– Каким образом? – спросил я.
– Самым простым, – ответил Гай Хулио.
Он щелкнул пальцем, и в ту же секунду, легионер, ногой отпихнул прочь трубу, выхватил из ножен короткий римский меч и бросился на меня. Он действовал очень быстро. Признаюсь, что я даже растерялся и ничего не сделал, чтобы как-то защитить себя.
Но не Стелла. Она в мгновение ока оказалась передо мной и перехватила руку убийцы, и еще через мгновение его же собственный меч распорол живот нападавшему, и кровь потоком хлынула к ногам Цезаря, туда же свалился и труп. В следующую секунду окровавленный меч убитого легионера уже был приставлен к груди императора. Тот был удивлен, сильно удивлен, но присутствия духа не потерял. Лишь усмешка искривила его тонкие губы.
– Приказывай, Адал, – задыхаясь от бешенства и гневно сверкая глазами, потребовала Стелла, – и я убью его!
Громкий вопль ужаса донесся до моих ушей. Это заколыхалось все римское воинство, на глазах у которого произошла вся эта сцена.
– Ну же! – закричала Стелла. – Чего ты ждешь? Мы успеем добежать до ворот. Тут каких-то двести шагов.
Я молчал, не в силах произнести ни слова. Подлый поступок Цезаря и смерть легионера потрясли меня.
– Тогда я убью его без приказа!
– Прежде чем убить меня, посмотрите, кто находится перед моим шатром, – насмешливо произнес Цезарь, кивая себе за спину. – Может быть тогда вы передумаете?
Мы со Стеллой глянули туда, куда указывал Цезарь и в свою очередь ахнули. А вместе с нами громко застонали и закричали все, кто стоял на стенах Ерихона.
Перед белым шатром, который видимо появился только что, во всяком случае раньше я его не замечал, поднялись в небо три высоченных креста сколоченных из толстых грубых досок. На двух крестах были распяты мужские фигуры. Третий, между ними, оставался пустым.
– Иосиф и Иоанн! – воскликнул я, поняв, что этот крест Цезарь приготовил для меня.
– Да это они! – согласился Цезарь. – На сколько я понимаю, твои братья. Первый Брат и Второй Брат. Как видишь, не один ты умеешь захватывать пленников. То что сейчас произошло, я предвидел и заранее позаботился о своей безопасности. Если вы меня убьете, Два святых брата тоже умрут на глазах у своих поклонников.
– Меняю твою жизнь на их! – без колебаний предложил я. И в этот момент, клянусь я и думать не думал о том, что должен достать Матрицу. Нет, у меня было только одно желание, спасти своих братьев. Да братьев! Не знаю, почему, но я уже воспринимал их, как братьев, а то, что они были клонированными, меня тоже не волновало. Одна плоть, одна кровь!
– Прикажи сейчас же отпустить их! – прибавила Стелла, которая про матрица не забывала и сразу смекнула, что к чему. – Мы меняем их на тебя.
– Ага, вы взволнованны! – обрадовано воскликнул Цезарь. – Вы очень взволнованны! Я это и предполагал. И не ошибся. Вам очень важно, чтобы ваши святые братья остались живы.
– Что ты решил? – оборвал я его. – Ты их отпустишь?
– Ни за что! – неожиданно закричал Цезарь, от волнения он даже приподнялся с кресла, но Стелла усадила его обратно. – Отпустить их? Я что, похож на безумца?
– Но ведь мы убьем тебя! – закричал я, подошел к Цезарю и схватил его за плечи. – Убьем на глазах твоих воинов!
– Пусть! – внезапно спокойно ответил римлянин. – Я погибну, и римляне отомстят за меня. А если я отступлю, то ваша сила, основанная на вере, возрастет троекратно, потому что вера, это великая вещь. Мы римляне управляем миром, пока верим, что мы непобедимы. Как только наша вера ослабнет, мечи в наших руках дрогнут, и слава Рима начнет рушится, а за славой падет и он сам. Я не могу допустить этого!
И Цезарь взмахнул рукой.
Я с ужасом увидел, как десяток лучников подбежали к крестам и стали натягивать луки.
– Нет!!!
Дальше все произошло так быстро, что я не успел даже понять, что собственно говоря произошло. Я выхватил меч из рук Стеллы и… еще раз говорю, что не знаю, как это получилось, но в следующую секунду я был уже между лучниками и Иосифом и Иоанном. Так что все стрелы, направленные в них, полетели в меня. Половину я умудрился отбить каким-то замысловатым круговым движением, но только половину. Другие стрелы достигли цели…
Скажу честно, было очень больно. Как я не упал, до сих пор не помню. Так и стоял утыканный стрелами, как подушка для иголок и смотрел на римлян. Те смотрели на меня. Все были потрясены, и они, и я.
– Прости нас, Третий Брат! – донесся до меня слезный голос одного из братьев.
– Мы предали тебя и за это достойны смерти! – крикнул второй. – Зачем ты спасаешь нас?
Я оглянулся на них, оба были в порядке. Оказывается, их даже не прибили к крестам гвоздями, как я полагал, а просто привязали веревками. И все же вблизи зрелище было еще более душераздирающим. Вы когда-нибудь видели самого себя распятым на кресте, да еще и в двух экземплярах? Я увидел.
В следующую секунду опомнившиеся римляне с радостными воплями всей массой кинулись на меня.
«Ну все, сейчас меня изрубят на тысячи кусков» – была последняя мысль. А в глазах и так кровавый туман. И так больно от всех этих стрел! Так больно!
Я все-таки успел отразить пару ударов и даже нанес несколько ударов сам. А дальше. Дальше произошло чудо, потому что ничем другим это назвать нельзя.
Сначала раздались пронзительные вопли, слившиеся в один вой, и с неба камнем начали падать те самые гарпии, которых я из фурий своим врачебным искусством превратил в прекрасных сирен, тут были и Леопольдина, и Сусанна с Пенелопой и Маргарита, и другие. Но самое удивительное было в том, что на каждой птице сидела амазонка. Сквозь кровавый туман я узнал Флору и Земфиру, которые первыми спрыгнули на землю прямо передо мной и бешено замахали мечами. Конечно в свое время я дал им установку не приносить вреда существам мужского пола. Они и не приносили. Ни один римлянин не был убит, но воительницы и без того так хорошо владели холодным оружием и приемами рукопашного боя, что буквально разметали всех, кто был поблизости. Пока амазонки сражались, Леопольдина и Сусанна бережно подхватили меня и подняли в воздух. Замахали крылья, и уже теряя сознание, я видел, как амазонки освободили Иосифа и Иоанна, подхватили их на плечи и сражаясь на ходу побежали к городу, потому что римляне опомнились и попытались взять их в кольцо. У самых ворот их встретила Стелла с Геркулесом, и все вместе они успели проникнуть в город.
Что-то кричал Цезарь, державшийся за голову. Видно Стелла все-таки успела ему врезать. Римляне бежали к стенам. Штурм Ерихона начался. Но я не видел продолжения, потому что мы были уже над городом, а потом страшная боль в груди стала утихать и сознание оставило меня. А еще перед этим я успел заметить, как высоко в небе Меркурий с длинной золотой палкой гоняется за Купидоном, а тот ловко и со смехом от него увертывается.
Я пришел в себя, потому что почувствовал как мое лицо что-то обожгло, еще раз и еще. Я не без труда, кое-как разлепив веки, открыл глаза и увидел склоненное над собой лицо Наташи. Она плакала и ее слезы капали мне на лицо. Это они обжигали меня.
Рядом с Наташей Стелла, Флора, Земфира, Леопольдина и Сусанна. У всех лица полны такого страдания, как будто кто-то умер. Я оглядел их по очереди, и они радостно ахнули и разом завопили. Флора даже упала в обморок, но Земфира успела подхватить ее.
Я почувствовал, как ко мне стремительно и беспощадно стала возвращаться боль, не выдержал и застонал. Сознание снова стало покидать меня.
– Он умирает! – как из далека донесся до меня крик Наташи. – Что же вы стоите? Сделайте же что-нибудь!
Ко мне бросились Иосиф и Иоанн. Руки у обоих дрожали, когда они прикоснулись ко мне.
– Давайте, парни, – прохрипел я, – освободите меня от всего этого железа.
И постарался расслабиться. Я знал, что они смогут вынуть из меня все наконечники от стрел не повредив жизненные ткани. И они смогли. Стали делать то же, что и я, когда лечил амазонок и кентавров. Вот только остановить кровь они почему-то не могли, и я чувствовал, как быстро происходит ее утечка. Черт возьми! Так я могу умереть просто от потери крови.
От этой мысли я опять потерял сознания. Кто-то вокруг шумел, все кричали и плакали. Смысл происходящего до меня уже не доходил. Затем кто-то ударил меня по щеке. Да так сильно, что в ушах зазвенело. Еще раз. И еще! Да кто же эта сволочь?
Я открыл глаза.
– Наташа! – прошептали мои губы.
– Что? Что ты говоришь? – склонившись к моим губам спросила Наташа.
– Кажется со мной все кончено, – спокойно сказал я. – Но напоследок я должен тебе кое-что сказать. Наташа, я люблю тебя!
– Что? Что ты говоришь? Я ничего не слышу! – простонала Наташа. – Не шевели губами, скажи что-нибудь! Мы же все стрелы убрали, у тебя даже ран больше нет. Почему ты не встаешь?
Ах вот она о чем? Конечно, я же должен вернуть ее домой. К родителям.
Кстати, боли больше нет. Братишки действительно сделали все как надо. Вот только сердце бьется еле-еле. Ему не хватает крови. И так хорошо, так приятно. Небо такое розовое. Кругом цветы, белые облака. Затем, как будто выключили телевизор. Все погасло. Нет, сознания я не терял. Просто вдруг стало темно. Только маленькая сверкающая белая точка впереди. Может отправиться к ней? Почему бы нет? Я оторвался от земли. Здорово! Оказывается, я могу летать. И полетел к светлой точке, которая стала увеличиваться в размерах.
Хлоп!!!
Кто-то опять хлопнул меня по щеке. Еще раз. Как больно! Этак и голова может оторваться. В тело вернулась тяжесть и я камнем полетел вниз. Белая точка стала стремительно удаляться, а потом погасла. Снова полная темнота.
Еще удар. По ком звонит колокол?
Я открыл глаза и опять увидел Наташу. Явственно услышал все голоса. Клянусь, мне стало легче.
Что тут происходило, лучше рассказать со слов Диогена.
– Как ты глаза закрыл, – рассказывал он мне спустя полчаса, в руке у него конечно же был кувшин с вином, к которому он не забывал прикладываться, – Наташа вдруг сказала, что у тебя полная потеря крови, поэтому ты и умираешь. Потом она сказала, что тебе надо сделать срочное вливание крови. Мы спросили, что это значит, она сказала, что мы должны отдать тебе нашу кровь. Она заставила госпожу Стеллу добыть какие-то трубки, иголки, еще что-то стеклянное, черное и стала по очереди резать нам пальцы и вливать в трубку кровь. Быстро делала. Ловко так. Я бы не смог. На-ка