– Да, теперь сворачиваешь на бульвар и метров 200 прямо, потом видишь двухэтажное здание… Ну да, почти три этажа – ещё как бы цокольный. Видишь? это и есть «Уллёт». Справа заезд на парковку. Подъезжаешь – двери откроются, въезжаешь – двери закрываются, всегда есть свободное место, отсюда по лесенке прямо в кафе. Как поднимешься в зал – справа увидишь меня.
Катенька в соответствии с поступившими инструкциями въехала на парковку, вышла из автомобиля, закрыла дверь, поставила машинку на сигнализацию, огляделась – довольно просторная парковка, увидела указатель, заметила видеокамеры…
Есть второй этаж, вначале Сидельников планировал поставить там биллиардные столы или даже что-то типа казино, но категория клиентов при этом значительно изменилась бы… Потом были планы просто расшириться, оборудовав наверху ещё пару-тройку залов, но тогда затрата-затраты-затраты, о какой-то прибыли можно забыть на несколько лет, да и сама идея – создание «домашнего кафе-кухни» плавно трансформируется в общепит на вокзале… причём всё это «у тебя дома». Сидельников сам сделал план кафе, и по нему уже создавали проект. Проблемы были, поскольку в своих фантазиях он не учитывал реальную ситуацию с коммуникациями – капитальными стенами и перегородками, но ничего, архитекторы, толковые ребята и нашли приемлемые решения.
«Если оперативная обстановка не позволяет применить все силы в одном месте, общая группировка распадается на несколько мобильных отрядов, которые действуют из реально возникающих обстоятельствах концентрируясь на информационно и визуально подготовленных объектах. Каждый руководитель имеет ситуационный план объекта, транспортные схемы, предварительно посетил это место и составил личное визуальное представление о нём, т. е. провёл рекогносцировку».
Из оперативного донесения
Дорога
Ну вот, доехали они до Ловозера, остановились при въезде. Ну, что ожидали? Лопари и ижемцы будут танцами встречать? И все в национальных одеждах туда-сюда? Вообще, на кой хрен они сюда попёрлись? Тут ничего лопарского или ижемского. Ну вот разве здание какое-то, сбоку как юрта пристроена, наверное музей, а так-то… А как?
«Не надо очаровываться —
не придётся раз-очаровываться».
Вот теперь они знают, что есть Большие народы, успели много нарожать, и есть малые – нарожать не успели, потому как не смогли. Пришли Большие народы и малые народы стали ещё меньше. Теперь Большие народы заботятся о малых, но поскольку малые народы в жизнь Больших не вписываются и тем самым не сохраняются, то их, малые, музеефицируют, т. е. вся их жизнь становится музеем. Да и хорошо бы, хоть бы и в музее жить, но беда в том, что чтобы этим «малым народам» жить как народу, уж оч-ч-чень много надо – чистые реки, где ловить рыбу, чистая тундра, где пасти оленей, и… чистые люди, что бы остаться людьми, как они сами себя называют, да где ж их взять?
Паша кого не спросит про Терентьевых, никто толком не отвечает – может не у тех спрашивает, но народ радушный, отзывчивый, на рыбалку пригласили. Паша искал «Ижемскую избу», но никто про неё не знает, ижемец Слава стоял, думал, потом говорит:
– Это, наверное в Краснощелье.
– Где?
– Посёлок такой, там ижемцы живут, оленеводы.
– Надо бы съездить.
– Только вертолёт раз в неделю, количество мест ограничено и по записи недели за две-три.
– Дороги нет? А как же…
– Зимой приезжай, зимой можно по земле доехать. На снегоходе часов пять примерно.
– Ага… «Ветер в харю – я хуярю»…
– Примерно так.
– Ну, не видать мне Краснощелье… не встречать родственников дальних, не знать корней древних…
– А ты покачайся туда-сюда.
– Зачем?
– Упадёшь – корней нет, устоишь – есть корни!
– А шаманы у ижемцев есть?
– Нет и никогда не было. это к лопарям. У них шаманы есть, то есть были, сейчас не слышал. А вот священные камни есть и даже целое озеро священное.
– Далеко?
– Ну, на моторке часа два.
– А на машине?
– Что на машине?
– Сколько на машине ехать?
– Отсюда дороги нет, можно поближе доехать из Ревды, но потом всё равно километров семь пешком топать да через перевал.
– Не, нам не дотопать. И что там такого священного?
– Не знаю. это саамские легенды.
– Ну, у саамов всё священно, в каждой речке есть хозяин – дух, которому надо уважение проявить, – это уже Стайк включился в разговор.
– Гиперборея, – сказал Паша. И сам как бы удивился тому, что сказал.
– Да по мне хоть Атлантида! – засмеялся Слава, – Там и снежных людей видели, и Белую Женщину! это наша, Лово-зерская достопримечательность.
– Объект этнотуризма,‒ продолжил Паша.
– Ну да, чудаков много приезжает и летом, и зимой.
– Но хочется побольше-побольше…
– Конечно, во-первых жить веселее, когда они приезжают, а во-вторых жить лучше, когда уезжают, ведь они за всё платят, кто же от лучшего и весёлого откажется?
– А что там, на этом озере, показывают? Там есть какие-то достопримечательности, за которыми туда ехать надо?
– Ну, портрет гиперборейца в полный рост.
– Кого?
– Там над озером огромная, метров 100 фигура с головой ногами и руками, вот эту фигуру саамы называют Куйвой, а некоторые современные исследователи считают её портретом гиперборейца и что здесь была тысячи лет назад цивилизация вот таких гигантов.
– А в переводе что это?
– Старик.
– Старик-гипербореец. Саамы-ижемцы-русские и гиперборейцы! Богатый край!
– Не жалуемся.
– Ну что? Посмотрим? – спросил Паша у Стайка.
– У нас компания собралась на рыбалку в те края, можем и вас взять, – добавил Слава.
Стайк пожал плечами, почесал бороду…
– Мы никуда не торопимся, можем посмотреть и на эту Куйву.
Чем дальше в озеро – тем сильнее волна, небо в тучах, а когда выплывали, солнышко грело и облачка белые-красивые на небе – и часа не прошло! Всё мокрое – даже трусы. Причалили к берегу. Костёр, сушиться, греться…
Стайк разделся догола, обнаружив крест нательный, быстро выжал нижнее бельё, потом штаны, свитер, потом всё надел – мокрое, но примерно уже на литра два воды в одежде меньше.
– Вот! это Куйва, это духи лопарские попов не пускают на священное озеро!
Кто сказал? Ижемец Слава? Или второй, который с ним? Стайк присмотрелся – хитрованцы бесхитростно нагнетают эмоции. «На всё воля Господа», – сказал он строго. Мужики старательно закивали головами: «Конечно-конечно-конечно, – и даже перекрестились, – Ну, ничего, Бог даст, доберёмся до озера».
Бог или не Бог, но через час ветер утих, появилось солнце, все пообсохли и через два добрались до устья речки, которая вытекает из священного озера. И только выбрались на берег, только вытащили поклажу, как с рёвом, гулом и воем подлетает три катера, у каждого по два огроменных мотора на корме, и из этих катеров на берег вываливается один за другим человек 15!
Два здоровенных мужика в камуфляже охотнитском проорали в мегафоны – «Сейчас проверить обувь, одежду, нас ждёт переход через лес и болото, затем отдых и посещение Куйвы». Они быстро-ловко сорганизовали всех в цепочку по два человека и… вот уже никого, а на берегу лодки и мужик в белой «капитанке» с каким-то гербом и якорем на лбу улёгся на раскладном шезлонге, прикрыв глаза кепкой.
Слава пригляделся, узнал, крикнул:
– Эй, Петро! Ты что? экскурсоводом устроился?
Петро встрепенулся, поднял голову, осмотрелся… узнал Славу.:
– Привет! А ты кого привёз? Москвичи?
И они поговорили, причём наличие незнакомых людей их совершенно не смущало. Обсудили перспективы рыбалки, прогноз погоды, какую-то историю про рыбинспектора, про баранов-туристов… при этом на Стайка с Пашей посмотрел как на своих, т. е. Паша вежливо поинтересовался насчёт расстояния до озера и почему бы сюда прямо из Мурманска на вертолёте бы не добираться…
«Да любой каприз за ваши деньги», – радостно закричал «капитан». «А вот рыбки красной наловить или медведя подстрелить?» «Решаемо, всё решаемо, я же сказал – сделайте заказ», – очень серьёзно и солидно ответил здоровяк.
Павел и Стайк отправились посещать священное озеро, дорога-тропа от берега, где они причалили, привела их к домику смотрителей заповедной зоны, на полянке перед домом лежали-сидели-ходили-стояли туристы в ожидании своей очереди доставки к Куйве. Озеро действительно очень красивое, вода чистая, Паша с удовольствием попил водички священной, а Стайк искупался. Куйву они так и не увидели, поскольку до гиперборейского портрета надо было ещё несколько километров по лесу и болотам идти, а на катер, которым смотрители возили туристов по озеру до Куйвы, они не смогли попасть по причине большой очереди и малого количества бензина, который смотрители затаскивают сюда «на своём горбе». Деньги, конечно, здесь тоже деньги, и Стайк пытался объяснить это, но взаимоотношения аборигенов – «экскурсоводов, мужика в капитанке и смотрителей заповедника» имели для них всё же преимущественное значение – оно и понятно, Стайк приехал и уехал, а им здесь жить.
Но зато, как только они вернулись в зону уверенного приёма сигнала, Паша «залез» в Интернет и они полюбовались прекрасными снимками этого самого «старика», а заодно и просветились насчёт «места силы», «гипербореи» и прочего. Тут даже обсуждать нечего… камни-грязь-вода… «Глянь, да этот гипербореец футболист – рассмеялся Паша, – смотри, он что-то пнул!» «Или соколиный охотник», – сказал Стайк, тыча пальцем в пятно слева от основной фигуры. «А может это – даже космический корабль, который он запускает взмахом своей гиперборейской руки… Вот смотри, он как дискобол – кинул, и это полетело, а рука по инерции завернулась поближе к телу». «Не, он лезгинку танцует – вишь, одну руку к плечу поджал, а вторую вытянул». Они так ещё немного повеселились, закрыли ноутбук и решили, что им надо сходить посмотреть на местные развлечения в виде танцев… кому за тридцать. Хорошо сидеть в теплом уютном номере гостиницы после экстремального путешествия по священным шаманским местам.