился от боли. – Вы извините, но суицид – это такая штука, которая не терпит отлагательств… Нет, никуда мы с вами не поедем. Извините.
– Если нужен штраф за ложный вызов, то вот моя визитка, – вмешалась Алёна, выдергивая карточку из кошелька и всовывая в руку растерявшемуся «тигру». – Можете меня вызвать повесткой или как угодно.
– А моя фамилия – доктор Литвиненко, «Скорая помощь» Ленинского района! – сказал Юрий. – Бригада, на вызов!
Одной рукой он втолкнул в лифт Алёну, другой – Ваню, вскочил сам, нажал на кнопку, втащил Пака, когда дверцы уже закрывались…
Алёна подняла голову, вслушиваясь.
– А вот они сейчас как помчатся по лестнице и как встретят нас внизу! – протянула она опасливо. – Или дадут сигнал в свою машину – они ведь явно не вдвоем приехали.
– Давайте поспорим, что мы спокойно уедем? – с улыбкой сказал Юрий. – Зачем ребятам возиться с явным висяком? Они просто счастливы, что мы сбежали: баба с возу, однозначно кобыле легче… Уверяю вас, наш вызов будет представлен как ложный. Спорим, а?
Алёна глянула на него исподлобья и отвернулась.
И правильно сделала, что не стала спорить: из милицейской хорошенькой «волжанки», стоявшей во дворе, на них даже не глянул никто.
Прежде всего потому, что глядеть было некому: «Волга» оказалась пуста.
– Алёна, вы с нами? – спросил Юрий, поворачивая к «Скорой».
Проворный Пак уже сидел на рулем.
– Нет. Я пешком. Мне тут рядом.
Помахала рукой, повернулась и пошла прочь.
– Алёна! – крикнул Юрий вслед, но она уже повернула за угол дома и бросилась бежать.
– Алло! Да, слушаю!
– Привет, это я.
– О Гос-споди, что, не мог раньше позвонить? Я только заснул. Взял моду, главное…
– Ничего, проснись. Новости.
– Опять гениальное открытие? Ну, давай.
– Мы тут кое-что нашли.
– Что?!
– Тихо, тихо. Нашли фото Константина с какой-то бабой. Думаю, это она и есть.
– Почему вы так решили?
– Потому что фотка очень плохая, смазанная, снята из-за угла. Украдкой снята. Мы ее раньше не замечали. Она под другую какую-то фотографию была засунута, похоже, спрятана, а тут альбом упал – все и вывалилось. – Что-то я плохо понимаю. Почему изображение некачественное, это ее фотография?
– Потому что Нинка на фото посмотрела и вспомнила, как ее мать все хотела на ту бабу, на любовницу Константина, взглянуть. А он же шифровался словно… ты же сам знаешь, какой он шифровальщик, сволочь!
– Знаю, знаю, из-за этого у нас и все проблемы. Ну, давай дальше. Я уже проснулся.
– Поздравляю. Короче, Нинка посмотрела на фотографию и вспомнила, значит, что мать следила за отцом, когда он куда-то уезжал. Это было еще до того, как он совсем семью бросил и к той бабе переехал. Один раз она, ну, Валентина, значит, взяла такси и поехала за мужем. Нинка про это забыла, а теперь вспомнила. Мать рассказывала, он сначала заехал на базар, купил цветов, фруктов, еды какой-то, а потом поехал к ней.
– Куда? Адрес? Или хотя бы улица?
– Нинка клянется, что мать ничего такого ей не сказала. То ли просто к слову не пришлось, то ли Нинка забыла.
– Ну хоть приблизительно? Хоть в каком районе?!
– Нет, она даже приблизительно не знает. Но это неважно.
– Как неважно?! Что значит неважно?!
– Молча. Не дергайся! Я знаю, где это!
– Откуда?!
– Тише, не ори. Я посмотрел на фотографию, и что-то мне показалось знакомым… Потом вспомнил. Я был в этом доме, в этом дворе. Если там Константин именно с той женщиной, значит, я знаю, где она живет.
– Какая улица?
– Да ты там тоже был.
– Не понял…
– Ладно, подробности при встрече. И еще я понял, почему он называл в письмах именно нашу барышню.
– Почему?
– А вот посмотришь на ту фотку и сразу все поймешь.
– Слушай, ты! Садист! Разбудить человека среди ночи и ничего ему не сказать!
– Не, я не садист. Я садомазохист. Потому что мне тоже жутко хочется сложившуюся ситуацию с тобой обкашлять, но это не телефонный разговор. Поэтому встретимся завтра и толком поговорим.
– Давай я сейчас приеду!
– Брось. Не тот случай. Фотография – всего только одна из наводок, не больше. Вот если бы мы разобрались с кодом – дело другое. А пока… не из-за чего пока срываться с места. Так что спокойной ночи.
– Был бы ты поближе, я б тебя убил, это точно.
– Буль-буль… руки коротки. Да и не надо об меня руки пачкать, я ж тебе еще пригожусь! А между прочим, баба эта Костина – просто смотреть не на что. Было бы из-за кого жизнь ломать, жену в гроб вгонять! Ни кожи, ни рожи, ни фигуры.
– Ну, во-первых, на вкус и цвет… а во-вторых, любовь, говорят, зла.
– Так оно, конечно.
– Кстати, о женах и любовницах. Ты вообще дома когда-нибудь бываешь или так все и сидишь у Нинки? Дождешься, что и за тобой тоже начнут с фотоаппаратом бегать, только это будут детективы из частного агентства, которые компромат для развода собирают.
– Ой, не смеши! Моя смирная и умная.
– Смирная и умная… Неужели есть такие женщины?
– Ну да, вернее, они такими становятся после многолетнего сурового перевоспитания. Слушай, ты завтра когда сможешь к нам подъехать?
– Только в семь утра. До работы. Или тогда уж послезавтра.