- Не хочет он венчаться, - прошептала она. – Говорит, не такая я.
- Значит, для этого дела такая была. А как венчаться: не такая? – Вревский на секунду прикрыл глаза, морщась от боли. – Если противиться начнет, накажу. Да так, что на всю жизнь запомнит.
- Спасибо, барин! Спасибо! – Даша низко поклонилась ему, а потом тихо спросила: - Ваша милость, а что Лев Сергеевич показал-то? Болезня какая у меня смертельная? Тогда и венчаться проку нет…
- Иди, Дарья. Одна у тебя болезнь – отсутствие ума, - процедил барон. – Прочь, поди.
Горничная еще раз поклонилась и выскочила за двери.
- Лев, подойди ко мне, – Вревский взял сына за руку, усадил его на кровать, а сам присел на корточки рядом. – Нам нужно поговорить.
Мальчик молчал, глядя в пустоту своими яркими глазами.
- Нельзя говорить людям о том, что у них внутри, если они сами не хотят этого, - барон говорил мягко, ласково, чтобы не обидеть сына. – Иногда некоторые вещи лучше держать при себе. Ты напугал Дашу, понимаешь?
- У Даши будет ребенок? – Лев приподнял брови. – Но как он забрался в нее?
Несмотря на боль, Вревский улыбнулся.
- Когда ты станешь старше, то обязательно все поймешь. Я тебе обещаю.
Лев вдруг протянул ручку и положил ее на голову отца. Барон даже вздрогнул от резкого чувства облегчения. От ладони сына исходило тепло, растворяя боль и вводя его в сонное состояние.
- Спасибо, сынок, – Вревский взял маленькую ручку, чтобы поцеловать ее, но ребенок вдруг бросился к нему в объятия. – Ты чего, Лёвушка? Сынок…
- Вы не оставите меня? – прошептал мальчик, все сильнее прижимаясь к нему. – Не оставите?
- Нет. Как же я могу оставить тебя? Ты мой сын, - барон погладил его по густым волосам. – Мы одна семья.
- А мама тоже будет жить с нами? – Лев отстранился от отца. – Когда она приедет?
- Дорогой, маму забрали ангелы. Теперь она живет с ними на небе, - аккуратно ответил Вревский. Сын в первый раз за все время спросил о матери.
- Я знаю. А другая мама? – он положил ладонь на грудь барона. – Вам можно говорить о том, что внутри?
Вревский кивнул, напряженно глядя на сына.
- Здесь есть болезнь, батюшка… Но она приятная… Щекочет, как хвост нашей кошки Милли, - хитро усмехнулся малыш. – Пуши-и-иста-а-ая…
Вревский ничего не ответил ему. Он помог мальчику раздеться и уложил под одеяло.
- Спи, сынок. Все у нас будет хорошо.
Лев кивнул, после чего закрыл глаза. Барон немного посидел рядом с ним. Затем, потушив свечи, вышел из комнаты и оперся спиной о стену.
Головная боль ушла, оставив после себя неприятное ощущение пустоты. И тут в мозгу вспыхнула яркая картинка. Подвал, тусклый свет свечей, выстрел, клубы дыма… Вревский тряхнул головой. Что за черт?
Он медленно, покачиваясь, пошел по коридору, иногда останавливаясь от резко нахлынувших воспоминаний. Казалось, что они врываются в него подобно стрелам. Добравшись до спальни, барон упал на кровать прямо в одежде и провалился в глубокий сон.
* (Вт. 18:10-13).
Глава 67
Дни пролетали с бешеной скоростью. И вот мне пора уже ехать к портнихе на примерку. Естественно, я собиралась заглянуть к ювелиру, чтобы показать новые эскизы и передать готовые украшения. А еще поинтересоваться у поверенного, как идут дела с документами.
Но, если честно, все мои мысли были о Вревском. О том, что мы лишили его воспоминаний… Теперь мне это казалось неправильным, хотя Надя и Елизавета убеждали меня в обратном. Ведь расскажи я ему правду, неизвестно, во что бы это вылилось.
От мужа не было никаких известий. Но это как раз и не удивляло. Барон не особо стремился к общению. А в свете последних событий между нами вообще разверзлась пропасть.
Кроме всего этого, мне не давал покоя неприятный тип Анатоль со своим другом «художником». Вряд ли колдовские кружева обманывали меня по поводу того, кем они являлись на самом деле. В общем, предстояло расследовать еще одно дело.
Рано утром мы своей обычной компанией отправились в город. Орель тоже путешествовал с нами, тихо мурча в саквояже. Я накрыла его пледом, и всю дорогу из-под него торчал только розовый нос моего рыжего защитника.
Вечер выдался тихим и снежным. Тускло светились фонари, по тротуарам медленно прогуливались элегантные пары. Где-то совсем рядом слышался детский визг. Видимо, за углом малышня каталась с ледяной горки.
Я оставила друзей в гостинице и отправилась сначала к поверенному. После чего собиралась заглянуть к Сазонову. Охрана следовала за мной, не отставая ни на шаг.
Петр Симонович обрадовал хорошей новостью. Все документы были готовы, и теперь у меня появилась возможность заниматься любимым делом на вполне законных основаниях. А ведь это давало огромные перспективы в ближайшем будущем! Ювелир сведет меня с поставщиками драгоценных камней, и уже не будет нужды брать у него камешки для своих новых украшений.
- На вашем месте я бы крепко подумал, Мария Дмитриевна, - предупредил меня поверенный. – Я уже говорил, но повторю еще раз: ни одному мужчине не понравится, если его супруга решится открыть дело. Вернее будет сказать: ни один мужчина не даст на это разрешения!
- Мне не требуется чье-либо разрешение. Мы с его милостью решили, что не станем лезть в жизнь друг друга, - усмехнулась я. – Пройдет несколько лет, и наши пути разойдутся навсегда.
- Что ж, не буду с вами спорить. Надеюсь, все так и будет.
Петр Симонович вручил мне документы, а я с удовольствием оплатила его работу, накинув немного сверху. Осталось нанести визит Демьяну Федотовичу.
Ювелир, как всегда, встретил меня с радостью. Он распорядился принести кофе и, рассматривая эскизы, поведал, что дамы уже готовы занимать очередь на полгода вперед, чтобы заполучить необычные украшения.
Особенно Сазонова заинтересовал дамский шатлен. Ювелир хмыкнул с довольной ухмылкой:
- Мария Петровна, а ведь с этим шатленом разойдутся все мои инструменты для рукоделия из золота и серебра! В таком виде спрос на них возрастет в разы!
Я тут же подала ему идею с книжечками для записей из слоновой кости. Ее Демьян Федотович тоже полностью поддержал.
- Вы уже изготовили набор, в котором собираетесь посетить Рождественский бал императрицы? – с нетерпеливым любопытством поинтересовался Сазонов после обсуждения эскизов.
- Да. И я привезла его, чтобы показать вам, - ответила я, извлекая футляр с драгоценностями. – Вот он.
Ювелир осторожно открыл крышку и ахнул:
- Мария Дмитриевна! Вы неподражаемы, голубушка! А вы бы не могли продемонстрировать, как украшение смотрится на вас?
- С удовольствием, - я взяла тику, подошла к старинному зеркалу и надела ее на голову. Волосы, уложенные в простую прическу, были разделены на пробор. Поэтому украшение легло, как положено.
- Господь милостив! – воскликнул Демьян Федотович. – Я уверен, что после вашего появления в этом вы станете диктовать моду в женском обществе! Как бы вашими стараниями парики не канули в Лету, Мария Дмитриевна!
Я же любовалась в зеркало на свое отражение и не могла не согласиться с ювелиром. Тика выглядела шикарно на моих темных волосах. Черный шелк опутывал сияющие рубины подобно тонкой паутине. С тикой в комплекте шел хатфол на руку и рубиновый чокер.
- Мне кажется, что этот набор должен быть первым товаром под именем «Будриоли», - вдруг сказал Сазонов. – Я кредитую вам камни по той цене, что купил сам. Эта вещь сделает знаменитой не только вас, но и меня!
Разве я могла быть против?
На следующий день мы с Надей отправились к портнихе. Мне не хотелось ехать в Петербург одной. В душе появилось какое-то нехорошее предчувствие. Игнорировать его я не собиралась. Мои друзья, конечно, не были приглашены, но ведь Вревский мог похлопотать о приглашениях для них. Не думаю, что барон откажет мне в такой мелочи.
Поэтому нужно было побеспокоиться о нарядах заранее. Времени оставалось мало, и я надеялась, что у мадам Петит имеются уже готовые костюмы.
Солнечное зимнее утро расплескивало золотистые лучи, озаряя заснеженные улицы. По мощеным тротуарам бегали разносчики, мимо проезжали экипажи с сидящими на козлах краснощекими возницами. В городе бурлила жизнь, что так сильно отличало его от спокойного и размеренного существования в усадьбе. Но я вряд ли бы смогла жить здесь. Тишина, природа и уют загородного дома мне казались куда привлекательнее.
Мадам Петит тоже обрадовалась нашему визиту. Она выслушала мои пожелания по поводу нарядов для моих спутников и с улыбкой воскликнула:
- Ваша милость, я обязательно найду для вашей кузины и кузена достойные костюмы! В моём магазине есть уже готовые платья. Чтобы подшить их по фигуре, не займет много времени.
Мое же платье вызвало у меня настоящий восторг. Некоторые части его все еще держались на булавочках, но это ничуть не портило общего впечатления. Я выглядела шикарной молодой женщиной. Мы точно будем с Вревским на балу достойной парой.
После примерки я отвела мадам Петит в сторону и протянула ей бодичейн, который носят на поясе. Мне пришла идея сделать его из золотистого шелка с янтарем, который я приобрела в янтарной лавке за вполне приемлемую цену.
- Это украшение носится на талии. Причем надевается оно под одежду… На кожу, - я многозначительно взглянула на портниху и, улыбнувшись, понизила голос: - Возможно, стоит надеть его на встречу с супругом. Думаю, тогда украшение точно сработает!
- О Боже… Спасибо вам, ваша милость! – восхищенно выдохнула мадам Петит, аккуратно беря бодичейн. – Вы смогли уговорить Сазонова… Сколько я должна вам за эту изумительную вещицу?!
- Пусть это будет платой за наряды для моих родственников, - сказала я, испытывая искреннее удовольствие от ее радости. – Алеша очень стройный, высокий парень, ему бы неплохо пошел строгий черный цвет с белоснежной рубашкой. А Надежда будет смотреться свежо в платье цвета слоновой кости. Хотелось бы, чтобы на кузину начали обращать внимание мужчины. Бал государыни — самое подходящее место для того, чтобы показать себя. Вы так не считаете?