– Нет! Боже мой, нет! – заорал он.
Он бросился из дома по направлению к остановке и увидел, как от нее только что отошел автобус. Тогда он повернулся и в несколько прыжков достиг своего пикапа, ворвался в кабину и, дав полный газ, рванул с места и ринулся в погоню.
Менее чем через пять минут он догнал автобус и стал гудеть. Шофер автобуса не обратил на него никакого внимания. Тогда Нид стал обгонять автобус, продолжая гудеть и махать шоферу. Тот продолжал ехать, как ни в чем не бывало. Громко ругаясь и проклиная все на свете, Нид обогнал автобус, оторвался от него, проехав дальше, и, развернувшись поперек дороги, затормозил, оставив водителю автобуса единственную альтернативу – размозжить его машину либо затормозить. Тот затормозил.
Он выпрыгнул из грузовика и бросился к двери автобуса. Она открылась с шипением, и на ступеньках показался шофер, сжимающий в руке резиновую дубинку.
– Какого черта тебе надо, парень? Ты что, захотел всех нас погубить? – крикнул ему шофер.
– Извини. Я – Нид Чишолм, шериф этого округа. Мне нужно поговорить с одним из пассажиров.
Он хотел пройти вовнутрь, но шофер, у которого была бычья шея и который, должно быть, весил за сто килограммов, не пропускал его.
– Покажи мне свой значок.
– У меня нет его с собой.
– Тогда ты не пройдешь в автобус и не будешь ни с кем говорить.
Посмотрим!
Он пробьется к Кейт, даже если ему понадобится продырявить насквозь этого сукиного сына.
– Водитель, – встрепенулась пожилая женщина. – Я могу за него поручиться. Это Нид Чишолм, все правильно. Он наш шериф. Я голосовала за него.
– И я тоже, – донесся голос с заднего сиденья.
Шофер проворчал что-то, но посторонился.
– Побыстрее, шериф, у меня же график движения.
– Это не займет много времени, – таким же тоном ответил Нид.
Он быстро забрался в автобус и двинулся по проходу, отыскивая глазами Кейт. Он обнаружил ее в середине автобуса, внимательно рассматривающей что-то в окне. Ее шляпа была надвинута на лоб, к груди обеими руками она прижимала пурпурную корову.
Трясясь от ярости и страха, он сжал кулаки и уперся ими в пояс.
– И куда же, черт возьми, ты собираешься ехать?
– Отсюда, – пролепетала она.
– Почему?
– Я написала в письме.
– В ПИСЬМЕ? Три коротких фразы, из которых ни черта не ясно?
– Ты больше ничего от меня не услышишь.
– А вот это дудки! Смотри на меня, Кейт! Ну, черт побери, смотри мне в лицо!
Когда она подняла голову, в глазах у нее были слезы, и весь гнев у него сразу прошел. Но это была схватка за будущую жизнь. Смертельная схватка.
– Это из-за этого? – он похлопал по своей повязке. – Значит, из-за этого ты убегаешь, как напуганный цыпленок.
– Нет! – закричала она в ужасе. – Конечно, нет!
– Я когда-нибудь оскорбил тебя чем-нибудь или обидел?
Она покачала головой.
– Тогда, значит, это доктор.
– Какой доктор?
– Вебер. Вы с ним…
– Ш-ш! Нет.
У нее на лице отразился такой ужас, что он замолчал. Вокруг сидело много народа, и все ловили буквально каждое их слово.
– Уйди, пожалуйста, очень прошу, – сказала она и еще дальше отодвинулась от него к окну.
– Ответь мне на один вопрос, – в его голосе появились застенчивые и нежные нотки. – Ты меня любишь?
Слезы текли по ее щекам, она выглядела такой жалкой, что ему хотелось немедленно обхватить ее и как-то утешить. Она утвердительно кивнула головой.
– Это все, что мне было нужно, – сказал он, поднял ее вместе с коровой, сумочкой и какими-то другими вещами с сиденья и понес из автобуса.
– Нид, – заскулила она. – Пусти меня.
– Нет. Ты едешь домой вместе со мной. Если у тебя есть проблемы, мы разберемся с ними вместе.
Весь автобус зааплодировал. Пассажиры улыбались и смеялись. Когда он собирался выходить, пожилая женщина крикнула:
– Эй-ей, шериф!
Он повернул голову, и улыбающаяся женщина подала ему два желтых пакета.
– Это, кажется, ее.
Дотронувшись до шляпы, он ответил: «Благодарю вас, мэм!» и подхватил пакеты.
Он кивнул шоферу, затем донес Кейт до пикапа и засунул ее в кабину.
По дороге домой она не проронила ни слова. Она просто сидела, свернувшись в углу кабины, и смотрела в окно.
…Кейт сидела за столом в «Запасном козыре», а Нид расположился напротив. Еще никогда она не чувствовала себя такой жалкой и подавленной, как сейчас. Ей не только было страшно стыдно из-за того, как он обошелся с ней, но, что еще хуже, он подвергал ее серьезной опасности. Если кто-нибудь в автобусе узнает об убийстве доктора Вебера и свяжет это с ее именем, то вскоре здесь появится полиция, затем пресса, а затем… Ей не хотелось думать о том, что может быть затем.
– А откуда ты узнал о докторе Вебере? – спросила она.
– У меня есть приятель, который по номерам той машины определил ее владельца. Я заходил к этому доктору, хотел побеседовать с ним, но он был в отпуске.
– Боже мой, – застонала Кейт. – Ты даже не понимаешь, что ты натворил.
– Что же? Я ведь не видел его.
– Что?
– Я не видел его. Я же сказал, что он в отпуске. Сара сказала, что он в Европе.
– Боже праведный. Так ты и Саре рассказал обо всем?
– Рассказал ей о чем? Я же ничего не знаю, чтобы ей что-нибудь рассказать. Я просто попросил навести о нем справки. Ты не хотела мне ничего рассказывать, а мне нужно было знать, с кем я буду бороться. Может, ты сейчас расскажешь?
Он откинулся на своем стуле и сделал глоток из бутылки с пивом.
Пытаясь уменьшить пульсирующую боль в голове, она стала тереть себе виски.
– Мне кажется, Вебер не в отпуске. Я думаю, что его убили. И женщину, которая была с ним.
– Это не ты его убила?
Она покачала головой.
– Нет, конечно, нет. Но я видела человека, который делал это. У него был автомат. И он видел меня тоже. Тогда я и бросилась убегать в машине доктора.
– Так это и есть все твои проблемы? Бог ты мой, Кейт. Тебе надо просто позвонить в полицию.
– Да нет. Все более сложно.
– Тогда объясни. Я говорил тебе, что я могу разбираться и со сложными вещами.
Настал момент истины. Она должна была объяснить ему. В конце концов, это не имело теперь никакого значения. Агенты ФБР подберут ее, увезут куда-то, дадут новое имя. У нее снова разболелся желудок, и она пригубила стакан с молоком.
– Ты когда-нибудь слышал о программе охраны свидетелей?
Он нахмурился.
– Так ты?..
Она кивнула.
– Меня скрывают по этой программе уже несколько лет. Поэтому, если я пойду свидетелем по делу об убийстве Вебера…
– То тогда тебе придется выйти из своего укрытия.
– Да. Человек из полиции, с которым я все время поддерживала связь, неожиданно заболел. У него был сердечный приступ. Поэтому мне оставалось затаиться где-нибудь и ждать. Я совсем не собиралась влюбляться в тебя и портить тебе жизнь.
– Портить мне жизнь? Да что ты говоришь!
Он взял ее за руку, потянул и усадил на колени.
Она прижалась к нему и положила голову на его плечо.
– Ты не испортила мне жизни. У меня не было никакой жизни до тебя. Почему же ты не могла мне все рассказать вместо того, чтобы убегать? Ты что, не доверяешь мне?
– Доверяю, но… Да, доверяю.
– Но?
– Я уже попала раз в переделку из-за того, что доверилась людям. А потом, дело не только в доверии. Нид, я подписала контракт. Может быть еще один суд по ходатайству защиты. И тогда я снова должна буду выступать на нем. Быть рядом со мной опасно. И что, если мне снова придется куда-то переехать. Я же не смогу предложить тебе бросить твою землю, твою собственность и куда-то ехать за мной.
– Почему же нет?
Она схватила руками его рубашку и стала трясти его.
– Нид, но ты же любишь это место. Я знаю, как много оно для тебя значит. Дом уже достроен, и тебя избрали шерифом.
– Если придется выбирать, то ты побеждаешь безоговорочно. И любой, кто к тебе полезет, будет иметь дело со мной. И поедь ты хоть на Аляску, я мигом буду рядом.
– Будешь?
– Буду.
Он нежно поцеловал ее и погладил ей щеку.
– Дорогая, неужели ты думаешь, что я ценю пыль и камни и какую-то кучу бревен больше, чем тебя. Дом можно построить и в другом месте, люди изберут себе другого шерифа, а Кейт Миллер только одна. Я должен сказать – ты только одна. Кейт Миллер не настоящее имя?
– Нет, их у меня несколько.
– Начни сначала и расскажи мне все подробно.
– Скоро придет Инез. Я попросила ее выйти на работу.
– Тогда давай поедем в мотель. Я мигом соберусь. – Он улыбнулся. – А тебе, наверное, этого не надо делать. Ты ведь уже собралась.
Они лежали на кровати, опираясь на подушки, в одном из номеров мотеля в Остине. Ей потребовалось почти три часа, чтобы рассказать ему о своей жизни и о том убийстве в Нью-Джерси, свидетелем которого она стала, о суде, о том, как федеральное правительство прятало ее, о бандитах, о кутерьме переездов, о новом срочном переезде, о частичном изменении в профессии, о новом переезде в Атланту, о срочном переезде в Сан-Антонио, о стрельбе в квартире врача и, наконец, о ее появлении в «Запасном козыре».
Нид потерся щекой о ее голову.
– Бог ты мой, дорогая. Ты же жила в аду.
– Да, мне тоже так кажется.
– Ну ладно. Сейчас я о тебе позабочусь сам. Давай подумаем, что можно сделать, чтобы разобраться со всем этим. Первым делом давай начнем с Вебера. Ты говоришь, в газетах о его смерти не сообщалось. Так?
Она кивнула головой.
– Ни слова.
– Так, может быть, он не убит?
Он потянулся к телефону.
– Что ты собираешься делать?
– Позвонить ему на работу.
Нид вытащил записку из своего кошелька.
– У меня здесь есть его номер.
Пока он набирал номер и ожидал ответа, Кейт напряженно ждала, замирая от страха.
– Могу я поговорить с доктором Вебером?
Последовала пауза, затем Нид продолжил:
– Понятно… Нет, передавать ничего не надо.