й для жизни мир!
Тэмир рассказал им, что в том мире он смог уйти от преследовавших его морнезогов с помощью копирования. Этим заклинанием Тэм с ними делиться не стал, уверяя, что принцип им не понравится. Дамир знал: чтобы создать что-то, нужны материалы. Это он понял. К примеру, эльфы состоят из воздуха и света, кровь нужна, как клей, на котором будет держаться всё остальное. Поэтому у Тэма не было особых проблем с копией Эля.
Но если создавать, к примеру, кентавра, то нужно много материала. И магически это, наверное, очень истощает. К тому же, пусть копии и не имеют разума какое-то время, они всё же живые. И это слишком тяжело — видеть, как морнезоги расправляются с ними.
Не всем так повезло, как им: для них создали тварей, даже призвали, но натравить не успели. Вот и бегают за ними уродцы в растерянности. Его морнезог таскался за ним, как добрый пёс. Многие уже привыкли. Кто-то ещё вздрагивал. Никто не знал, как теперь от них отвязаться? А если честно, уже и не хотелось. Даже какая-то гордость брала, что у тебя есть личный морнезог, который тебя не сожрал!
Наконец, зашёл Намир. Он молча прошёл мимо, упал в кресло. Посмотрел на старшего, и кузен даже присвистнул: Самозванец был похож на панду, такие огромные и тёмные круги залегли у него под глазами.
— Что на этот раз? — искренне поинтересовался Дамир.
— Драконы, — устало ответил Намир.
— Ой, да ладно! — изумился кузен. — Что им-то нужно?
— Они хотят наездников. В этом мире их взять негде, они просят поискать в мире людей, — потёр лоб средний наследник. — Кто-то слышал, что там многие мечтают о драконах.
— Это было бы выходом, — согласно кивнул Дамир. — Запускай Холина и его службу, они найдут, кого надо.
— Дамир! Ну, хоть ты-то не тупи! — аж подскочил от возмущения ИО короля. — Люди понятия не имеют, что такое магия! Как они смогут поддерживать драконов? Это вам что, пони игрушечные?
Дамир нахмурился. Что-то в его голове мелькнула. Магия… Люди… Но ведь среди людей тоже есть маги! Только они не всегда об этом знают. Надо просто объяснить сначала этому упрямцу, а потом Холину. И он начал говорить, как с маленьким дебилом:
— Намир, в мире людей маги есть, просто их надо найти и объяснить им суть вещей. Может, подучить чему-то. Они не знают о своей силе и, чаще всего, боятся её и скрывают от всех, даже от себя. Не знаю, то ли наши туда перебрались, да со временем забыли, кто они и откуда, то ли люди тоже раньше всё умели, а потом забыли, но это реально выход! Хочешь, я помогу тебе?
Намир задумался, посмотрел в окно, затем его взгляд переплыл на стену, а потом совсем потерялся. И когда Дамир решил, что кузен заснул, он вдруг спросил:
— Дам, никто не желает из твоего мира вернуться назад? У тебя же там маги тоже есть?
Дамир от неожиданности подскочил, но сделал вид, что только покачал головой: все уже обжились и притёрлись друг к другу. К тому же, он для каждого создавал его идеальный мир, так что, вряд ли кто-то решит вернуться сюда.
— Почему ты так не хочешь принимать людей? — настаивал старший наследник.
— Тэмир… — чуть запнулся Нам, произнося это имя, — рассказывал, что люди — очень испорченные существа. Они могут стать для нас внутренней угрозой. Если честно, этот мир и так стоит на грани разрушения. И любой конфликт приведёт его к тому, что мы потеряем себя. Я мало бывал в том мире, но мне совсем не понравилось то, что я видел: злобные, эгоистичные, готовые на подлости. И у них нет реальных ограничений, только какие-то «законы», которые мало, кто соблюдает. Люди в нашем мире могут стать спусковым крючком для его уничтожения. Поэтому, пусть маги из людей остаются там, где они сейчас. Мы поищем другой выход. Ты пришёл не просто так, верно?
Дамир кивнул и принялся объяснять причину своего визита:
— Мне не даёт покоя мысль о том, что король жив. Как такое случилось? Тэмир ведь точно умер? Эль сказал, что это он остановил его сердце, чтобы Зара не убила себя раскаянием. Но то, что я вижу сейчас, ничуть не лучше. Если Тэм жив, то ему нет оправдания!
Тиана рассматривала своего дракона. Почему-то в человеческом облике он был каким-то обычным, ничего страшного. К примеру, Астр — высокий и очень строгий, Ноён боялась его с самого детства. Да и сейчас приходилось задирать голову, чтобы поговорить с ним, несмотря на то, что Тиана была гораздо выше любой знакомой ей девушки. К тому же Ноён ни разу не видела, чтобы Астр Корунд улыбался. Нет, оно понятно: быть драконом опального мага — история совсем не весёлая, но Тиана помнила его, когда отец ещё был жив. И хотя его всадник после короля был самым важным в королевстве, Астр и тогда не улыбался. И Тиана чаще всего видела таких же хмурых драконов, поэтому считала своего каким-то неправильным.
Аметист, вроде бы, тоже всегда серьёзный, даже суровый, но бывали у него закидоны, когда он расплывался в самой очаровательной улыбке. Особенно, когда пялился на свою Зарубинчик — просто зефирка в сахарной вате! И кожа у него такая светлая, что для дракона просто неприемлемо! Даже ноги… Так, что за чудо в тапках?
— Леон, что у тебя на щиколотке? — взволнованно спросила волшебница.
— Чего? — не сразу понял дракон, вырванный из своих грустных размышлений.
— На правой ноге что у тебя? — настаивала Ноён.
— А, это? Родинки, — успокоился Аметист.
— И давно они у тебя? — не унималась девушка.
— Всегда. Ноён, ты чего пристала?
Тиана стащила с правой ноги сапог, сняла носок и показала на точно такие же родинки, создававшие созвездие Дракона, под которым родились Ноён с Аметистом:
— Смотри! Похоже, мы с тобой тоже Истинные. Тогда понятно, почему мы залипли на наших. Намир что-то пытался рассказать про пары Истинных, которые создают что-то новое. Они боевые, мы тоже. Но между собой можем создать что-то ещё. К примеру, любовь. Может, это и не кровь вовсе, а Истинность на меня так влияет?
Дракон с раздражением посмотрел на наездницу, на свою отметину, на её и заявил:
— Не знаю, Ноён. Да и какая теперь разница? Мне лично параллельно и перпендикулярно, почему для меня Зара — самая лучшая во всех мирах! Я её когда в первый раз увидел, сразу понял, что пропал. Даже подумывал грохнуть её, не думая, чтобы не мучится! Но она встряла за Тэмира, и я понял, что опоздал! Уже просто не смогу причинить ей боль. Когда я с ней дрался, то представлял твою рожу, между прочим! Так что, я бы на твоём месте не думал про это.
Тиана мотнула головой и упрямо перебила:
— Ну, не скажи! Хотя, конечно, хрен редьки не слаще. Всё равно какая-то принудиловка получается. Пойду-ка я поищу в библиотеке книжку про эту Истинность. Что-то она в мою жизнь так настырно лезет, а я и не в курсе, что с ней делать! — вскочила девушка с места и пошла в комнату, в которой не была… да ни разу не заходила туда по её прямому назначению!
— Тиана, — позвал её дракон, — я расскажу Заре?
— Про что? — тормознула наездница.
— Ну… — замялся Леон. — Что ты вернулась.
— Как хочешь, — равнодушно бросила волшебница. — Но я скоро снова уйду. Так что можешь и опустить это событие.
— Это куда ж это ты опять намылилась-то? — снова аж подпрыгнул дракон.
— Как куда? Назад. Я пришла подпитать вас магией. На пару недель вам хватит, потом я опять вернусь. Можешь говорить Заре, можешь промолчать — питать её тебе придётся. Вы уже с ней как, обменивались магией?
— Нет, — хмуро ответил Аметист.
— О как! А что так? И как она это терпит? — изумилась волшебница.
— Ты опять бросила меня, Ноён! — набросился вдруг Леон на наездницу. — После обмена магией она станет от меня зависимой. Она — дракон без наездника. Я могу ещё отпустить её, и Рубин станет одиночкой с собственной магией. А если мы хоть раз обменяемся, она ведь погибнет, если я…
— Так, стоп! — перебила дракона Тиана. — Я чего-то не понимаю. Во-первых, я тебя не бросила! Память я не потеряла, про обязательства свои помню. Во-вторых, я в конце концов всё равно вернусь. А что это за разговоры: «Отпущу»? Ты Зару спросил? Девчонка, наверное, с ума сходит от непоняток: любимый есть, а любви нет! И что это за прикол, что у неё нет всадника? Я его найду в любом случае, от меня не так-то просто спрятаться надолго!
Леон смотрел на Тиану, как на идиотку. Хотя, кажется, идиотом тут был как раз он сам.
— Я не понял. Тэмир что, жив?
Ноа счастливо смеялась. Рядом с ней Лэмир молодел день ото дня, и волшебница жалела лишь об одном — о годах, потерянных в ненависти и злобе. Всё можно было сделать иначе! Но что теперь жалеть об этом? Нужно наслаждаться тем, что есть.
Король нашёл её, практически мёртвую, и привёл в чувства до прихода целителей. В тот вечер он признался, что, несмотря на наложенное ею заклятие, он не переставал любить свою Ноа ни на одну секунду в течение трёх тысяч лет! Король был очень слаб и то и дело замирал так, что Ноа стала переживать за его жизнь. В итоге он свалился ей на руки, и она, прислонившись спиной к дереву, так и уснула, держа его голову у себя на коленях.
На следующее утро Лэмир проснулся рано, но ничего не помнил. Не про вчерашнее, а вообще! Чистый лист вместо памяти. Ноа попробовала рассказать ему правду, но король лишь смотрел на неё влюблёнными глазами, тихо повторял имена, словно пробуя их на вкус, но только качал головой и снова пялился на волшебницу мутными расширенными зрачками. Когда-то этот волшебник был прекрасен, однако теперь…
Не обращая внимания на восстанавливающих её жильё гномов, Ноа провела ритуал по снятию очарования. Ей пришлось постараться, потому что основная её сила копилась в доме, который сейчас был развалинами, и магия клочьями летала в пространстве. Наловив несколько обрывков магии, Ноа произнесла заклинание, и вдруг король показался ей более молодым и не таким уж уродом — что-то даже приятное проскользнуло в его лице. Она набрала ещё немного клочков, собрала их в одно и опустила на бывшего возлюбленного с новым заклинанием. Король лишь икнул, опять слегка помолодел и продолжил мечтательно глазеть на неё.