— Я мог бы пойти с тобой и попытаться… — начал было тар, но Алексей жестом остановил его:
— Нет, друг. Со мной столько верных друзей, что мы и без того создаем очередь перед порталами. Не хватает нам еще начать драться за место в этих очередях или продавать номерки. По дороге я расскажу тебе, куда мне нужно попасть, а ты проводи нас до портала туда, если только он у вас есть…
Ни единого дуновения ветерка не тревожило чистую прохладу хрустального воздуха. Все вокруг укрывал сверкающий снег, но холодно совсем не было. Яркое солнце заливало все своим светом и наравне с синим, высоким небом делало картину окружающего мира просто идиллической.
— Вот это действительно морозная свежесть, — пробормотал Алексей, осматриваясь и прислушиваясь к своим ощущениям.
— Здесь никого нет, — сообщил Оторок, словно все остальные не видели столь очевидного. — Ты уверен, господин, что это именно тот мир?
— Именно его я видел в своих видениях, навеянных сферой, — ответил негромко Алексей, чувствуя что-то необычное вокруг.
— Здесь кто-то есть, — зашептала Эльви, и по ее виду несложно было догадаться, что девушка не просто не шутит, но и напугана, хотя скрывает свои эмоции.
— Я тоже чувствую присутствие, — подтвердил Алексей, явственно ощущая на себе чей-то посторонний взгляд. — Мы не одни в этом чистом мире.
— Может быть, надо позвать их, господин? — предположил Оторок, крутя по сторонам головой. — Покричать. Или сказать, что мы не несем с собой зла.
— Может быть, надо сказать что-то секретное? Какое-то тайное слово, — в свою очередь предположила Эйра, касаясь ладонью своего лука.
Алексей собрался было возразить обоим и даже повернулся в их сторону, но слова застряли у него в горле. В двух шагах от них стоял облаченный в белые ниспадающие одежды мужчина. Он просто стоял, безразлично наблюдая и дожидаясь, когда его заметят. Высокий и стройный, с гривой белых как снег волос и пронзительно-голубыми глазами. По внешности его невозможно было определить возраст — возможно, тридцать лет или пятьдесят, а еще скорее многие сотни лет.
— Я приветствую вас, — заговорил Алексей, справившись со своим изумлением. — Я хочу только поговорить…
Белый человек поднял ладонь в останавливающем жесте, и Алексей покорно замолчал. Человек жестом пригласил следовать за собой, и все молча пошли за ним.
— Простите, уважаемый, — еще раз попытался Алексей, не чувствуя в облике белого человека не только заинтересованности, но и хотя бы толики сочувствия, — Лишь пара вопросов, и мы…
Белый человек остановился, но не ответил, а вытянул в требовательном жесте руку. Там, куда указывал властно его перст, колыхалось зеркало портала.
— Он что, просто изгоняет нас? — проворчал растерянно Оторок.
— Похоже на то, — согласился Алексей и, обращаясь уже к белому человеку, спросил: — А если я откажусь уходить?
Ни один мускул не дрогнул на лице белого человека, словно это было не живое существо, а бездушный механизм. Рука повторила требовательный жест, и Алексей понял, что в этом мире не будет ни драки, ни противостояния, что бы он ни предпринял сейчас. Их выдворят отсюда каким-то бескровным способом. Выдворят без лишних эмоций и нервов. Эти создания многие века хранят покой Забытого мира, а возможно, и других миров, и решать самые различные вопросы, оставаясь вне эмоций, умеют очень хорошо. Иного выхода из сложившейся ситуации, как подчиниться настойчивому требованию белого человека, Алексей не видел. Поэтому он кивнул негостеприимному хозяину и, больше не мучаясь сомнениями, шагнул в портал.
— И это ангелы-хранители?! — возмущался Оторок. — Как же они могут помогать, спасать, предостерегать, если не способны на понимание и гонят мирных путников из своего мира только что не силой?!
— Мы для них не мирные путники, — возразила Эльви, видя, что Алексей задумчиво молчит, глядя в костер. — Они знают о каждом из нас много больше, чем мы знаем сами о себе. И счастье еще, что они просто изгнали нас, не возжелав общаться с недостойными такого общения. Подумай лучше, что было бы, если бы они воспылали к нам праведным гневом. Ты готов сражаться против отряда ангелов?
Ее вопрос повис в воздухе. Каждый задумался о том, как нелегко пришлось бы им, если бы пришлось вступить в противоборство с грозными ангелами. Хотя правильнее было бы сформулировать вопрос иначе: была бы в этом случае хоть доля шанса кому-нибудь из них уцелеть?
Пойдя на поводу у какого-то неясного предчувствия, Алексей решил остановиться на ночлег прямо возле портала, из которого они вышли, покинув белоснежный мир ангелов-хранителей. Вполне возможно, что это было даже не предчувствие, а несбыточная надежда на то, что их все же удостоят хотя бы короткого разговора. И теперь, съев приготовленный Отороком ужин, все следили за танцем огня, думая каждый о чем-то своем.
— Тебя уже совсем видно, мой возлюбленный господин, — проговорила негромко Эльви, склонив голову на его плечо. — Теперь для нас наступило самое опасное время. Ты еще не стал самим собой, но видим почти для всех.
— Почему я ничего не вижу ни в ком из вас? — задал Алексей вопрос, который интересовал его уже давно.
— Ты еще не умеешь смотреть, — улыбнулась девушка. — Давай я тебя научу. Ты помнишь, как разглядывают детские картинки, на которых за пестрой мозаикой рисунка скрывается объемное изображение?
— Примерно, — припомнил Алексей. — Мне всегда казалось глупым пялиться на эти картинки, в то время как множество действительно достойных творений доступны глазу и радуют душу.
— Это не совсем то, но принцип… — постаралась она объяснить попроще. — Просто надо запомнить, как ты это видишь, и в следующий раз будет легче увидеть, а еще после нескольких попыток ты станешь легко различать изображение.
— И как же ты меня научишь? — недоверчиво поинтересовался Алексей. — Если даже объяснить на словах этот процесс затрудняешься.
— Я не буду тебе объяснять, — рассмеялась тихонько девушка. — Я просто покажу. Смотри на Зура.
С этими словами Эльви поднялась и, зайдя Алексею за спину, положила обе свои ладошки на его виски. Сначала ничего не происходило, но потом неожиданно изображение чуть расслоилось, словно появившаяся на глазах Алексея слеза преломила картинку. Одновременно с этим поплыл и цвет. Алексею показалось, что на изображение Зура наложили еще одну картинку. Он почти выхватил эту картинку разумом, но рассмотреть не успел. Эльви, вздохнув, разомкнула руки, и все вернулось к привычному виду.
— Тяжело так показывать, — пожаловалась колдунья. — Попробуй теперь сам.
Алексей пытался вернуть те ощущения, которые чувствовал под руками девушки. Он пытался сфокусировать глаза и так и эдак. Долгое время у него ничего не получалось. Он уже начал отчаиваться, когда вдруг заметил неясный всполох над фигурой оборотня. Обрадовавшись, Алексей сбил фокусировку и еще битый час искал ее вновь. Наконец, несмотря на усталость глаз, у него стало получаться. Над Зуром возникло сначала размытое, призрачное пятно, а потом Алексей рассмотрел формы того самого монстра, в которого превращается оборотень. Верхняя часть фигуры казалась смытой, но вскоре Алексей понял, что видит нити, короной уносящиеся куда-то вверх, истончающиеся до невидимой толщины, но существующие.
— Я вижу, — прошептал он и перевел взгляд на Чолона.
Стрелок остался почти таким же, как и был, только, как показалось Алексею, вытянулись и стали острее уши. Оторок вовсе не претерпел изменений, за исключением возникновения такой же, как и у остальных, «короны». Алексей обязательно рассмотрел бы всех, но глаза уже слезились от напряжения.
— Не заработай косоглазия, господин, — усмехнулся Чолон. — Будет неудобно стрелять.
Алексей оставил свое новое умение до лучших времен, чувствуя, что все же хочет быстрее взглянуть по-новому на Эльви. В душе шевельнулся страх, что он увидит древнюю старуху-колдунью, надевшую личину молодой девушки. Именно этот страх помог ему успокоиться и не насиловать больше свои глаза попытками рассмотреть все и сразу. Его спутники укладывались спать. Лишь Оторок, чья очередь дежурить выпала первому, старательно натирал кусочком какой-то ветоши лезвие своей секиры. Алексей тоже улегся на свое походное одеяло. Он устал, поэтому сон быстро отыскал пути к его разуму. Уже засыпая, Алексей лениво подумал, что, волнуясь о том, что увидит в Эльви, он ни на миг не задумался над тем, что теперь Эльви и все остальные видят в нем. А в следующую секунду сон окончательно отогнал все мысли и тревоги, вступая в свои владения.
За спиной гнома, любующегося отражением луны на лезвии секиры, совершенно беззвучно возникло свечение и в следующую секунду, погаснув, оставило под светом луны стройную женскую фигуру. Женщина куталась в одеяние, напоминающее паранджу восточных женщин. Только было оно столь легким и прозрачным, словно состояло из сгустившегося лунного света. Женщина медленно подняла руку, и с ее ладони сорвался кружащийся хоровод мельчайших искорок. Будто мелкие снежинки, отсвечивая в лунном свете, полетели в сторону сидящего гнома. Оторок едва заметно вздрогнул, когда искорки коснулись его затылка, и безвольно завалился на бок.
Женщина, не скрываясь, но двигаясь при этом совершенно бесшумно, медленно прошла мимо спящих путников и остановилась рядом с Алексеем. Опустившись перед ним на колени, она осторожно коснулась его руки, прогоняя сон. Алексей открыл глаза и сразу встретился взглядом с прекрасными, бездонными глазами.
— Кто ты? — прошептал он, боясь, что чудесное видение исчезнет, оказавшись лишь игрой лунного света с сонным сознанием.
— Ты действительно жаждешь вспомнить все, что забыл? — зашептала незнакомка, и от одного ее шепота Алексей ощутил горячую волну желания. — Готов ли ты рискнуть пойти за этими знаниями в одиночку? Решишься ли довериться мне?
— Готов, — заверил Алексей, одним движением оказываясь на ногах.
— Тогда молчи и следуй за мной, мой господин, — поманила гостья, так же бесшумно отходя в сторону от спящих спутников Алексея. — Сегодня ночь, в которую сбудутся желания.