А потом вдруг стало немножко легче. Он даже смог понять, что его куда-то потянули и, кажется, обняли, а пылающие внутри пожары постепенно начали утихать. Вскоре вернулся слух, да только Лит поначалу подумал, что это просто бред, новая стадия агонии. Ведь то, что он слышал, чувствовал, никак не могло случиться на самом деле. И Ориен ни за что бы не стала его обнимать, гладить, греть, не угрожала бы, что прикончит его сама, если он вдруг решит сейчас умереть. Она вообще много чего говорила. Шептала ласковые слова, умоляла вернуться, не бросать ее, просила открыть глаза. Перебирала его волосы, касалась мягкими губами щеки… И в мгновения легких поцелуев Литу становилось настолько хорошо, что он даже ненароком засомневался, а жив ли вообще?
Иногда Ори начинала плакать. Прижималась к нему сильно-сильно, утыкалась лбом в его висок и рыдала. Слезы капали на его лицо, стекали по щеке. Несколько даже попало на губы, и Лит с удивлением почувствовал их чуть солоноватый вкус.
И вдруг все стихло. Девушка перестала всхлипывать, и теперь до его слуха доносилось лишь ее мерное дыхание. Но даже во сне она продолжала согревать принца своим телом и еще чем-то, похожим на плотное мягкое одеяло. И, пригревшись в ее объятиях, он тоже уснул. Правда, спал урывками, просыпаясь от раздирающей боли во всем теле. Но зато теперь даже получалось открывать глаза, хотя сквозь окружающую тьму он все равно почти ничего не видел.
Пламя внутри никак не желало отпускать. Оно будто испытывало Лита на прочность. Проверяло, достоин ли он быть сыном такой своенравной стихии? И в какой-то момент принцу уже начало казаться, что от него осталась одна лишь оболочка, а внутри теперь просто выжженная пустота.
Ближе к рассвету, к небывалому облегчению Литара, ярость внутренних костров начала спадать. А когда из-за деревьев показалось яркое теплое солнце, он вдруг понял, что больше не горит и его пламя наконец успокоилось. Обжигающий огонь остался только в плечах, будто весь вулканический жар, одолевавший тело, переместился именно туда. Но по сравнению с той жутью, что творилась с ним ночью, эта боль показалась Соколу сущей ерундой.
Он снова посмотрел на солнце, которое, признаться, и не надеялся больше увидеть, и, опустив взгляд на свои руки, ошарашенно уставился на укрывающее его «одеяло». Точнее, это было совсем не одеяло и даже не одежда. Оказывается, всю ночь его согревали два черных крыла Ориен. Сама она размеренно дышала ему в затылок, а ее руки покоились на его груди и животе. Девушка спала и просыпаться явно не собиралась.
Он осторожно попытался пошевелить рукой, а когда та повиновалась, вздохнул с невероятным облегчением. Да, Лит до сих пор был обессилен, но теперь хотя бы не настолько немощен. Попробовал двинуть ногами – получилось. Но когда чуть приподнял голову, вдруг почувствовал, что девушка, на которой он практически лежал, вздрогнула и очнулась.
Открыв глаза, Ори не сразу поняла, где находится. Вокруг определенно был лес, ее спина упиралась во что-то твердое и шершавое, вероятно в дерево, на грудь давило нечто тяжелое, а все тело дико ломило. И только увидев собственные крылья, укрывающие тело раненого Сокола, она мгновенно все вспомнила.
Сейчас он был теплым, да и дышал куда ровнее, чем ночью. Но девушка все равно боялась, что это лишь иллюзия. Что на самом деле, пока она спала, он распрощался с жизнью, и теперь она держит лишь его безжизненное тело…
– Лит? – позвала Ори хриплым со сна голосом. – Литар?
Он чуть дернул головой, видимо, желая повернуться, и Ориен замерла, не в силах поверить, что он на самом деле в сознании.
– Боги… ты жив? Ты меня слышишь? – Она убрала крылья в стороны и повернула затекшую шею, пытаясь рассмотреть его лицо. А когда увидела ясный взгляд сине-зеленых глаз, не смогла удержать слез. – Жив… – шептала, даже не замечая стекающей по щекам влаги.
Принц же, видя состояние Ори, хотел вытереть мокрые дорожки с ее лица, но оказался слишком слаб для таких манипуляций.
– Не плачь… – сказал он едва различимым шепотом.
И, наверное, только теперь Ориен окончательно поверила, что он выжил.
– Литар… – протянула она, всхлипывая. А в дрогнувшем голосе слышалось просто невероятное облегчение.
Он смог. Справился. Вернулся… Победил демонов смерти.
И вроде самое время радоваться, но Ори вдруг почувствовала, что радость и растерянность в ней стремительно сменяются злостью. Эмоции, резко изменившие градус, просто зашкаливали за все мыслимые и немыслимые пределы, и им срочно требовался выход.
Сейчас она была готова сорваться в настоящую истерику. Ведь оковы, заставляющие ее держаться, быть сильной, наконец пали. Лит очнулся. Он в сознании. Он не умрет.
«Конечно, – пронеслась в ее голове словно чужая, отравленная ядом мысль, – ведь с такими самоуверенными наглыми тварями просто не может быть иначе!»
– Боги, как я тебя ненавижу… – медленно и с каким-то смакованием проговорила Ориен, глядя в глаза ничего не понимающему принцу. – Гад… Сволочь… Я сама чуть не умерла рядом с тобой!
А он, видя ее состояние, вдруг улыбнулся, и Ори поняла, что сейчас просто взорвется. Поэтому, осторожно переложив его на землю, поднялась на ноги и поспешила спрятать крылья. Увы, из-за царящего в душе полнейшего разброда получилось далеко не с первого раза. К тому же спину ломило так, будто она всю ночь разгружала корабельные трюмы, руки и ноги были перепачканы в крови и грязи, а на одежде виднелись прорехи.
– Демонов всесильный Сокол! – выкрикнула она, снова опуская на него взгляд, в котором сейчас отражалось столько самых разных чувств, что и не передать. – Ты умирал! Слышишь меня, Литар?! Ты был на грани! Понимаешь?! На грани! И ради чего? Я никогда не поверю, что ты не мог предусмотреть, что там ловушка.
– Ори… – проговорил принц, пытаясь сесть, но она не была готова слушать.
– Подставился, как юнец! Дурак! С одним дротиком ты бы мог справиться. Зачем нарвался на второй? Зачем полез драться? – продолжала причитать Ори, теперь уже нервно вышагивая по поляне.
– Хотел дать тебе шанс уйти, – тихо ответил наблюдающий за ее метаниями Литар.
Ему все-таки удалось немного приподняться и даже сесть, опершись спиной на дерево. И он уже думал, что после сказанных им слов Ориен успокоится, поймет, да только они подействовали на девушку совсем не так, как он рассчитывал.
– Уйти?! – выкрикнула она, глядя на него с обидой. – И бросить тебя там?! Да ни за что! Слышишь меня?
Лит смотрел со странной смесью горечи и недоверия. Он не понимал ее, совсем. Но все-таки нашел в себе силы спросить:
– Ты ведь ненавидишь меня, Ориен… Так ради чего осталась?
И она все-таки разглядела в его глазах искреннее недоумение. Именно оно и заставило Ори хотя бы постараться успокоиться. Ведь это для нее за прошедшую ночь пронеслась целая жизнь. Это она прижимала к себе его умирающее тело. Это в ее мыслях вспышкой мелькало прозрение об истинном отношении к ненавистному принцу. Для него же это все осталось за занавесью тьмы и беспамятства.
Поэтому, как только эмоции чуть поутихли, она снова вернулась к Литару и присела рядом с ним на колени.
– Дурак… – сказала Ориен, глядя ему в лицо. Рука сама потянулась к его растрепанным волосам, осторожно убирая их со лба и заправляя за уши. – Ты такой дурак, Литар. И я знаю, что ты заставишь меня пожалеть о каждом слове, о каждом оскорблении… Знаю, что ты жестокая, бессердечная сволочь, но… Я бы скорее умерла рядом с тобой, чем оставила тебя там.
Он смотрел на нее прямо и молчал. А когда Ори снова всхлипнула, кое-как приподнял казавшуюся очень тяжелой руку и попытался обнять. И она даже и не думала сопротивляться. Совсем напротив, вдруг придвинулась ближе и уткнулась лицом в его грудь.
– Боги… ты даже не представляешь, как я испугалась, – прошептала, не поднимая головы. И вдруг добавила: – Не за себя…
– Все будет хорошо, Ори, – проговорил Лит, устало прикрыв глаза. – Не бойся. Теперь уж точно выкрутимся.
Какое-то время они так и сидели: он – прислонившись спиной к стволу дерева, а она – рядом, прижавшись к нему. Оба понимали, что нужно что-то делать, как-то выбираться отсюда, но пока просто не было сил. Литар привычно просчитывал варианты дальнейших действий, выискивая единственно верный. А Ориен просто смотрела куда-то в сторону, ни о чем особо не думая. Сейчас, после своего срыва, после всего пережитого, ей было достаточно уже того, что Лит жив, в сознании, что он рядом и к нему начало возвращаться тепло.
И вдруг она резко отпрянула и уставилась испуганным взглядом на окровавленные тряпицы, обмотанные вокруг его плеч. Почему-то только сейчас вспомнила, что у него там жуткие раны, в которые наверняка попала какая-нибудь зараза. И от одной этой мысли Ори стала бледнее самого белого полотна.
– Что такое? – тут же спросил Лит, не понимая, в чем причина столь внезапного испуга.
– Раны от дротиков, – проговорила она, судорожно сглатывая. – Их нужно перевязать и обработать. В картеле есть алкоголь…
Она уже хотела отправиться за фляжкой, но ее остановил строгий голос Сокола.
– Картел? Откуда? – нахмурившись, спросил он.
А Ори лишь раздраженно закатила глаза. Ну конечно, вместо того чтобы подумать о собственном здоровье, этот повернутый на законах человек интересуется, где же она взяла картел.
– Угнала я его! – выпалила она, спеша подняться. – Уж простите, ваше высочество, но другого способа убраться оттуда не было. На себе я вас, при всем желании, потащить бы не смогла. Да я после простого ментального воздействия обычно с ног валюсь от усталости, а вчера пришлось шестерым влезть в сознание. Поверьте, я сама была на грани обморока.
Лит отвел взгляд в сторону, но ничего не ответил. Для полноценных выводов у него было слишком мало информации, а Ориен пребывала не в том эмоциональном состоянии, чтобы спокойно все рассказать. Но если судить по тому, как ее кидает от истерики к умиротворению, как легко она срывается, можно догадаться, что прошлая ночь действительно оказалась для нее очень сложной.