Серченко в волнении привстал со стула.
— А может, мне и на работу не возвращаться? Сейчас — в такси да до дому. А там врача вызову, у меня ж гипертония постоянная.
— Умно. Я тебя до такси провожу. Давай свой домашний телефон, возьми мой служебный и домашний. Сообщаешь обо всем подозрительном. Если у меня будут новости, сразу тебе доложу.
Серченко подрагивающей рукой накоря-бал свой телефон и взял кострецовские номера. Они вместе вышли на улицу.
Серченко и капитан остановились на перекрестке и стали поглядывать вокруг в поисках такси.
Вдруг Кострецов заметил знакомую фигуру. Человек удалялся по одному из переулков. Капитан опознал его сразу, даже со спины, потому что думал о нем все эти дни. Яша Тундра!
Яша появился здесь, чтобы сменить Зину, позвонить Осиповскому и передать наблюдение за Серченко филеру майора. Уже при ундре Серченко вышел из банка и направился в отдел к Кострецову.
Тундра стал дожидаться безопасника. Он не предполагал, что вместе с Серченко из отдела выкатится и опер, и поэтому не сориентировался мгновенно исчезнуть из поля зрения в каком-нибудь дворе или подъезде. Тундра только успел заскочить за угол, где его спину и зацепил охотничьим глазом Кострецов.
— Вася, лови такси и сматывайся не мешкая! — велел Кострецов. — А я пошел, дел много.
Капитан припустил дворами параллельно переулку, по которому уходил Яша. А Тундра шел в отрыв, оставив Зину на посту и сказав, что скоро вернется. Сегодня он не гримировался и не применил спецпереодевания и парика, потому что рассчитывал быстро разделаться с «передачей» Серченко. Неожиданно свалившийся на голову Кострецов мог засечь его с пол-оборота.
Кострецов приблизился к Яше в одном из проходных дворов, заметив его через арку подворотни. Сергей хотел уже выскочить в переулок, чтобы нагнать Тундру, как вдруг тот остановился и резко свернул в эту арку. Яша собирался теми же дворами, по каким догонял его Кострецов, возвратиться к Серченко и Зине на перекресток.
Капитан нырнул за мусорный бак, пропустил мимо себя Яшу и крикнул ему в спину:
— Стоять, Тундра!
Яша остановился как вкопанный. Он узнал голос Кострецова, понимал, что тот может стрелять. Яша, чтобы не провоцировать капитана на решительные действия, неторопливо обернулся. Сощурил глазки в шель, сказал лениво:
— Раздобыл ты меня все-таки. Кость.
У самого Яши сзади за поясом был пистолет, и Яша, предельно сгруппировавшись, ловил миг, когда его выхватить.
Капитан, тоже готовый в любую секунду применить оружие, произнес:
— Хватит бегать, Тундра. Пора нам поговорить.
— Побазарить хочешь?
— Да, Яша. Когда-то мы находили общий язык.
— Теперь уже не найдем, опер.
Капитан фиксировал каждое движение и малейшее изменение в выражении лица Тундры. Понял, что тот собирается стрелять, и сказал:
— Может, без стволов разберемся?
Кострецов не хотел рисковать, завязывая перестрелку: Яша нужен был живой. Капитан предложил ему рукопашную, хотя сомневался, что одолеет этого матерого диверсанта.
Тундре предложение капитана понравилось. Убийство мента крайне обострило бы его и так пиковую ситуацию. Вырубить же опера приемами, которые Яша долгими годами волей-неволей оттачивал в своей беспокойной жизни, не представлялось ему особенно грудным.
Они, как два бойца на ринге перед раундом, приняли стойки Кострецов оценил класс Яши.
В схватке быстрота движений важна в первую очередь, поэтому необходимо правильно располагать центр массы тела, положение туловища и ступней. Яша точно поставил верхнюю часть корпуса перпендикулярно земле, расслабил мышцы. Капитан встал так же, напружинив диафрагму, ощущая центр своей массы примерно на ладонь ниже пупка.
Оба были в правосторонней стойке, называемой по-восточному «миги». Профессионально держали руки под углом около тридцати градусов к корпусу. Недостатком у Яши было лишь то, что ноги напряжены.
Тундра находился в цейтноте, и он начал первым, перемещаясь скользящим шагом. Сзади стоящая нога скользила вперед, как бы подбивая переднюю. Такой шаг позволяет двигаться без изменения положения верхней части тела, с большой степенью защищенности.
Яша быстро атаковал Кость «передней» рукой. Тот ушел и контратаковал.
Они обменивались ударами, приближаясь, ныряя, бросаясь вперед и отскакивая. Яша делал подскоки по схеме скользящего шага. И однажды чуть не сшиб капитана, в прыжке сменив стойку на левостороннюю. Не вышло у него потому, что нога шла по дуге, а не по прямой.
Кострецов взмок и перешел с «пехоты» рук на «артиллерию», как называл удары ногами Ознобишин. Опер видел, что у давно не тренировавшегося Яши с ногами слабовато, и целил не по икре, а по кости. Бил, не откидывая корпус назад. Держал руки впереди, блокируя немедленные ответы кулака Тундры.
Сергей для усиления удара как можно больше сгибал ноги и наконец угодил Яше под коленную чашечку!
Охромевший Тундра закричал и пошел на Кострецова «клинком самурая». Так называли волкодавы НКВД ударную форму, при которой кисть руки отгибается вверх, обнажая ребро ладони. Ребро заменяет кулак на «острие» руки.
Этими страшными рукопашными приемами сексот Тундра владел великолепно. Удары «клинком» смертоносны. Яша сыпал их градом, Кострецов едва успевал парировать.
Он видел: озверевший Тундра уже хочет убить его. Требовалось утихомирить отчаянного сексота тяжелой травмой.
Капитан изловчился и еще раз врезал тому ногой под коленную чашечку. Яша взвыл, раскрыл стойку. Ростом он был ниже Кострецова, и чтобы наверняка перебить ему ключицу, Сергей ударил согнутым локтем.
Яша с воплем рухнул на колени, перекосив изуродованное плечо. Его боевая правая рука болталась плетью.
Кострецов смахнул пот с лица и сказал:
— Если ноги потренируешь, будешь в полной норме.
В этот миг сзади его ударили по голове. Капитан упал, потеряв сознание.
Это вмешалась в поединок беззаветная Яшина подруга Зинка. Она наблюдала, как Серченко сел в такси на перекрестке, и пришла в замешательство. По идее, требовалось хватать другую машину и ехать за Серченко. Но Яша сказал, что вот-вот вернется… В армии Зина никогда не служила, но нутро ее и опыт подсказывали: положено исполнять последнее приказание — ждать Яшу.
Серченко уехал, Яши все не было, и тогда Зина всерьез забеспокоилась. Следить за перекрестком стало бессмысленно, и она ринулась в переулок, по которому уходил Яша. Сражение своего друга и Кострецова она увидела через арку одной из подворотен, куда подряд заглядывала. Зинка проскользнула во двор и притаилась за мусорным баком, где сначала прятался и капитан.
Об опере Кость Зинка много слышала от Яши, а на перекрестке он указал ей капитана.
Зинка в страшном волнении следила за схваткой. И когда Яша начал сдавать, Зинка осмотрелась и подобрала обрезок водопроводной трубы…
Кострецов очнулся — во дворе никого не было. Он пощупал шишку на голове. Проверил пистолет в кобуре под мышкой: на месте, не забрал Яша. Стал думать, кто же его шандарахнул.
Ничего не приходило в его гудящую голову. Окончательно опомнившись, он встал и быстро зашагал к отделу, чтобы взять служебную машину.
На стоянке сел в первый попавшийся «жигуленок» для опервыездов, дал по газам и помчался по адресу Яши, который раздобыл Черч.
У нужного дома Кострецов припарковался, поднялся к Яшиной квартире.
Тундра, стремглав унесшийся с поля боя на такси, уже был дома. Зинка перетянула ему, как умела, перебитое плечо. Но боль давила, и Яша в качестве анестезирующего допивал уже второй стакан водки.
В это время и раздался настойчивый звонок в дверь. Тундра быстро переглянулся с подругой. Морщась от боли, он тихо поднялся, прошел к входной двери и только собрался посмотреть в глазок, как Кострецов крикнул снаружи:
— Открывай, Яша! Отсюда тебе не уйти.
Тундра уставился в глазок: капитан стоял на лестничной площадке. Стоял один, но в подъезде могла притаиться и группа захвата.
— Это арест? — спросил Яша.
— Нет, я по-прежнему хочу с тобой поговорить, пришел один. А забрыкаешься, позову людей, тогда повяжем — и на нары.
Яша был ошеломлен, что его «суперза-ныр» раскрыт. После сражения в чистяков-ском дворе он не верил, будто Кострецов пришел к нему просто на разговор. Но делать было нечего. С перебитой ключицей Тундра был не в состоянии прорываться.
Он открыл дверь и кивнул в сторону кухни.
— Там можно поговорить.
Яша выглянул на лестничную площадку, ожидая увидеть спутников капитана. Заходя, Кострецов, чтобы поднапрячь Тундру, бросил:
— Мои люди внизу. Но если договоримся, я с ними уеду без всяких для тебя последствий.
Они прошли на кухню, где с полотенцем в руг х стояла Зинка, готовая хоть ужин подавать, хоть душить рушничком гостя дорогого. Кострецов, со слов Серченко, опознал «цыганку» и понял, кто прикрывал Яшу на Чистяках.
— Будем знакомы, — сказал ей капитан. — Умеете бить по голове ломом. Спасибо, что не до смерти.
— Это не лом был, а труба. — Зинка потупилась.
— Неважно, — сказал Сергей, присаживаясь у стола. — Впечатление одинаковое. А ты, Яш, действительно хорошо действуешь руками, но ноги потренируй. В следующий раз, может, и удастся тебе меня убить.
Яша сел напротив него и, смущенно почесав здоровой рукой розовые пятна на лице, проговорил:
— «Так дрались в НКВД». Видел книжку с таким названием?
Капитан усмехнулся.
— Я своим горбом целую библиотеку таких книг прошел у одного фаната в разведро-те, когда срочную служил.
— Это, Кость, заметно. А выследил меня по каким книжкам?
Кострецов закурил сигарету.
— По природному чутью легавого. Против такого вся твоя диверсантская подготовка в КГБ — ноль.
— И это знаешь? — помрачнел Яша. — Не зря я Осиповскому плешь проедал, что тебя нельзя за лоха держать. А знаешь, как со мной обошлась «контора» в благодарность за мои заслуги?
— Слыхал о твоих операциях по гашишу, чистке среднеазиатских МВД. Но вот за что тебя из КГБ вытурили, узнать не довелось.