– Я ни в чем не виновата! Это произвол! – завопила она, когда ее схватил один из стражников. – Они ворвались в мой кабинет! Это все клевета!
Литар же не обращал на ее вопли никакого внимания. Он спокойно взял Ориен за руку и направился к выходу. И только поравнявшись с лейтенантом, остановился и снова обратился к нему, правда, тон его стал почти дружеским:
– Вейслин, и личная просьба… – Лит сделал паузу, будто давая лейтенанту время понять, что к просьбе следует отнестись едва ли не серьезней, чем к приказу. Затем указал взглядом на притихшего в углу Эрвина и добавил: – После того как допросите этого парня, отправьте его порталом в столицу вместе со всеми документами. Пусть его доставят либо ко мне в кабинет, либо к моему заместителю, капитану Мартину. И имейте в виду, что он под моим покровительством, так что помягче.
– Сделаем в лучшем виде, ваше высочество, – отозвался лейтенант, глядя на принца с открытым восхищением. Он много слышал о Белом Соколе, но даже не мечтал, что удастся встретиться лично. И пусть по возрасту руководитель департамента правопорядка королевства был заметно моложе своего подчиненного, но вокруг его высочества витала такая аура силы, что против него не рискнул бы пойти даже самый опытный боец.
Литар кивнул и вышел из кабинета, уводя за собой Ориен. За их спинами слышались тихие фразы стражников, доносились вопли верещащей смотрительницы, но ни принц, ни его спутница не придали им никакого значения. И если Литар напряженно размышлял, как бы без лишних проблем устроить неожиданного подопечного в военную академию, да еще и после начала занятий, то Ори сейчас могла думать только о странном черно-белом перстне, который крепко сжимала в ладони. Ведь пока он был единственной ниточкой, способной привести ее к правде о собственных родителях.
Как и в прошлый раз, ужин прошел спокойно. Да только сегодня, после всех событий этого долгого трудного дня, Ориен не смущалась в присутствии принца Дамьена, а уж тем более Сокола. По правде говоря, она была так вымотана и физически, и морально, что даже не обратила внимания, в какое платье ее облачили суетливые горничные. Только сидя за столом, с немалым удивлением обнаружила, что одеяние имеет насыщенно красный цвет и выглядит, по ее меркам, даже несколько экстравагантно.
И снова, покончив с трапезой, и хозяева, и гости переместились в гостиную, но на сей раз Ориен даже и не думала молчать. Она очень эмоционально рассказывала Кертону и Беллисе о доме, где когда-то жила, о своих смутных, но очень теплых воспоминаниях, о престарелой Кариэлле Терроно и о том, что та поведала о некоей Лилии. Но, говоря про посещение приюта, Ори благоразумно решила в подробности не вдаваться. Сообщила лишь то, что они забрали тот самый перстень. А поймав одобрительный взгляд Литара, поняла, что поступила правильно. Все же не для теплого семейного вечера такой неприятный рассказ.
– Никогда не видел ничего подобного, – восхищенно проговорил Дамьен, рассматривая перстень. – Да что говорить, я даже не понимаю, из чего он сделан. Но на нем совершенно точно есть силовые плетения. Причем почти незаметные.
Сама Ориен уже изучила единственное наследие отца вдоль и поперек. Выглядел перстень литым, но при этом состоял из двух разных по структуре веществ. Черные неровные полоски перемежались с совершенно белыми, образуя причудливый рисунок. На плоской вершине был очерчен ровный круг с двумя незнакомыми символами в центре. Литар предположил, что это буквы, возможно, даже инициалы или обозначение знака рода, но уверен ни в чем не был. Все же пока они имели слишком мало информации о таинственной расе ишау и совсем ничего не знали ни об их письменности, ни о культуре.
Но что удивительней всего, на внутренней стороне кольца имелась гравировка, которую несомненно наносили уже в Карилии. И написано там было совершенно понятное: «Навсегда твой». Впервые прочитав надпись, Ори едва сумела сдержать навернувшиеся на глазах слезы, и если бы не присутствие рядом Лита, то обязательно бы позорно расплакалась.
– И да, брат, ты прав, это буквы, – добавил Дамьен, продолжая осматривать символы. – Я встречал такие в некоторых старых книгах. Ими еще принято обозначать наиболее сложные и редкие плетения в магии. Только я думал, что это наш древний алфавит, а теперь вот начинаю сомневаться.
– И что же означает сия надпись? – поинтересовался Литар, глядя на задумчивого Дамьена с привычным скепсисом.
– Если переводить на наши… – задумчиво протянул тот. – Судя по всему, это аббревиатура. «О» и «Г». А круг в символистике всегда означал некое объединение. В данном случае я бы предположил, что это семья. А значит, перстень – родовой.
– Так, – озадаченно проговорил его старший брат. – Что еще можешь сказать?
– Больше ничего, – покачал головой Дамьен. – Но у меня есть один знакомый ювелир, который точно должен знать, что это за сплав. И если Ориен позволит… – Он повернулся к девушке и без обычных ужимок предложил: – Я бы мог показать кольцо ему. Может, мы бы и смогли узнать что-то еще.
И Ори, сама не зная почему, вдруг оглянулась на Литара, будто ей было важно его одобрение. А он, поймав вопросительный взгляд, чуть улыбнулся самыми уголками губ и кивнул. Только теперь, неожиданно для себя, Ориен вдруг поняла, что на самом деле стала доверять Соколу. И почему-то это ее искренне напугало.
В итоге она все же отдала Дамьену перстень и довольно скоро покинула гостиную, сославшись на усталость. Вот только кружащие в голове мысли и обрывки воспоминаний так и не позволили ей уснуть. Бессмысленно провалявшись в кровати несколько часов, она встала и решительно двинулась к шкафу, где висел ее черный костюм – единственная вещь, которую она взяла с собой из прошлой жизни.
Одним из несомненных плюсов проживания в особняке лорда Амадеу было то, что он фактически располагался посреди леса, довольно далеко от людских поселений. Здесь Ориен могла не опасаться, что ее увидят. Как и раньше, ей нужно было летать хотя бы раз в три-четыре дня, но теперь пропала необходимость прятаться. Посторонних в доме по ночам не бывало, а слуги если что-то и видели, то все равно никому бы ничего не разболтали. Приходя на службу к верховному магу, они давали магическую клятву о неразглашении, нарушить которую просто не могли.
Поэтому летала Ориен без малейшего опасения. Просто выпрыгивала из окна своей комнаты на третьем этаже и парила над окружающим лесом. Иногда приземлялась в саду и долго бродила по извилистым дорожкам. Иногда долетала до границы светящегося тысячами огней Эргона, смотрела на огромный белый дворец и возвращалась обратно. Но сегодня ей не хотелось отдаляться от имения, поэтому, немного покружив над домом, просто слетала до ближайшей спящей деревни и вернулась обратно.
Она уже собиралась опуститься на широкий парапет перед своим окном и примерялась, чтобы удобнее к нему подлететь, когда увидела на одной из лавочек в саду знакомую тень. И пусть разглядеть кого-то с такого расстояния было почти невозможно, но Ори почему-то ни капли не сомневалась в личности этого человека.
Она сама не поняла, почему решила развернуться и полететь к нему. И только мягко опустившись на землю в нескольких метрах от лавочки, вдруг подумала, что, возможно, он не желает никого видеть.
Но Литар встретил ее спокойной улыбкой, и уже этого хватило, чтобы все сомнения мгновенно развеялись, оставив лишь странное очарование тихой теплой ночи.
– Я думала, вы уже ушли, – проговорила Ори, складывая крылья и заставляя их исчезнуть. Все же даже стоять с такой тяжестью за спиной было совсем непростой задачей.
– Я видел, как ты улетела, – ответил принц, глядя на девушку. В темноте ее кожа казалась удивительно светлой, а вытянутый зрачок будто издавал едва заметное свечение. – Часто летаешь?
– Да, – отозвалась она. – Иначе нельзя. Но здесь с этим хотя бы нет проблем. Вылезла в окно – и все, свобода. А раньше мне приходилось придумывать целые комбинации, чтобы получить возможность полетать.
Он понимающе ухмыльнулся и похлопал по лавочке рядом с собой, приглашая присесть. И Ори приняла приглашение, ни капли не сомневаясь в правильности своего поступка.
Сейчас Лит почти ее не пугал. Может, все дело было в странной приятной обстановке, а может, и в самом принце, который сейчас казался почти родным. Удивительно, ведь еще утром этого длинного невероятно насыщенного событиями дня Ориен искренне его ненавидела, хотела сделать ему больно. И что же теперь?
Хотя все, что произошло сегодня, можно считать настоящим подвигом с его стороны. Ведь если бы не Литар, Ори бы вообще никогда не узнала о существовании Кариэллы Терроно, не услышала бы историю своей матери и совершенно точно не получила бы обратно перстень отца. И уже за это можно простить Соколу его прошлые прегрешения.
– Значит, к своему почти брату – Ситару – ты приходила, чтобы полетать? – спокойно спросил принц, и, к собственному удивлению, Ори почувствовала в его словах нечто похожее на недовольство.
– Да, ваше высочество, – ответила она, легко пожав плечами. – Сит чувствовал себя виноватым передо мной, потому и помогал.
– Из-за ареста? – уточнил Лит, поднимая лицо к небу, где на темном куполе виднелась целая россыпь удивительно ярких далеких звезд. – Он ведь тогда сбежал. Бросил тебя.
Ориен не любила вспоминать тот вечер, но сейчас, сидя рядом с Литаром, почему-то оказалось намного легче окунуться в жуткие воспоминания. Наверное, все дело в том, что теперь, когда кошмарный Белый Сокол фактически стал частью ее жизни, когда она видела его чаще, чем всех старых друзей, прошлое начало казаться каким-то чужим и будто бы ненастоящим. Словно все это произошло не с ней.
– На самом деле, ваше высочество, я ведь до того дня ничего ни у кого не воровала, – сказала она, тоже глядя на звезды. – И даже не мыслила о подобном. Но Сит знал, что я могу видеть энергию и находить плеши в магических охранных плетениях. Он тогда сказал, что их с ребятами наняли, чтобы инсценировать ограбление. Будто друзья решили пошутить над приятелем-аристократом: выкрасть у него из дома все деньги и драгоценности, а потом торжественно вернуть. А я, глупая, чувствовала, что он врет или недоговаривает, но все равно согласилась.