Разумеется, у него хватило ума понять, где именно следует подменять реальность вымыслом. Так, роскошная вилла миллионера превратилась в скромное жилище актера, безжалостно уволенный ассистент — в работника студии, находящегося под угрозой увольнения, а ущемленный в своих амбициях Азато, не брезгуя обманом ради удачного сюжета, — в бескорыстного человека, готового прийти на помощь ближнему. Пустяковые отклонения! Зато теперь понятно, как ничтожный завсегдатай убогонькой чайной вырос в гиганта с мощными кулаками.
Куяма расплатился и вышел. Благодаря сценарию, он знал, куда вел путь Азато и куда мог направиться Эноёда. Огава, имя которого Азато выбил из отечного хлюпика, снимал контору в Тораномоне.
— Где вы откопали этого Такаси?
Фукида пожал плечами.
— Таякама где-то на него наткнулся. У нашего директора феноменальная способность находить всех и вся, в ком возникает необходимость.
— Занятный тип!
— Это для вас, Дэмура-сан, он кажется занятным, — рассмеялся Фукида, — а я на таких чудаков насмотрелся, меня теперь ничем не удивишь. Знавал я сына китайской танцовщицы и норвежского оперного певца, который зарабатывал на жизнь тем, что выбрасывался из мчащихся автомобилей. Отпрыск влиятельного министра с детства мечтал стать каскадером и три раза в неделю брал у меня уроки, чтобы приблизиться к своей мечте. Такаси, с моей точки зрения, дерется лучше других — не более того.
А с точки зрения Дэмуры, в Фукиде говорила зависть, однако он не стал вступать в спор. Представление, устроенное группой Такаси, вселило в его душу беспокойство. Сколько еще таких мастеров, о существовании которых он и не подозревал, пройдет перед ним в ходе следствия? Мир каратэ, до сих пор представлявшийся ему четким и обозримым, становился все более похожим на джунгли.
Разговаривая, они подошли к автомобильной стоянке. Дэмура с гордостью остановился у своего «остина». Фукида с восторгом разглядывал допотопную конструкцию.
— Вот это да! Вы, наверное, участвуете в гонках типа «ретро»?
— Нет, — коротко ответил Дэмура. Не пускаться же в объяснения с этим остолопом! Для молодежи любая модель, если она не новейшей марки, годится лишь на свалку. Пусть его «остин» давно вышел из моды, зато он в прекрасном состоянии и ездить на нем — одна радость. Дэмура включил мотор и двинулся по направлению к городу.
— Как прошла ваша беседа с компанией у Маццони? Удалось вам что-нибудь выведать? — спросил он.
— Немногое.
— Но хоть что-то новенькое они сообщили?
— Они работают на некоего типа по имени Огава. Слышали вы о таком?
— Нет.
— А ведь он, должно быть, видная фигура в преступном мире, если у него на службе десятки таких головорезов — их он, так сказать, сдает внаем. Кроме того, он заправляет фирмой, которая защищает от других рэкетиров транспортировку денег, дежурные бензоколонки и ночные рестораны. Ему принадлежит целый ряд увеселительных заведений, а в последнее время он занялся… чем бы вы думали? Кинобизнесом!
— Любопытно. И все это вам поведала наша славная троица? Однако же в разговорчивом настроении они были.
— Да-а, — рот Фукида растянулся в ухмылке. — Мне удалось их разговорить.
— И кто же, по их словам, самый лучший?
— Кого они считают сильнейшим из наемных каратистов? Они и сами не знают. Называли одно-два имени, но без всякой уверенности. Вот разве что…
— Да, слушаю вас.
— Малый с хитрой рожей проговорился, что он как-то слышал от Огавы, что в серьезном деле тот мог бы положиться только на одного человека. Но имени он не сумел вспомнить. Упомянул лишь кличку, да и то не наверняка.
— И что же это за кличка?
— Одним-махом или что-то в этом роде. «Горилла» не помнил в точности прозвище, но смысл его такой, что этот каратист во время боя наносит всего лишь один удар, и этого оказывается достаточно, чтобы отправиться к праотцам.
Дэмура так резко свернул в сторону, что Фукида чуть не вышиб ветровое стекло.
— Заедем в участок за моими записями, — сообщил Дэмура. Остальную часть пут оба молчали, погруженные в свои мысли.
У Фукиды пробудилась надежда получить хоть какое-то объяснение, когда старик снова сел в машину и раз пять пробежал глазами свои записи. Потом Дэмура закрыл глаза, губы его беззвучно шевелились, словно формулируя некие логические построения, и наконец старик рассмеялся вслух.
— Макамура С-одного-удара! Конечно же, это он! — Дэмура откинулся на сиденье и с довольным видом потянулся. — Не эту ли кличку упомянул Огава в разговоре с хитромордым?
— Возможно, и эту. А что, вы его знаете?
— Последний раз мы виделись лет сорок тому назад, я не знал даже, жив ли он.
— Что он был за каратист?
— Высшего класса. Он уже тогда вполне оправдывал эту кличку, а с тех пор наверняка усовершенствовал свое мастерство. Ай-яй-яй!
Фукиде показалось, что Дэмуру не слишком-то радует перспектива единоборства с этом Макамурой, если действительно убийца он.
— В ту пору он был лучшим мастером, чем вы?
— Да, — с горечью признался Дэмура. — Он был лучшим из нас и самым жестоким. Мне часто казалось, что ему доставляет удовольствие убивать людей.
— Да что вы говорите!
— Дело было во время войны. Мы вместе служили в отряде особого назначения. В нашу задачу входило брать «языков». Отряд состоял сплошь из мастеров каратэ, все как на подбор. — Он взглянул на Фукиду и улыбнулся. — Знаю, о чем вы сейчас думаете, ну и тип, фильмы с участием каратистов осуждает, а сам, оказывается, способен был использовать на погибель людям искусство, призванное служить им во благо… Да, теперь легко рассуждать…
— У меня и в мыслях…
— Полно вам! Именно это было у вас в мыслях, и вы абсолютно правы. Видите ли, сейчас, задним числом, я мог бы приврать — выдать себя за пацифиста, которого насильно заставили участвовать в войне, — но не вижу смысла искать истину. Я по первому зову вступил в армию. Конечно, теперь все прежние поступки предстают в ином свете, но тогда каждый японец считал своим долгом служить отчизне…
Инспектор умолк. Фукида счел бестактным подгонять его вопросами.
— Мы находились в привилегированном положении. Снабжали нас лучше, чем прочие армейские части, одевались мы как хотели, и делали что хотели. И чуть не круглые сутки тренировались, словом, вроде бы нам повезло. Но затем нас бросили в дело. Самое странное, что в джунглях действительно сплошь и рядом приходилось вступать в рукопашную, как в старые времена. Все походило на кошмар, но мне казалось, что это гораздо лучше, чем с криками «банзай» бросаться в атаку. Я воображал, будто у меня больше шансов остаться в живых. Потом я понял, что заблуждался. То, чем мы занимались, было близко к самоубийству, но по крайней мере и от меня кое-что зависело, а не только от шальной пули. Не последнюю роль играли здесь мои умение и ловкость. Я научился беззвучно подкрадываться, скрываться, читать чужие следы и уничтожать свои собственные.
— И действительно была такая нужда в этих пленных? — не сдержался от вопроса Фукида.
— Поначалу я клюнул на эту удочку и поверил, будто это и есть наша задача. Лишь позднее до меня дошло, что суть совсем в другом. Истинная наша роль заключалась в том, чтобы сеять страх среди американцев. Поэтому-то мы и должны были убивать невооруженной рукой, ножом, мечом или веревкой — что больше пугало противника, чем стрельба. Цель состояла в том, чтобы лишить их спокойствия, чтобы они каждую минуту опасались подкравшейся неведомо как таинственной смерти.
— И что же?..
— В живых остались очень немногие из нашего отряда. Американцы нас боялись, это правда. Но зато со страха охотились на нас, как на диких зверей. Мне-то вообще повезло, я попал в плен, и у меня хватило ума скрыть, в какой части я служил, хотя лично я действительно только доставал «языков». Но остальные все более ожесточались: оставляли за собой изуродованные трупы и чуть ли не соревновались, кто больше врагов угробит.
— А Макамура?
— Он был среди нас самым лучшим мастером и самым жестоким. Я не любил его, а он меня, говорил, что я мягкотелый слюнтяй. С тех пор мы не виделись. Я думал, что он погиб, и мне не было его жаль. Должно быть, он и есть тот самый человек, которого Огава имел в виду, при условии, что он остался в живых… — Дэмура удивленно покачал головой. — Вчера, когда просматривал список, я должен был догадаться. Ведь чувствовал же, что какая-то важная информация в этом списке есть, а вот проглядел. Меня в первую очередь интересовало, кто из мастеров, по мнению эксперта, способен был бы убить Азато.
— И что же?
— Ни одна из кандидатур не выглядела убедительной. Скажите, а ваш таз ни на чем не спотыкается в этом списке?
Фукида с любопытством просмотрел список и разочарованно покачал головой. Дэмуру это утешило.
— Меня только что осенило. Смотрите, вот эти три человека проходили обучение в одном и том же додзё. И все трое по разным причинам проштрафовались.
— Интересно.
— Не правда ли? Но еще интереснее посмотреть, кто этим додзё руководил. — Дэмура с торжествующим видом ткнул в примечания Сираи. — Некий Есэй Макамура.
Но истинной радости в его голосе не прозвучало, и Фукида прекрасно его понимал. Фукида знал, что сам он очень неплохой мастер, но так же хорошо знал, что старый Дэмура куда более опасен, чем он. Ну, а если все, что он сейчас услышал, правда, то этот Макамура — смерть во плоти.
Азато не давал себе труда изменить реальные имена и названия, и Куяма терялся в догадках, пытаясь проникнуть в его замысел. Неужели он рассчитывал вывести в фильме преступников под их подлинными именами и указав их подлинные адреса? Руководствуясь сценарием, инспектор с легкостью отыскал контору Огавы в деловом квартале Токио на четвертом этаже высоченной коробки из стекла и бетона. Солидное здание, отведенное под столь же солидные фирмы. За дверью, открывающейся посредством фотоэлемента, посетителей встречает швейцар в униформе. Неподалеку от входа стоят кресла, вазы с цветами, огромное табло на стене содержит перечень фирм, арендующих это здание. В цокольном этаже, как обычно, размещается ресторан, отсюда подают наверх в офисы кофе и сэндвичи, сюда же предприниматели приводят на деловой обед своих партнеров. Словом, это был не бандитский притон, а типичное административное здание.