– Да не может быть! Вот и поехали! А ты что, лопарь.
– Да нет. Ижемец. Терентьев. Дед ещё пацаном уехал в Питер, тут наша родственница попросила дом не то сторожить, не то по хозяйству, вот его родители и уехали, тут уже и мама родилась, а потом и я. Вот так. В Ловозере никогда не бывал, но родственники приезжали, у деда братья и сестры в Кандалакше жили, из Кандалакши тётя Тася, Таисия Терентьева приезжала, всегда рыбники привозила. это такие пироги с рыбой. Сёмга, палтус… Она так странно говорила, вот если скажешь, а какая рыба, она не поймёт, потому как «рыба» – это сёмга, а если в пироге не сёмга, то всё равно, не просто рыба, а именно какая рыба, например пирог с палтусиной. Меня это всегда как-то удивляло.
– Какой такой ижемец?
– Коми. Река такая есть Ижма, там и сейчас коми живут. Наши в Ловозеро пришли с Ижмы. Ещё в позапрошлом веке пришли. Лопари нам не чужие, тоже финно-угоры. Мы к своим шли.
– Да ты-то уже какой финно-угор? Ни языка, ни флага, ни родины…
– Ну, Родина у нас на всех одна, про остальное всё правильно, но я хоть и не знаю языка и связь как бы потерял… странное дело, почему-то я никогда за всю жизнь и не задумывался про свои корни, тем более, что…
Павел посмотрел на Стайка… Стайк на Павла, потом на дорогу, потом опять на Павла, потом на дорогу… А Павел ничего не говорит, потом махнул рукой: «Да ладно», и опять стал смотреть на дома и строения вдоль дороги.
А действительно, о чём тут говорить?
Стайк перестроился в левый ряд… грузовики-фургоны-шаланды… и снова влево… джипы-минивены-хэтчбеки-пикапы… мерседесы-мазды-тойоты-фольксвагены… американские-немецкие-японские-китайские… иногда ВАЗ-КАМАЗ-УАЗ… и ГАЗ в виде «Газелек» шустреньких.
Штаб
Из материалов уголовного дела
«…деньги планируется передавать веерно-цепочечно-сеточным способом, т. е. вся сумма должна быть разделена на 10‒ 5 частей. Каждая часть передаётся отдельно. Одновременно для первой передачи назначается 2‒3 места, из которых действительно только одно, после первой успешной передачи назначается следующая, в которой так же назначается 2‒3 или более мест, причём те места, в которых передачи не было, также получают новые точки для передачи, и так всё действует до назначения последней передачи, которая не состоится, а заложники будут все уничтожены, причём и террористы вместе с ними. Произведёт ликвидацию особая группа, которая не засветится ни на одной стадии, а, возможно, будет максимально достоверно экипирована под отряд спецназа ФСБ, причём и сам этот отряд будет уничтожен, но и «уничтожителей» уничтожит…»
Из оперативного донесения
«…Если миллионов много, то логично и много раз в разных местах их передать. И всех уничтожить… тоже логично. Нелогична только цена. Какие вложения должны быть, чтобы всё осуществить?! Да не такие уж и большие. Вот если за это берётся какой-нибудь ветеран спецподразделений… например. Сколачивает банду (банды) отморозков, обучает – дело не хитрое, экипирует – дело дорогое, но не очень, и теперь всё можно купить, есть конкуренция – цена падает. Легализовать деньги? Да легко. Просто вписаться в обнальную схему, платить налоги, деньги со счёта не снимать или немного, а потом… а что потом? Да ничего. Так и жить. Можно и бизнес наладить, а можно всё к существующему прикрутить… Бли-ин-н-нн! Может, самому заняться?
Это война! Малыми силами. это бизнес! Незначительные инвестиции в сравнении с уровнем прибыли, превышающим 1000 %. Быстрая окупаемость и оборачиваемость капитала, незначительные издержки. Война, политика – самые прибыльные направления бизнеса. Терроризм как малый бизнес. Но политика – это долгий утомительный путь к вершинам финансовой успешности, зависимость от многих факторов и самый непредсказуемо-тяжёлый: на кого ставить? Кому жопу лизать? Откуда деньги повалятся? А здесь – полная самостоятельность, собственный риск и собственная прибыль.
А что? Всегда так было. Всегда. Сейчас стало откровеннее, никакой романтики-идеологии, никаких лозунгов и героев – просто «бабла срубить по-быстрому». Всегда: и сейчас, и сто лет тому, и тысячу… просто хищники, зубасто-клыкастые, вооружённые, всегда есть что отнять и всегда есть у кого… да… всегда есть…»
– Надо бы пообедать, где здесь можно пообедать? – громко спросил Генерал ни к кому не обращаясь.
– Да прямо здесь, товарищ Генерал.
– Сухой паёк?
– Никак нет, товарищ Генерал, здесь есть…
– Я слышал, что «здесь есть», – резко прервал Генерал, – что «здесь есть»? По медицинским показателям я не могу сухой… паёк… еду… мне необходим полноценный обед!
– Здесь, товарищ Генерал…
– Да что вы мне всё здесь да здесь?! Где это ваше «здесь»? Что я «здесь» есть, по-вашему, буду? Вот этот пенопласт?
Генерал хватает кусок пенопласта, изображающий часть торгового центра, трясёт им и резко ставит на прежнее место. Как ни странно, этот резкий жест ничего не нарушил на столе, и не задел – ни бумажных кустиков, ни игрушечных машинок, ни картонных человечков.
– Кафе!
– Что кафе?
– Здесь есть кафе.
– Где? Здесь? Где здесь кафе?
– В торгово-развлекательном комплексе есть кафе.
– А мы где?
– Мы здесь, в кафе.
– Да вы меня заебали! За идиота держите? Здесь-здесь-здесь… сколько повторять?
Все молчат. А что сказать? Никому не хочется «под раздачу» попасть.
– Одну минуту, – говорит молодой в штатском, достаёт телефон, звонит: – Арно? Привет, обед, стандартный, да, бизнес-ланч, без алкоголя, просто кофе, я зайду, – прячет телефон, – товарищ Генерал, сейчас доставят.
– Отлично, – Генерал повеселел, улыбнулся, – что? Трудно сообразить? – передразнивает: – «Здесь-здесь», – указывает на стол: – Здесь должно быть!
Молодой в штатском выходит, идёт по служебному коридору, проходит несколько вспомогательных помещений, здесь сотрудники возле дверей – кивает им, выходит в кухню, здесь тоже сотрудники у дверей, идёт дальше из кухни в зал кафе, здесь половина столиков занята, осматривается…
Две красивые женщины – столик справа от входа, водитель и Топпер – кофе пьют за соседним, дальше две девчушки, лет по 18, Топпер с ними переглядывается, за отдельным столом солидный-толстый-бородатый сосредоточенно ковыряет ложкой в глиняном горшочке и быстро-быстро-торопливо закидывает что-то выловленное в рот, как в топку паровоза, за стойкой администратор – внимательно, но не пристально, следит за ситуацией. Красивая. На неё заглядываются – двое за одним столом, пьют какой-то алкоголь, закусывают, лица слегка покрасневшие, как будто пьют уже не первый день, а сюда опохмелиться-продолжить пришли, и ещё один – сидит потягивает кофе, откинувшись на спинку стула и выпрямив ноги под столом, длинные – в противоположный стул упираются, рост у него к двум метрам, а может и больше.
Музыка негромкая, ненавязчиво звучит едва перекрывая шелестение разговоров – разговаривать не мешает, но и другим не слышно, поскольку микшируется этой самой приятной инструментальной музычкой… И свет из окон не яркий, но есть, и так всем здесь хорошо, отдохновенно…
Сотрудник возвращается на кухню. Шеф-повар Арно: чисто выбритая голова, поварской китель – приталенная однобортная белая куртка, изящный полосатый фартук, широкие чёрные полосы и узкие белые, фартук упирается в чёрные массивные ботинки на толстой резиновой подошве. Он, увидев сотрудника в штатском, широким жестом указывает на стол с блюдами. Сотрудник подходит, слегка наклоняется, внимательно рассматривает, принюхивается, потом разгибается в полный рост и указывает пальцем – вот это, это, это и это…
– И ещё на каждого по два сэндвича, кофе, чай… но позже, дам знать когда.
Подзывает сотрудника из коридора, переставляют отобранные блюда на сервировочный столик и катят его в «штаб».
– Товарищ Генерал, обед!
– Отлично!
Сотрудники в штатском сервируют место на столе, где расположен макет торгового центра: скатерть, пирожковая тарелка с «хлебной корзиной», затем нож-вилка-ложка-нож закусочный, глиняный горшочек, сервировочная тарелочка, стальная тарелка закрытая сферической крышкой со вторым блюдом, большая овальная тарелка мясного ассорти, два бокала – большой и поменьше, графин с брусничным морсом, кофейник, чашка, сахарница, салфетка, свёрнутая в трубочку и вставленная в стальное кольцо…
Установив бизнес-ланч сотрудники откатывают в сторону сервировочный столик и стоят смирно по обе его стороны.
Генерал удовлетворённо кивает, осматривает картину предстоящего обеда. Вот уже взялся за ложку… но взгляд упал на тарелку с мясным ассорти, ложку положил на стол, взял вилку и нож столовый, посмотрел на него, вилкой и ножом подцепил кусок мяса, перенёс на тарелку, добавил веточку петрушки, стал аккуратно пилить мясо… поднял вилку с отпиленным куском и увидел сотрудников в штатском. Все стоят, никто на генерала не смотрит, но и не оглядываются по сторонам, и не делают вид, что заняты чем-то важным. Генерал положил приборы на стол и жестом подозвал сотрудника в штатском.
– А что же остальные?
– Сэндвичи классические с мясом, ветчиной, красной рыбой, зеленью и кофе-чай.
– Хорошо, пусть несут.
Сотрудник в штатском махнул рукой и два других сотрудника в штатском вкатили два сервировочных столика с несколькими блюдами бутербродов, чайниками и стаканами для чая и кофе в кофейниках… Все быстро-строго-неспешно разобрали сэндвичи, налили чаю-кофе и разошлись по сторонам, оставаясь вокруг стола, на котором расположился макет пространства торгового центра и парковки возле него, а во главе стола с макетом товарищ генерал приступил к обеду.
Дорога
Не в тот именно раз, когда Стайк в ностальгическом порыве воскликнул: «А поехали на Север!» – а совсем уже в другой раз, когда уже лето, когда белые ночи, когда можно ехать
и ехать и везде можно остановиться, полюбоваться… всем – озером, лесом, солнцем, облаками, насладиться тишиной… обрести покой в этих таких простых и ясных действиях. Можно мчаться по трассе, а можно проехать окольными путями – дорога похуже, но движение поменьше, остановок побольше, не быстро, но никто и не торопится.