я здесь так долго не был.
Так чудно видеть красоту
под самым краем неба».
«Ты кантеле настроил петь
о жизни в милом доме!
Мне радостно летать и петь
в моей родной Суоми!»
–Что это, – спросил Борис.
– Песня, – ответил Пекка, – и помолчав добавил, – финская.
– О чем она?
– Ну… как хорошо жить… в Суоми.
Пекка длинной палкой пошевелил дрова в костре, затем встал и ушёл к лодке…
К весне следующего года оба рыбака оказались на фронтах борьбы за свободу и равенство Финляндии. Борух-Борис-Бо стал комиссаром, а Пекка зимой подался с частями «красных финнов» делать революцию в угнетённой Финляндии. Но шведско-русский финн Карл Густав эмиль фон Маннергейм смешал все их и его планы и Пекка оказался в маленьком городке, почти посёлке, под названием Ухта, который на несколько лет стал центром борьбы «за исконно финские земли» карелов и финнов… Теперь это Калевала, всё так же небольшой посёлок-городок, центр национального района, а тогда…
Красные финны пошли убивать финнов белых…
Пришли белые финны – убили красных финнов…
Русские пришли – убили белых финнов и всех, «которые против революции»…
Финны пришли – убили русских, которые за революцию… просто русских… и заодно карелов, которые «красным помогали»…
Русские вернулись – убили всех белых финнов, которые не успели убежать от них… заодно русских «недобитых буржуев и их приспешников», а также много карелов – «говорят как финны и к революции недоверчиво отнеслись»…
«…баба страшная, вся в струпьях, из носа слизь, глаза тёмные, рот гнилой… И все вокруг неё ходят на неё не смотрят, но слушают что она говорит и делают – прут железный в глаз… ногу, руку оторвать, живот вскрыть, яйца мужику отрезать, грудь женщине проткнуть…, и лицо детское… И рубили лесорубы, и зарывали живых землекопы, и втыкали вилы хлеборобы… много народу всякого вокруг лежало и птицы глаза клевали, и лисы носы грызли, а она везде поспевает… никто её не видит и ещё больше звереют, она молчит уже, и только кровью, как яблоко соком на солнце, наливается…
И было всё это «гражданской войной», и увела она с собой мёртвыми почти миллион братьев и сестёр, в живых оставив кого калеками, кого разлучёнными, но много, много больше душ изувечила, да так, что уже никогда не быть им чистыми… до десятого колена…»
«Вот, это моя Калевала… – тихо сказала Лотта и продолжила уже еле слышно, – папу арестовали сначала белые за то, что был красным, потом пришли красные, освободили, но потом арестовали за то, что был у белых, но потом папу отпустили… Борис хлопотал. В общем женился он тогда на мне, а Хелми в 22-м году ушла в Финляндию во время «жирного» восстания. Тот, кто кричал о восстании, стоял на бочке с жиром… всего четыре дня «восставали», наверное сами красные и сделали это восстание – потом всех восстававших поубивали да по тюрьмам… уже и восставать было некому.
Папу снова арестовали в 34-ом, Боря опять хлопотал…, но теперь и его забрали… Во время «войны продолжения» мы с мамой и дочерью остались, честно говоря, – шепчет Лотта прямо в самое ухо, – думали, что советам крышка… что будет здесь Суоми, то есть Финляндия. Город по-фински назвали Äänislinna, «Онежская крепость», мы-то называем Petroskoi, это по-карельски. Хелми вернулась из Финляндии с войсками, она была старшей в местной женской организации, меня тоже приняли, была и форма и значок маленький красивый с белой надписью «lotta-svard» на синей свастике, по-нашему «хакаристи»… Нашли этот значок… За него и отсидела почти десять лет… в лагерях. Мы должны были уйти вместе с нашими, но я заболела, лежала в беспамятстве… А свастика… свастика у нас ещё в гражданскую войну появилась, немцы уже потом стали её носить… Хелми опять ушла в Финляндию, вот хочу повидаться с ней. Страшно, конечно, но Хелми – всё, что есть родного в жизни – папа в лагере погиб, ещё до войны, дочь после войны и лагерей найти не могу, мы ей фамилию при переезде из Ухты сменили, наверное где-то по детским домам затерялась… Борю расстреляли когда и папу забрали, мама тоже умерла, а я вот здесь… Хелми остановится в «Астории». это специально для иностранцев гостиница…
«Не знаю,
может быть опять арестуют
Бескрайняя страна…
как мало места
для нас…»
Они доехали до Ленинграда, вышли на перрон, попрощались… так и не узнали, что родственники, хотя и дальние.
Когда Борю Фурманова сослали в Петрозаводск, квартиру ему нашла Ванда через свою маму, которая была сестрой мамы Лотты, которая в свою очередь была двоюродной сестрой Нади, приехавшей обживать дом на побережье Финского залива Балтийского моря.
Елизавета Карповна вроде как бы заснула… Она смотрит – дышит бабуля? Едва заметное движение… в ответ и бабушка открывает глаза.
– В чём дело? – спрашивает она.
– Ты заснула!
– Нет, – говорит Елизавета Карповна, – маму вспомнила. Очень мне её не хватает… всю жизнь. Бестужевка! Многих из них знала, расспрашивала о ней. Но давно. Всё уже поумерали. Последняя моя собеседница… все они уже ста-а-арые были, как я теперь…
– Это про кого?
– Звали её… звали… Вера… Вера Акинфиевна… как замечательно говорили с той старушкой…
С.-Петербургского Философского общества.
В 1903 г. совместно с З. К. Столица она открыла в С.-Петербурге «Философские курсы», расположенные на ул. Глинки, в доме № 6. По их замыслу Курсы должны были способствовать «построению общего философского и педагогического мировоззрения». Достичь этого предполагалось посредством лекций и семинарских занятий, которые начинались в 7 вечера.
Вера Акинфиевна читала курс «Введение в философию»: Предмет философии.
Требования, предъявляемые к науке вообще.
Отвечает ли этим требованиям философия?
Философия как наука.
Отличие философии от других наук и её к ним отношение.
Действующие и конечные причины (созерцание, объяснение, описание, оценка). Необходимость анализа сознания для выяснения сущности философии.
Философия – мировоззрение и философия – наука наук.
Обширность и трудность задачи, но возможность её выполнения.
Значение изучения философии: теоретическое и практическое.
Особая необходимость изучения философии при существующей дезинтеграции. Задачи самообразования и задачи философии.
Их совпадение.
Разбор нападок на ненужность изучения философии.
Гипотезы и их значение.
Статика и динамика философских проблем.
Появление новых задач при условии вечно развивающейся человеческой мысли. Отношение к философии в прошлом и настоящем.
Необходимость исторического и систематического изучения философии.
Задача курса «Введение в философию».
Части философии.
Их отношение друг к другу.
Философия и метафизика.
Философия и религия, их взаимоотношения.
Психология, логика и практическая необходимость религиозного творчества. Доказательство наличности этого творчества историей философии.
Современный прагматизм.
Особый характер философии Вл. Соловьёва.
Религиозно-философские течения.
Философско-религиозный характер русской литературы
и публицистики.
Философия и педагогика.
Особое значение философии для настоящей и будущей «реформирующей жизнь новой педагогики».
Взаимоотношение общей и экспериментальной психологии.
Метафизика и опытная психология.
Прагматизм и психологизм (волюнтаризм, интеллектуализм, сенсуализм) прошлого и нового времени.
Проблема духа и материи, как задача философии.
Особое значение идеалистического мировоззрения.
Разбор аргументов противников идеализма.
Значение проблемы духа и материи для психологии.
Главнейшие философские течения сквозь призму исторического освещения: древнегреческая философия (Фалес, софисты, Сократ, Платон, Аристотель); эллино-римский период; средневековая философия; философия Нового времени – эмпиризм (Бэкон, Локк, Беркли, Юм), рационализм (Декарт, Спиноза, Мальбранш, Лейбниц, Вольф); новейшая философия (Кант); философия XIX в.
(Фихте, Шеллинг, Гегель, Ницше).
Сравнительная оценка западно-европейской и русской философии.
Особый характер русской философии.
Прошлое, настоящее и возможное будущее философии.
Задачи русской философии…».
«Боже, боже, боже»,
– прошептала старушка закрыв глаза.
Трасса
Джип Сидельникова въезжает на парковку возле большого торгового центра.
Из машины выскальзывает женщина с туманным взглядом, грузно вываливается с водительского места Сидельников и бодро выскакивает охранник из задней боковой двери. Охранник осматривает как бы вскользь обстановку вокруг машины…
Трое парней в простенькой одежде незаметного вида переглянулись и быстро разошлись… Тёмно-синий микроавтобус с тёмными стёклами.
Женщина оглядывается в поисках тележки…
– Охранник Виктор, – обращается она к охраннику, – тележечку подкати…
Охранник Виктор отрицательно качает головой.
– Нет, руки должны быть свободны.
– А вот охранник Гоша катал, и ничего.
Муж гудит сильным, низким голосом:
– Оставь человека, он на работе, корзину сюда.
За ними в некотором отдалении идёт парень, один из тех троих на парковке.
Охранник Виктор что-то говорит хозяину, тот внимательно слушает, затем согласно кивает и жестом подзывает жену:
– Котёночек, сейчас мы сделаем так: ты от меня не отстаёшь и никуда не забегаешь. Вот так и отправимся в путешествие по этому прекрасному пространству…