Смотрящий никуда не едет, никому не звонит, вообще отключил аппарат, сидит не двигаясь, как бы замер, но не заснул – любимое его состояние, видит суету на пожаре, видит, как ветер раздувает пламя и оно совершенно независимо от направляемых в него водяных струй, буквально сжирает окна, пространство между окнами, стены без окон, крышу, входные двери… всё! Звука нет. И в тишине вдруг папин голос…
Как во той ли-то губерни, во Олонецкой,
А-й ли во том ли-то уезде да во Пудожском.
В чемодане, в шкафу, лежала книга «Былины Пудожского края». В ней на 5-тистах страницах почти 100 былин, записанных от 15 сказителей и там былина о Рахте Рогнозерском. «Мама, у деда фамилия Кигачёв?» «Какого деда? У тебя два деда». «Папиного папы». «Не, сынок, это не наша фамилия». «А тут написано, что былину про Рахту от сказителя Кигачёва записали». «Наверно, сказителей когда-то много было, друг у друга перенимали». «Но папа говорил, что это его дед». «Хм, папа, выдумщик… Может и дед, они вообще весёлые мужики были». «Сказители?» «Да нет, отец твой, и дед, и даже прадед. Они нас из роддома встречали – папа, дед и прадед, как три богатыря, они все долго жили, вот только папа…» Мама замолчала, потом вздохнула, потом отвернулась и ушла.
Во дикой деревне было Рагнозерскоей,
Во той ли-то семеюшки у Проккина.
Как родилосе ой чадо милое,
Чадо милое да небывалое.
Дед самогонку гнал, отец гнал, а потом и братья гнали, а потом один умер, а другой в армию ушел… на Северный флот. А потом… потом Маринка, а потом срок… потом… а потом «Суп с котом!» Громко сказал Смотрящий, завёл мотор транспортного средства и уехал с места пожара.
Из материалов уголовного дела
«…группу «террористов под руководством Артура» составили из вышедших в разное время за штат сотрудников, когда-то служивших вместе с ним – Маленький Мук, Бес, Нина и Агей…»
Каждую косточку выкручивает, как бельё отжимают, каждая клеточка дрожит, как лист на ветру, каждая часть тела дёргается, как под током… пот, слюна, моча, кал, сопли из носа, из глаз слезы… давление, сердце, как зайчик, прыгает… тошнит…
Но пока только раздражительность, злость, возбуждённость – кумар только начинается, но…
Он придёт, он уже здесь и будет крутить, трясти, давить, выворачивать… Дозу! Лекарства! Нурофен помогает! Да нет, долго. Выпить! Надо выпить!
«Нин, налей мне стаканчик… лимонаду или колы… ага… а туда чего-нибудь покрепче… да ладно, я сейчас с катушек слечу – всё здесь медным тазом накроется… А что Артур? Артур… вот спрошу прямо у него, вот так прямо и спрошу… скажу ему, что… надо помочь… мне надо немного помощи…»
Агей звонит…
…Артур вздрогнул, как очнулся, осмотрелся – телефон возле Генерала позвякивает посверкивая. Берет его, смотрит: «Какой-то звонит… какой-то… Алло!»
‒ Что? Что?! Что горит? Дом? Какой, нахрен, дом?…
«Занято. Я пойду сам, сам спрошу, бля… я сам пойду и спрошу…»
Агей осторожно, неуверенной походкой, как «вот-вот упадёт», обходит «гнездо» на танцполе, мимо Беса выходит в кухню, здесь никого, поворачивает направо и выходит в «штаб»…
– Чего тебе? – кричит Артур! – Какого хуя? Ты где должен быть?! Я предупреждал? Я, блядь, тебя предупреждал?! Преду…
Артур поднял пистолет, продолжает орать… выстрел! Артур на полслове…
Была когда-то такая игрушка «Трубочист» на подставочке, снизу пальцем нажмёшь, и он «бряк» и сложился в кучку руки-ноги-голова последняя сверху…
Агей выстрелил, не поднимая оружия, не целясь, снизу, как говорят, «от бедра», на секунду задержал взгляд, проследив за складыванием, спокойно развернулся и…
Бес стоял возле двери на кухню и получил пулю в живот, следующий выстрел в сторону бара – Нине в голову, затем сразу же в дальний угол над головами «заложников», слегка развернувшись к Маленькому Муку, он грохнулся всем телом вперёд едва не упав в «гнездо», и тут же голова Агея дёрнулась и… Нина успела выстрелить, попав ему в правое ухо, и Агей свалился на тело Беса, заливая его и себя кровью…
Из материалов уголовного дела
«…В центральном зале между сооружением из камней в виде очага и небольшим возвышением в виде эстрады обнаружено 18 человек мужчин и женщин опутанных растяжками, на четырёх человеках в центре группы одеты «пояса шахидов»… В зале обнаружены тела трёх мужчин и одной женщины со следами огнестрельных ранений, в одном из подсобных помещений обнаружена группа из шести связанных между собой по рукам и ногам человек мужского пола сидящих на полу… возле стола, на расстоянии полутора метров от группы, труп человека мужского пола с рваной раной на голове в области левого виска, и ещё один труп с огнестрельным ранением шеи…»
После выстрелов все сидели в полной тишине, не поднимая голов, боясь пошевелиться, и даже глазами не осмеливались попытаться увидеть хоть что-то кроме небольшого пространства прямо перед собой, но и здесь взгляд не фокусировался ни на чём… Потом кто-то кашлянул, кто-то повернул голову, кто-то спросил что-то шёпотом, кто-то что-то ответил так же тихо, но всё же чуть громче, потом слегка зашевелились…
«Есть кто живой?!» – донеслось из кухонно-подсобной глубины. И все опять замерли. Но ничего не происходило, никто из «террористов» не ожил, никто не вошёл в дверь ни из кухни, ни в кухню, ни в подсобку… «Семёнов»! – крикнул кто-то из группы в подсобке. «Здесь»! – прокричал один из сотрудников в штатском из «гнезда» на танцполе…
Постепенно все поняли, что «все «террористы» убиты», но всё же по-прежнему опасались двигаться, поглядывая на растяжки с минами-гранатами, а те, что в подсобке, просто не могли ничего сделать, поскольку связаны и тоже опутаны-обнесены «минами и гранатами». И все обездвиженные заговорили – сотрудники в штатском перекрикиваются из подсобки на танцпол и обратно, кто-то кого-то спрашивает о чём-то, у Зарины истерика, ей страшно, ей стыдно – она во время перестрелки не сдержалась, и теперь… «Хорошо хоть не медвежья болезнь», – вдруг подумала она, внезапно успокаиваясь. Она осмотрелась, нашла своих, встретилась глазами с Топпером, он подмигнул ей и улыбнулся…
«Всем успокоиться, постарайтесь успокоиться, не предпринимайте самостоятельно попыток разминирования, скоро сюда прибудут специалисты».
«Так что? это всё не учения? это всё же террористы?»
Катя не участвует в общем оживлении, она, наоборот, как бы застыла-окаменела, сидит, не двигаясь, рядом с ней Сидельников…
Потом появилось много всякого народу, их разминировали, им оказали медицинскую помощь, с ними общались психологи, какие-то люди подробно расспросили каждого, всё подробно фотографировали и снимали на видео. Арно пригласил присутствующих на чай-кофе.
Сидельников сразу после разминирования встал со стула, попросил подышать свежим воздухом, вышел, подошёл к машине, сел и завёл двигатель…