Ещё раз обвёл взглядом всех присутствующих. Они ещё не в отчаянии, но на пути к нему, даже Белый Змей с помощницей. Они уже успели осознать, что своими силами не вытянут, что только начавшая побеждать республика обречена. Обречена, если не случится чудо.
Я.
То странное чувство, которое я поймал в городе. Это надежда. Направленная на меня надежда, как на единственного, способного сотворить чудо. Надежда на едва оперившееся божество, способное сровнять с землёй целый город.
— Это определённо плохая идея, — ответил, когда вернулся дар речи.
Белый Змей криво ухмыльнулся.
— Догадливый.
— Като, — продолжил Химуро. — Пойми положение, в котором мы оказались. У нас два варианта. Мы можем сдаться и потерять всё. Или продолжить сражаться, и тогда десятки тысяч людей погибнут, защищая республику.
— Вместо этого ты предлагаешь мне отправиться в гости к нашим соседям и жахнуть по какому-нибудь городу? Просто для демонстрации меня, как ультимативного оружия. Аргумент, которым вы сможете пригрозить соседям.
— Да, именно это я тебе и предлагаю.
Отрицательно качаю головой.
— Я не хочу уничтожать целый город.
— Либо ты. Либо нас, — ответила мне Кушина. — Никто из нас не в восторге от этого плана. Но парламент так и не смог придумать ничего другого. Всё поставлено на карту. Победа или поражение. Мы надеемся на тебя.
Её слова отозвались новым тёмплым чувством наполняющей меня силы.
— У меня нет такой силы.
— Есть! — отрезала Натали. — Выслушай. Далеко на западе есть государства, коганат Айхрей. Там уже семь сотен лет правит Коган Хасин, живой полубог. На юге, за пустынями, живёт отшельник Магоура, ему больше трёх сотен лет, он тоже полубог. Очень далеко на востоке мореплаватели нашли так называемую Единую Империю. Правит там Бог Император, сколько — неизвестно, но точно больше нескольких сотен лет. Их сила — вера подданных. Они защищают свои владения, хранят их и оберегают, черпая силу из веры людей.
— Ритуалы поклонения у нас есть, на любой вкус, — взял слово Титус. — Мы скроем твою личность, заменив её псевдонимом, накачаем силой по макушку...
— Тихо всем! — рыкнул, видя, что и другим есть что добавить. — С чего вы взяли, что вообще получиться?
— Уже получилось, — первым ответил Белый Змей, хотя остальные, похоже, готовы были сказать то же самое. — Поздравляю, Като. Ты уже встал на этот путь. После гробницы пути назад уже нет. И ты не можешь жить без последователей. Ослабеешь и завалишься в спячку.
— Мы понимаем, что это нелегко, — вновь заговорил Минато. — Но Белый Змей прав. Всё уже произошло. Мы все уже поставлены перед фактом. Наше предложение — это лучший выбор.
Несколько секунд я смотрел сквозь людей. Затем обвёл всех взглядом. Смертные, что возлагают на меня свои чаяния и надежды. Не знаю, как это сочетается с сущностью странника, но... Почему бы и нет, чёрт возьми? Есть ли у меня реальная веская причина отказываться? Особенно если всё уже произошло. Божество? Хорошо, пусть будет божество.
— Крыло, — назвался я.
— Что? — спросил Минато, выражая общее недоумение.
— Моё имя, как... божества. Крыло.
И в следующую секунду, когда смертные осознали согласие их защищать, меня начала наполнять сила. Немного в абсолютном выражении. Какие-то крохи и капли. Но сам факт подтверждал правильность принятого решения.
— Не слишком ли... Пафосно? — спросил кто-то из незнакомых мне.
— Не слишком, — отрицательно качнул головой. — Наша республика обретает крылья, если хотите красивого символизма.
Натали верно заметила. Боги или полубоги, которых она назвала, являлись правителями собственных государств. Если поднять этот вопрос, я знаю, что ответят смертные. Что доверяют мне, что я принял идеалы республики, и прочее подобное. Смертные просто не способны понять, что очень скоро я стану центром, ключевой фигурой, с которой будут связаны все надежды и чаяния людей. Когда спасу республику, я и стану республикой. Не сразу, шаг за шагом.
В любом случае я бессмертен. С этого момента у меня есть не месяцы и годы, у меня есть столетия на осуществление своих планов. Я позабочусь о республике. Я буду заботиться о ней столько, сколько потребуется. Но будет ли это их республика? Или моя?
Протянул руку и взял ладонь Олимпии в свою. Смертные начали копошение вокруг своих проблем. Подготовка к ритуалам. Как подать меня массам, ведь чем больше людей будут верить, тем сильнее я стану, а сколько надо для нанесения упреждающего удара — неизвестно. Поэтому чем больше — тем лучше.
Я соглашался, давая им играть в свои игры. Хм. А всё же где взять пособие по организации культа имени себя? На роль первожреца никто из моих знакомых не подходит. Или я ещё не определился с самой формой веры? Сколько интересных вопросов. Сколько новых вопросов.
— О символике подумаем позже... — отмёл Минато предложение сделать рисунок-эмблему.
— Никакой символики, — вставил я достаточно громко, чтобы все услышали. — Никаких рисунков. Никаких «особых» — я выделил слово кавычками, — ритуалов, придуманных чисто ради поклонения мне или для каких-то символических праздников. Я знаю, чем были старые боги. Но я не бог урожая, не бог кузнецов и не бог оргий и пьянок. Я — защитник республики. Будет достаточно, если в меня будут верить, как в защитника республики.
Белый Змей рассмеялся.
— Хитро. Даже наши враги, не делая никаких подношений, просто зная, что Крыло защищает республику, будут питать тебя силой.
Лицо я удержал, но в груди поднялось лёгкое раздражение. Этот смертный понял мою задумку, понял слишком быстро.
— Мы вообще понятия не имеем, как то или иное божество становилось покровителем тех или иных... — Натали сбилась, придумывая, как одним словом обозначить всё то разнообразие возможных вещей, что были связаны с теми или иными божествами.
Да, определённый смысл в её словах был. Но я уже начал ощущать, что получаю силу, когда на меня направлено внимание. Просто внимание, этого уже достаточно, хотя и сил от этого крохи. Когда же со мной связывают надежды, всё становится интереснее. Да, здесь я вступаю на тонкий лёд неизвестности. К тому же отлично осознаю, что являясь бессмертным, я не являюсь неуязвимым, наоборот. Для магии одарённых я как раз уязвим. Значит — не подставляться. Понимаю, почему три других известных «бога» сидят на своей земле. Да, вполне возможно, что дистанция подпитки от «веры» не безгранична, но куда очевиднее, что они у себя дома чувствуют себя в безопасности.
— Разберёмся со временем, — подвёл Минато итог обсуждению, на которое я обращал лишь часть внимания.
— Тогда сейчас попробуем сделать подношение, — вернулся к явно заинтересовавшей его больше всего теме Титус. — Для начала небольшое.
— Като? — обратилась ко мне Олимпия, вложив в одно слово всё своё волнение и беспокойство за меня.
— Всё хорошо. Есть у меня уверенность, что всё пройдёт хорошо, — успокаиваю волчицу.
— Тогда прошу за мной, — Титус воодушевлён и нетерпелив, как мальчишка, не смотри, что седина в волосах.
Я внимательно слежу за ним, равно как и за остальными. Не хотелось бы, чтобы эти ребята нашли эффективный способ посадить меня на цепь. Да, Минато и компания в подобном замечены не были до этого момента, да и находятся они в положении, когда я им нужен. Но ведь это с их же слов. Однако почти физическое ощущение направленной на меня надежды.
Ха, если всё происходящее окажется лишь продолжением бреда, испытываемого мною во Мгле, это будет феерично.
Кстати, на счёт бреда.
— Титус, — обратился я к мужчине.
Жрец, шедший впереди, обернулся и притормозил, дав себя нагнать.
— Я видел тебя во Мгле, — сказал прямо, желая знать его мнение по этому поводу.
И увидел оживление на лице храмовника.
— О! Мне сообщили, совсем вылетело из головы. Видишь ли, мы уже обсудили этот вопрос и, придя к определённым выводам, закрыли тему, — пояснил Титус. — Скорее даже не к выводам, а к осознанию, что понимания ситуации у нас нет и, без вдумчивого изучения Мглы мы вряд ли сказать что-то определённое.
Понял лишь, что они так и не придумали объяснения, как я мог его там видеть.
— Проблема усугубляется тем, что у нас только один очевидец происходящего внутри. Ты. При этом ты не являешься... Скажем так, подходящим свидетелем, по очевидным причинам.
Киваю, но жду дополнительных пояснений. И жрец их даёт.
— Как ты, возможно, сам понимаешь, твоя природа даёт тебе способности, лежащие далеко за границами возможностей человека. И далеко не всегда эти способности выражаются чистой магической мощью или чем-то подобным...
Вновь киваю.
— Волк... Божество, чью жизнь я забрал, выглядел как волк. И его вой я слышал несколько раз в своей жизни, — поведал я.
— Именно! — оживился ещё больше Титус. — А мы ломали голову над взаимосвязью!
— То есть он меня выбрал заранее? Избрал, чтобы я пришёл его убить? Или заменить?
Но жрец отмахнулся:
— Нет. Это работает не так грубо, не настолько напрямую...
— Нельзя по щелчку пальцев перестроить свою сущность, — встрял в разговор Белый Змей. — Это долгий, сложный и затратный процесс. Ты считаешь, что изменился, когда зарезал волка и забрал его жизнь себе. По факту же вся твоя жизнь с какого-то момента была медленной прелюдией, подводящей к твоему триумфу.
Я нахмурился.
— Но будущее не предопределено.
— Конечно! — согласился Титус. — Ты вполне мог умереть множество раз, и не пришёл бы в гробницу. И потому в те моменты, о которых ты говоришь, был лишь... Что там было?
— Вой на границе слышимости.
— Ты не видел волка, а этот вой максимум мог подстегнуть тебя к действию, — подхватил Белый Змей. — Это могло быть что угодно. Возможно, половину сигналов ты и не заметил.
Событие, растянутое во времени, при этом совершающееся только в финальной точке?
— И тебя, Титус, я встретил во Мгле, постфактум зная о твоём существовании?