- Мужик этот как распахнул пиджак, а там цепочка золотая в карман жилета тянется! Прикиньте? Он такой достает часы, и тут я офигел! Они тоже золотые! Зуб даю, что дома у него много таких вещичек!
Я согласилась сразу, так как бабушке становилось все хуже и хуже, а денег, как всегда, не хватало. В квартиру мы забрались через окно, когда хозяин ушел из дома. В ней было много книг, картин, а на тумбочке стоял настоящий патефон.
- Обалдеть… Старик совсем дурак, если к нему спокойно можно забраться в окно! – насмешливо протянул Макс, рыща взглядом по полкам. – Вот, где мы озолотимся! Смотрите, у него здесь книги о магии… Ничего себе! Точно у деда фляга свистит!
Пока парни искали деньги, я подошла к красивому старинному шкафу и увидела за стеклом шкатулку…
Меня бросило в жар от этих воспоминаний. Потом по телу пробежал озноб, а на лбу выступили капли холодного пота. Этот медальон я нашла именно в той шкатулке и засунула его в карман куртки. Боже… Боже… Что все это значит?
В ту самую ночь умерла бабушка, а утром меня арестовали. Потом выяснилось, что мы забрались в квартиру не к богатому любителю антиквариата, а к художнику-бутафору. Этот человек создавал реквизит для фильмов и спектаклей. Все старинные вещи оказались подделкой… А их хозяин жил в своем волшебном мире.
На суде пожилой мужчина подошел к клети для подсудимых и уставился на меня пронзительным взглядом. Одет он был тоже странно. Темный костюм, пальто, шляпа. Опираясь на трость с золотистым набалдашником, мужчина просто стоял и смотрел. А я сгорала от стыда.
- Наш мир не единственный из существующих. Мне жаль, но в этом ты уже никогда не проживешь достойную жизнь, дитя. Ты обречена. Пусть следующие семь лет станут подготовкой для новой жизни. Я хочу подарить тебе шанс.
А потом я вспомнила, как, сидя за плетением кружева, почувствовала сильное жжение в груди. Стало тяжело дышать, в глазах потемнело. Я попыталась подняться, чтобы позвать на помощь, но упала, завалив подставку. Надо мной зазвучали голоса. Они становились все дальше и дальше, пока совсем не растворились в звенящей пустоте.
Эмоции захлестнули меня с такой силой, что я покачнулась. Старый бутафор оказался проводником или хранителем времени… А может, кем-то посерьезнее?
В голове прояснилось, стало легче. Словно порыв свежего ветра разогнал тяжелые тучи.
Я перевела взгляд на вторую створку медальона, где тускло поблескивала надпись… «Вревский Лев Сергеевич».
У барона есть ребенок? Аккуратно, стараясь не разбудить Вревского, я положила медальон на место, после чего вышла из кабинета. Мне нужно было подумать, понять, что произошло… И как быть дальше.
Глава 54
Вьюга к утру закончилась, но я так и не смогла уснуть, размышляя над тем, что произошло. Кутаясь в халат, я смотрела на розовеющее над лесом небо, пытаясь успокоить тревожные мысли. Снег покрыл землю чистым белоснежным одеялом и, казалось, поглотил все звуки, оставив в воздухе искрящийся шлейф. Мир вокруг меня изменился. Я пыталась найти смысл во всем этом, но нет… Ответы на все мои вопросы улетали, словно испуганные птицы. В эту ночь я осталась одна со своими страхами и сомнениями, невольно погружаясь в воспоминания, которых так не хватало все это время. Но с ними стало еще сложнее. Старый бутафор спас меня от самой себя. Но получается, что он знал этот мир?
Когда над верхушками сосен поднялось солнце, на меня навалилась усталость. Нет, хватит размышлять над тем, что все равно не подвластно разуму. Буду жить новой жизнью, не оглядываясь назад. Особое любопытство теперь вызывал мальчик, изображенный на миниатюре. Неужели он действительно сын Вревского? Значит, у барона я не первая супруга? Или это ребенок от тайных отношений? Было ясно только то, что он явно любит мальчика, раз носит портрет и рассматривает его в одиночестве.
Вревский уехал еще на рассвете. Он передал через Ивана, что пятнадцатого декабря приедет за мной рано утром. До этого дня оставалось чуть больше двух недель, и у меня было достаточно времени, чтобы подготовиться. Нужен наряд и соответствующие украшения. В грязь лицом я точно не ударю. Нужно продумать все до мелочей. Возможно, Сазонов знает какую-нибудь модную портниху, которая сошьет для меня шикарное платье.
Уже сидя в карете, я смотрела на зимние пейзажи и представляла будущий комплект украшений. От горячих углей, засыпанных в специальный железный сундучок, шло тепло. Толстый плед согревал колени, и мне было довольно комфортно.
Я мысленно примеряла все украшения, на которые уже были эскизы, но мне очень хотелось чего-то необычного. Диадемы, короны — это все не то… не то… Тем более явиться на Рождественский бал во дворец императрицы в короне выглядело бы как неуважение. Я хоть особо не знала всех тонкостей этикета этого времени, но такие вещи были очевидны даже мне. Нельзя выглядеть наряднее государыни. Но я не преследовала цель выглядеть наряднее. Мне хотелось выглядеть необычно.
А что если украсить скромную прическу в виде низкого пучка тикой? Тика, как и хатфол, являлась традиционным индийским украшением. Изящная подвеска в несколько рядов, закрывающая пробор между волосами. Еще она имела кулон, который свисает на лоб. Жемчужная тика с белым кружевом смотрелась бы очень выгодно на моих темных волосах. Но, во-первых, я уже надевала белое платье и белые украшения на благотворительный бал. А во-вторых, хотелось внести в свой наряд немного страсти. Я ведь замужняя женщина. Можно использовать рубины и алмазы. Но тогда это будет самое дорогое украшение из всех, что я успела создать. Согласиться ли Демьян Федотович, выделить мне камни?
Но стоило ювелиру узнать, что я получила приглашение от самой императрицы, он пришел в такой восторг, что сразу потащил меня в свои «закрома».
- Вы даже представить себе не можете, что это значит! Мария Дмитриевна, умеете же вы удивлять! То оказывается, что вы супруга барона Вревского, то — личное приглашение императрицы! Конечно, я выделю вам камни для набора! Впоследствии он уйдет за огромные деньги!
Ювелир засуетился у сейфа, а я чуть не потерла руки от радости. Единственная проблема была в том, что государыня могла негативно отреагировать на отсутствие парика. Интересно, Вревский наденет его или явится на бал с непокрытой копной своих шикарных волос?
- Теперь вот еще что я хочу вам сказать… - Демьян Федотович поставил передо мной целый ряд длинных футляров. – После того, как вы узаконите свое дело, я готов поделиться с вами информацией, где я покупаю камни.
Сазонов открыл футляры. Я восхищенно ахнула. На черном бархате алмазы выглядели как звезды на ночном небе, в то время как изумруды сияли мягким зеленым сиянием. Но мое внимание привлекли рубины. Они казались источником вечной страсти, мерцая сотнями переливов.
- Камни прекрасны! – прошептала я, легонько касаясь пальцами прохладных граней. Те камни, что дал мне Штефан, тоже были хороши, но эти превосходили их размерами и точно стоили бешеных денег.
- Его милость в курсе вашего увлечения? – осторожно поинтересовался Демьян Федотович. И я тут же отвлеклась от почти медитативного созерцания камней.
- Пока нет… И пусть остается в неведении.
А ведь и это мое увлечение когда-то станет явным. Но разве я обязана делиться этой информацией с Вревским? Он позволил мне жить своей жизнью. У него она тоже имелась, причем со своими тайнами.
Ювелир ничего не сказал в ответ, а я перевела тему:
- Демьян Федотович, мне нужна хорошая портниха. Может, вы знаете такую?
- Конечно, ваша милость. На Кузнецком мосту есть салон мадам Петит. Дамы стоят в очереди, чтобы попасть к ней, - с улыбкой произнес Сазонов. – Но вам достаточно передать записку от меня, чтобы вас приняли в любое время.
* * *
В камине горел огонь, весело потрескивали дрова, наполняя комнату мягким теплом. За столом, накрытым зеленой скатертью, сидели двое мужчин. Один из них собрал со стола игральные карты и внимательно посмотрел на своего визави. Тот жестом показал слугам, чтобы они покинули комнату.
- Маэль, я все еще не могу поверить, что Вревский действительно работает на Тайную канцелярию, – Анатоль вскинул на своего собеседника настороженный взгляд.
- Oui , Венсан, оui… - ухмыльнулся сидящий напротив мужчина. – Ты здесь не единственный шпион, mon Chéri. Если барон помешает нашему делу… тебя не оставят в живых. Союз Англии и России не должен состояться. Ты стал относиться к своей работе слишком безответственно. Женщины, алкоголь и увеселения захватили тебя. Наверху недовольны. Как можно было не распознать рядом с собой служащего Тайной канцелярии?
Анатоль отвел взгляд. Он не любил, когда его отчитывали, словно мальчишку.
- Что скажешь, Венсан?
- Что ж, тогда нужно убрать Вревского раньше, чем императрицу. И эта смерть не должна вызвать подозрений, - тихо сказал Анатоль. Когда он посмотрел на Маэля, в его глазах плескался легкий страх. – Прошу, скажи, ты ведь здесь не для того, чтобы избавиться от меня?
Мужчина ничего не ответил, лишь криво усмехнулся, закуривая сигару.
- Я все сделаю, слышишь? Я все сделаю! – Анатоль заглядывал ему в глаза, будто пытался понять: вынесли ему приговор или еще нет.
- Займись этим, Венсан. Барон не должен пережить Рождество, - после недолгого молчания произнес Маэль, после чего достал из внутреннего кармана серебряный флакон. – Вот, передай сам знаешь кому. Это Рождество и для императрицы должно стать последним.
Анатоль осторожно взял флакон и спрятал в рукаве. Было видно, что он испытывает облегчение.
- Это индийский «бих». Говорят, точно таким ядом Александра Македонского отравила его жена Роксана. Он убивает медленно, отбирая жизнь по капле, будто искусный в пытках палач… – Маэль плотоядно улыбнулся, выпустил кольцо дыма и медленно продекламировал:
- Рос он ночью, рос он днём.Зрело яблочко на нём,Яда сладкого полно.Знал мой недруг, чье оно.