– Абсолютно не о чем жалеть. Я даже не знал, что барбекю будет здесь. До недавнего времени. А когда узнал, то Стелла и моя сестра все уже приготовили. Думаю, что Сара уговорила моего отца оплатить весь праздник. Что касается меня, я бы предпочел выбрать какой-нибудь зал в городе. Пошли, давай посмотрим, что там происходит.
Прибывали все новые гости. Все шли к лужайке перед зданием мимо небольшого плавательного бассейна, края которого были выложены красивым камнем и с одной стороны которого низвергался маленький водопад. По всей лужайке разносился запах жареного мяса, везде слышался смех. Наверху плоского трейлера разместился оркестр, который наигрывал мелодии Запада. Справа у небольшой рощицы деревьев был натянут большой тент с красно-белыми полосами.
– А вот идет наш будущий шериф, – завопил кто-то.
Люди начали хлопать в ладоши и свистеть.
Нид широко улыбнулся, поднял свою шляпу и стал приветливо махать ею. Было видно, что он очень хорошо чувствовал себя перед большой аудиторией. По-видимому, этот навык он приобрел при выступлениях на родео. Нид замечательно держался на людях. И было ясно, что он все-таки перенял кое-что от своего отца в умении обходиться с избирателями. Все это пронеслось в голове у Кейт, когда она смотрела, как он включился в работу с окружавшей его толпой. Одновременно она отметила про себя, что в его поведении не было и намека на фальшь. Он был совершенно искренним, когда пожимал руки, разговаривал с людьми, шутил с ними. При этом он ни на мгновение не опустил своей руки, которой слегка касался ее спины. Разговаривая с другими, он постоянно представлял ее своим друзьям. Постепенно они подошли к натянутому тенту, около которого стояла очень привлекательная женщина в шляпе и джинсах. Она улыбнулась и протянула к нему обе руки. Кейт почувствовала укол ревности, но вскоре она поняла, что эта красивая женщина с потрясающими голубыми глазами, – сестра Нида.
– Привет, сестричка, – сказал Нид.
Брат и сестра обняли друг друга, затем Нид обернулся к Кейт и, взяв ее за руку, подвел к сестре.
– Кейт, это моя сестра Сара, лучший офтальмолог штата.
Сара засмеялась и протянула руку.
– Страшно рада познакомиться с тобой, Кейт.
Откуда-то появилась Стелла, схватила Нида за руку и увлекла его в толпу потенциальных сторонников, оставив Кейт и Сару одних.
– Не знаю, как ты, – сказала Сара, – но я просто умираю от голода. Пойдем положим что-нибудь в тарелки, пока все не съели.
Но в тот момент, когда они подошли к столам, уставленным блюдами с едой, оркестр перестал играть, несколько раз взвизгнул микрофон и многократно усиленный аппаратурой голос Стеллы Делани произнес:
– Друзья, прошу немного внимания. Внимание, прошу вас.
Смех и разговоры затихли. Все стали смотреть на Стеллу, которая сейчас стояла на трейлере, разукрашенном красными, белыми и голубыми гирляндами.
Стелла подняла свою руку, на которой сверкали золотые браслеты:
– Друзья, мы все страшно счастливы, что собрались здесь в честь одного из наших любимых героев. Все вы знаете его и знаете, какой он чудесный и честный человек. Но я хочу сказать о нем еще одну вещь, он – будущий шериф нашего округа. Это – Нид Чишолм.
Среди бури выкриков, аплодисментов, свиста Нид взобрался по ступенькам на трейлер и подошел к микрофону. Широко улыбаясь, он дотронулся до своей шляпы и поклонился несколько раз собравшимся, которые продолжали бурно вопить и хлопать в ладоши. Затем, приведя свою шляпу в должное положение, он поднял руки, прося тишины.
– Я хочу поблагодарить всех моих друзей и соседей за то, что вы пришли сегодня ко мне. Честно говоря, по секрету могу сообщить, что я бы, возможно, не стал претендовать на место шерифа, если бы мой бык не сдох, но он сдох, и я здесь. Стелла, ты вместе с Эдом, надеюсь, не подмешали ему что-нибудь, чтобы я согласился на выборы.
Смех.
– Большинство из вас знают меня всю мою жизнь. Поэтому мне нечего сказать вам кроме того, что я буду очень благодарен, если вы проголосуете за меня. Я знаю кое-что о законе, причем с обеих сторон. Во-первых, у меня где-то пылится университетский диплом юриста, а, во-вторых, помнится, кое-кто из присутствующих вместе со мной, – он улыбнулся и указал рукой на несколько человек, примерно своего возраста, – провели несколько часов в окружном участке в ту ночь, когда мы окончили школу.
Снова смех и выкрики из толпы.
Выражение лица Нида вдруг стало серьезным.
– Я обещаю вам, что если буду избран, я буду справедливым, честным шерифом и стану работать не жалея сил так, как только позволят мне мои способности. И все знают, что я – человек слова. Я знаю, что многие люди думают, а сможет ли одноглазый шериф хорошо делать свою работу, – вдруг добавил он притихшей толпе. – Но если Русто Когбурн мог, так и я смогу.[1] – Его лицо расплылось в улыбке. – А теперь пойдемте есть и отдохнем, но прошу, оставьте мне кусочек ананасового пирога, который испекла Ида Галловей.
Толпа разразилась бурными овациями. Нида, спрыгнувшего с трейлера, окружили его друзья и сторонники, похлопывающие его по плечу и пожимающие ему руку.
Сара засмеялась и, покачав головой, повернулась к Кейт.
– Он же прирожденный политик. Просто позор, что папа не увлек его на эту стезю.
– Мне показалось, что они не ладят.
– Как кошка с собакой. Давай положим себе еды и найдем тихое местечко поговорить.
Нагрузив на свои тарелки мясо, поджаренное в виде барбекю, и цыплят, овощной салат, бобы и капусту, обе женщины выскользнули из праздничной толпы и, обойдя дом, уселись на ступеньках запасного выхода.
Сара с аппетитом принялась за еду.
– В этой еде двухнедельная порция холестерина. Но какая она вкусная.
Кейт засмеялась, соглашаясь с ней, и принялась за еду с не меньшим аппетитом. Продолжая есть, они болтали о разных вещах, и Кейт обнаружила, что Сара ей очень понравилась. Она была не только очень умной и внешне привлекательной женщиной, но в то же время такой же открытой и дружелюбной, как ее брат.
– Вы выросли здесь, не так ли? – спросила Кейт.
– Да, мне было почти два года, и у мамы должен был родиться Нид, когда папа построил этот дом для мамы. Мне кажется, что этот дом ей никогда не нравился. Ей было одиноко в нем. Папа был избран тогда в законодатели штата, и он проводил больше времени в Остине, чем здесь. Мне кажется, мама просто завяла от тоски и одиночества и поэтому умерла. А воспитала нас Ида Галловей.
– А, вот почему Нид с ней так дружен.
– Да, мы оба обожаем ее. Она была нашей экономкой, пока Нид не поступил в университет. Тогда она ушла на пенсию.
– Сколько тебе было лет, когда умерла мама?
– Мне было восемь, а Ниду шесть.
– Разве вы не жили в Вашингтоне со своим отцом, когда он стал конгрессменом?
– Ты шутишь? Папа просто не знал бы, что с нами делать. Иметь двоих детей, а затем двух подростков постоянно с собой. Да это испортило бы ему всю жизнь. Нет, мы все время жили здесь. Чтобы иметь «чувство стабильности, сообщества и преемственности».
Она засмеялась. В ее словах было меньше горечи, чем у Нида, но все-таки она чувствовалась.
– Он всегда брал нас во время избирательных кампаний. Мы появлялись вместе с ним на людях в качестве его избирательной свиты. Так что каждые два года на несколько месяцев он становился очень любящим отцом.
– Странно, что он не приехал, – сказала Кейт, – но кажется, что Нид этому просто рад.
У Сары на лице появилось озабоченное выражение.
– Я пыталась отговорить его, но боюсь, что ему все-таки придет в голову появиться здесь.
– А разве Нид не будет благодарен за его поддержку? В конце концов он избирался от штата в конгресс в течение многих лет. Люди должны уважать его.
– Ты должна понять, что папа богат и влиятелен. Никто здесь всерьез не мог противостоять ему на выборах. Но хотя он и душка, его популярность здорово упала за последние годы. Папой люди восхищаются, а Нида любят. Если папа появится, то совсем не для того, чтобы поддержать Нида, а скорее для того, чтобы лишний раз показаться на людях для прессы. И заодно посетить избирателей своего штата.
– Понятно, – сказала Кейт грустно.
Хотя Кейт никогда раньше не встречалась с Джо Чишолмом, она уже испытывала к нему неприязнь.
Сара встала.
– Пойдем за десертом.
Они прошли почти половину пути до навеса, когда вдруг послышалось жужжание винтов вертолета. Они прикрыли свои глаза и стали всматриваться в небо.
– Это он, застонала Сара. – Легок на помине.
Конгрессмен Джо Чишолм врезался в это праздничное собрание, как метеор, хвост которого состоял из свиты помощников, нескольких журналистов и одного репортера с камерой. Он источал мощь и харизму. Внешне он был очень похож на Нида. Такой же симпатичный, с такой же ослепительной улыбкой, но только с седой копной волос. Но хотя отец и сын и были похожи друг на друга, их характеры значительно различались. Эта мысль пришла в голову Кейт, когда она наблюдала за тем, как конгрессмен пожимал руки и перешучивался с людьми. Его улыбка ни разу не достигла глаз.
Нид стоял рядом с Кейт, обняв ее за талию, и смотрел, как его отец шел через толпу в его направлении. Хотя со стороны могло показаться, что Нид полностью расслаблен, Кейт чувствовала напряжение в его руке.
– Как поживает моя девочка? – заревел Джо, заключая Сару в мощные объятия. Широко улыбаясь, он сгреб руку Нида и стал энергично ее трясти.
– Поздравление, Хосс. Отличная у тебя компания здесь. Тебя обязательно изберут. Ты здорово придумал участвовать в этих выборах. Когда придет время выборов законодательных органов штата, у тебя окажется отличная опора.
– Черт возьми, папа, я не собираюсь участвовать…
– А кто эта симпатичная девушка, которую ты так обхватил, словно она собирается убежать?
Джо направил на Кейт сладострастный взгляд.
– Кейт Миллер. Кейт, это мой отец, конгрессмен Джозеф Чишолм.