— Это было... необычно, — сообщила Оли, царапая когтями на задних лапах землю.
— Попробую как-нибудь устроить тебе подводную экскурсию, — пообещал я.
Оставалась простая часть, мы добрались до ближайшего гарнизона республиканцев, предъявив солдатам бумаги с печатью республики. Дальше шла проверка, но короткая и можно даже сказать мягкая. Нас попросили подождать в небольшой комнате, предложив поздний ужин. От еды мы отказались, Оли, чтобы не напрягать окружающих своей аурой, перекинулась в человека и оделась. Покрасовалась передо мной.
— Мне идёт?
Кожаные штаны и нечто вроде рубашки, белой... Полупрозрачной, несколько менее откровенной в районе груди.
— Очень сексуально. Хотя, на мой взгляд, чёрное кружево тебе идёт больше, — признался я, вспомнив, как она выглядела во время нашей первой встречи. — Или дело в первом впечатлении, которое ты на меня произвела?
Оли расстегнула несколько верхних пуговиц, создав очень выразительное декольте.
— Уверен?
За две недели, пока мы жили в домике, я успел увидеть мою волчицу в разной одежде, и в разной степени раздетости. А ведь это у неё был очень ограниченный гардероб. Ох, что будет, когда мы устроимся где-нибудь надолго и разживёмся добром!
Надолго нас наедине не оставили, что меня самую малость огорчило. Пришёл офицер, называвшийся майором, командиром гарнизона. Имя смертного я привычно уже не запомнил. При всём уважении ко всем тем людям, что исполняют свой долг и честно несут службу.
— Я подтвердил вашу личность, — после приветствия продолжил майор.
Мимоходом я отметил, что приставка «сир» у республиканцев очень быстро исчезала из обихода. Уважительное обращение сократилось до использования формы местоимений.
— На ваш счёт поступили распоряжения. Выделить гиппогрифа и просить срочно прилететь в Янтау.
Я повернулся к Оли.
— Ты как? Летала на гиппогрифах?
— Боятся, — коротко отозвалась волчица.
Понятно, животные её побаивались, что неудивительно. Майор вон тоже заметно нервничал.
— Олимпия Грохир, вам просьба добираться лошадьми.
— Нет, — отрезали мы синхронно, и я пояснил. — Мы расстались больше чем на полгода и только сейчас смогли встретиться. Она от меня ни на шаг, а я от неё. Возьмём птичку посмелее и покрепче.
Майора, похоже, наша наглость несколько удивляла, но спорить мужчина благоразумно не стал. Если даже большое начальство именно «просит», да её и всем офицером доведено обращаться со мной вежливо и стараться содействовать по возможности. Приятно чувствовать себя важным и нужным человеком, даже немного забавно. Злоупотреблять этим я не собирался, это ниже моего достоинства, как и становиться верным пёсиком парламента. Разумные рамки сотрудничества.
— Я подготовил лошадей, чтобы вы могли добраться до крепости, там есть гиппогрифы, — майор свои обязанности выполнил, скинув проблему на другого. — Лошади будут ждать вас в конюшне. Хотите отдохнуть или поесть — пожалуйста. Если ещё что-нибудь необходимо...?
Отрицательно покачал головой.
— Нет, мы отправимся в ближайшее время.
— Удачи. За Республику!
А вот такое я слышал впервые.
— За Республику, — повторил за ним.
Мелочи и детали, новая культура, которой обрастало новое государство. Они правильно делали, верный подход. Казалось бы, если смотреть прагматично, надо сначала закончить войну и уже потом, в мирное время, строить новое. Но нет, парламент действовал умнее, работал на долгосрочную перспективу. Чем больше нового в республике сумеют внедрить, тем большее количество людей смогут это новое пощупать, почувствовать на собственной шкуре. Если вчерашний крестьянин, привыкший гнуть спину перед «сирами», попав в новую армию, поймёт, что здесь он человек, и даже офицер, пусть и требующий дисциплины и подчинения, обращается к нему, как к человеку, крестьянин это запомнит. Запомнит, что ему не отказали помочь в ратуше представители новой власти. Запомнит, что стража защищает и его права. Запомнит, когда ему буду строить новый дом взамен разрушенного, ничего с него не спросив. И, если придёт сложный час, он будет республику защищать.
Кто-нибудь скажет, что люди не такие. Что большинству несвойственная благодарность и тому подобное. Пусть так. Но есть нюанс, этот крестьянин встанет на защиту республики, не из благодарности, так из своих же шкурных интересов. Потому что при власти республики у него есть права и свободы. А власть старая, вернувшись, снова сделает его рабом. Простая логика.
Когда майор ушёл, я спросил у своей волчицы.
— Хочешь отдохнуть?
— Помыться, — уточнила девушка.
Киваю. Да, переход по лесам гигиене не способствует.
— Потереть тебе спинку? — улыбнулся.
— Не только, — получил ответ и улыбку.
Нда, этим в лесу мы не занимались, так что я её понимаю и полностью поддерживаю.
Даже с такой задержкой уже через час мы покинули форт, выехав в ночь. Соответственно, и в крепость мы приехали глубокой ночью. Немного сонные солдаты не были нам рады, но свои обязанности выполнили. Командовал здесь целый генерал, правда, калека. Для наступательных операций не старый ещё мужчина был уже непригоден, но служить свой молодой стране хотел. Так и оказался здесь, прикрывая путь не приоритетное, но всё же важное направление. Ведь если лоялисты найдут силы и ударят здесь, сумев пройти крепости, это откроем им возможность как отрезать армию республики, так и ударить по незащищённым городам.
Он повторил нам тоже, что говорил майор. И ответ от нас получил такой же.
— Генерал, мы не расстанемся, это не обсуждается, — настоял я, когда генерал попробовал вежливо возразить.
Спорил он, потому что искренне болел за своё дело и личные капризы считал недостойным делом. Поэтому я отнёсся к мужчине спокойно. Эх, если бы ты знал, что я Конрада убил именно потому, что хотел вернуться к своей волчице, смотрел бы на наши капризы иначе.
— Хорошо. Найду я вам сильного пернатого, — смирился мужчина.
— Спасибо. Думаю, до утра мы отдохнём, а сразу после завтрака отправимся в путь.
Мой ответ примирил генерала с необходимостью уступить.
Оставшись наедине в небольшой комнате, довольно прохладной, к слову, мы, не сговариваясь, решили отложить отдых на потом. Впрочем, в этот раз я постарался, утомив свою волчицу до полного исступления, так что несколько часов сна Оли всё же выхватила. А утром, после неплохого, пусть и спешного завтрака, мы забрались на слегка нервничавшего гиппогрифа.
К сожалению, я был уверен, что на этом наш с Оли медовый месяц подошёл к концу.
Глава 26
Забавно, что когда нам выделяли гиппогрифа, никто не спросил, а умеем ли мы с Олимпией на них вообще летать. Но волчица умела, в юности готовилась стать наездницей, было у неё такое желание. И даже успела полетать, пока не раскрылась её аура, начавшая пугать животных. А когда Оли научилась сдерживать ауру, запал уже прошёл. В общем, моя любимая спасла меня от конфуза.
С воздуха столица республики не так уж и сильно отличалась от Донгорфолеума. И я не нашёл места, где держали гиппогрифов. Хорошо, Оли знала ориентиры и без труда определила посадочную площадку, и мы без проблем приземлились.
Пернатого у нас забрали ещё на площадке и увели в проём, откуда тянуло не самыми приятными запахами. Для нас же всё складывалось ожидаемо. Вежливое приглашение в какую-то гостиницу, где нам выделили не только комнату, но и все возможности привести себя в порядок и отдохнуть с дороги. Это начинает утомлять, мотаюсь только туда-сюда.
Поскольку в Янтау мы прилетели не поздно, а отдых Оли не требовался, мне и подавно, девушка захотела прогуляться по городу. Отказать ей в такой малости я не мог, и мы отправились смотреть город. Но истинная причина прогулки стала мне ясна буквально через десяток минут. Олимпия хотела новые шмотки, а если учитывать вкусы её лично и оборотней вцелом, вещи будут изготовлены на заказ и никак иначе. Возражать я даже не подумал. Был некий спорный вопрос с деньгами, но я уже знал, как его буду решать.
Меня же беспокоило чувство, вернувшееся, когда мы прилетели в Янтау. Я всё так же не мог его нормально интерпретировать, новое, чуждое ощущение. Направленное на меня внимание, но определить его источник я тоже никак не мог. Или это было не внимание? За то время, что я ждал Оли, разобраться с ощущениями так и не получилось.
Вечер и ночь мы планировали посвятить друг другу. Не на словах, хватало и просто взгляда, чтобы понять, чего хочет партнёр. Но не судьба. В гостинице нас ждал посыльный, приглашавший посетить ратушу.
Через час, за который мы прилично оделись и дошли до сердца города, я увидел знакомые лица. Минато, Кушина, Химуро, неожиданно Синдзи и, вдвойне неожиданно, Белый Змей вместе с Сигурэ. Из малознакомых присутствовала Натали и... Титус. Из совсем незнакомых трое мужчин и две женщины. Все, кроме Белого Змея и Сигурэ, в дорогих представительных костюмах. Важное совещание, даже забавно.
— Вот и виновник торжества, — прошипел Белый Змей недовольно. — Ты не особо спешил.
Я не ответил, проходя в большой кабинет. Единого стола здесь не было, только несколько хаотично расставленные стулья. Были и свободные, на один из которых я помог сесть Оли.
— Господа и дамы.
— Большинство присутствующих ты знаешь, — начал Минато, — давай познакомлю тебя...
И я уже привычно пропустил имена смертных мимо ушей. То чувство, что я поймал днём. Здесь оно стало острее. Их внимание, направленное на меня. Я чувствую, что всем этим людям что-то от меня надо. К слову, Минато представил мне и Титуса, с которым мы вроде как не были знакомы.
— Начну я, — продолжил Минато. — Чтобы ты был в курсе дела. Одиннадцать дней назад все наши соседи заключили пакт защиты. Если отбросить дипломатический язык, это коалиция против республики. Полагаю, они надеялись, что лоялисты при помощи добровольцев сами справятся с нами. Но мы перешли в наступление, лоялисты проиграют, это вопрос времени. Наших соседей это не устраивает. Сейчас армии стран участников приводятся в полную боевую готовность и стягиваются к границам. Против коалиции у нас нет ни единого шанса.