— Не зря! — возмутились парни почти синхронно. — Нельзя всё так оставлять! Нельзя!
Я хмыкнул. Дэвид? Одарённый, пусть и слабенький. Трусливая крыса. Но достать его, в теории, можно. Особенно если применить смекалку. Наказать перед уходом? Громко хлопнуть дверью? Я кивнул:
— Можно и его достать. Но сначала всё равно с посылкой. А потом к Гэрри. А потом к нашему заводу. Помните наши хлопушки?
Парни оживились и закивали.
— Помним, да! Ты это! Ты говорил, что можно не только хлопать!
Ещё как. Там далеко не только хлопать можно. Кое-кого и прихлопнуть получиться. Самострел, конечно, не хлопушка детская. Но ничего, была бы мотивация, а её у нас с избытком. Пожрать бы его чего-нибудь.
— Эй! Уроды!
Мы оглянулись на окрик. В нашу маленькую подворотню входили с два десятка пацанов. Парочку я тут же узнал по свежим ранам, оставленным не более как за последний час.
— Вся шайка крысят собралась, — озвучил я очевидное. — Тогда с них и начнём. Парни, я там у старика кое-что из оружия видел. Тащите.
А сам начал подниматься. Подниматься устало, но со злой решимостью кого-нибудь отправить на внеочередную встречу с местными богами смерти.
Глава 7
На стол упал пропитанный свежей кровью сверток. Кажется, на ткани вообще не осталось места, не тронутого алой жидкостью. Впрочем, мы сами выглядели ничуть не лучше. Побитые, с ног до головы вымазанные грязью и кровью, раненые, но испытывающие какую-то злую радость. Сильно болела левая ладонь, мне вывихнули три пальца. Я их, как мог, вправил обратно, но в ближайшее время будет болезненная опухоль. Ныла нога, покрытая царапинами. По ней пришелся удар палки с цепями, этакий цеп дворового изготовления. Очень сильно болел правый бок, по которому пару раз прошлись кастетом, наверняка трещины в ребрах. Как живой остался — ума не приложу. Парни были побиты чуть меньше, но на ногах держались так же только благодаря упрямству.
— Да я с вас просто херею, долбодятлы малолетние! — разразился негодованием хозяин этого места.
Снаружи это был приличный бар, но только снаружи. Нас сразу завернули в служебные помещения, проведя через кухню и склад. Кабинет нашего визави прятался как раз в глубине склада, и, похоже, был настоящим рабочим местом, без всяких изяществ и ухищрений. Все, что нам сказали, пока вели по складу: «босс хочет вас видеть».
Плохо соображая после всего пережитого, я покосился на сверток.
— Не специально. Нас пытались остановить...
Босс, мужчина лет сорока, с грубым, но умным лицом, не дававшим ассоциировать себя с банальными уличными бандитами, посмотрел на меня так, что я сам начал сомневаться в своих интеллектуальных способностях.
Посмотрев на себя, я начал медленно осознавать, с чем связано его негодование. Три измазанных в крови по самые брови идиота пришли прямо к нему посреди дня.
— Оу... — на большее меня не хватило.
И ведь ему придется платить гарнизонным, чтобы они закрыли на нас глаза. А еще почти наверняка он эти расходы повесит на нас и заставит отрабатывать. Черт. Впрочем, после всего пережитого негодование было каким-то бледным. Но все равно от моей кислой морды испортилось бы любое молоко.
Босс тем временем встал и вышел из-за стола, подходя к нам. Остановился напротив меня и навис, заглядывая в мои глаза.
— Вижу ты начал осознавать, какую кашу заварил, ублюдок мелкий.
Я чуть поморщился.
И тут же получил удар по лицу, от которого свалился на пол. В голове стоял гул, а левая сторона лица быстро немела. У мужика очень тяжелый удар, хорошо хоть зубы не раскрошились.
— Ты говорил, что он смышленый парень, Пьер! — донесся до меня громкий голос босса.
Удар в живот заставил меня свернуться в позу эмбриона. Не будь мой желудок совершенно пуст, меня бы обязательно вырвало.
— У Като был трудный день, — ответил парень откуда-то сбоку.
Когда вошел, я его не заметил. Но это нормально, в тот момент я бы и слона не заметил, пока не врезался в него носом.
— Больше десятка трупов! — крикнул босс. — Десятка, Пьер! Сколько там подохнут рядом с их башней? И этот долбозвон не придумал ничего лучше, чем прийти сюда!
Новый удар. Но сейчас я прикрывал голову руками, так что получилось хоть и больно, но зато не так неожиданно. Похоже, босс бил не всерьез, а просто срывал злость. Неприятно — да. Неизбежно. Уж точно не следовало ждать, что он нас на чай пригласит.
— И все же, — вступился за меня Пьер. — Даже в таком состоянии он помнил, что должен был принести посылку. Похвальная исполнительность. Некоторым нашим людям не помешала бы.
Пару секунд стояло молчание. Затем босс вернулся за стол.
— В этом ты прав. Как его там?
— Като, — подсказал Пьер.
— Да. Тебя очень сильно хотели остановить. И мне даже приятно, что ты не постеснялся угандошить столько этих клювоголовых мудозвонов, чтобы выполнить поручение, — сменил гнев на милость босс. — Вообще, если так посмотреть. Это что получается? Мой человек защищался. Правильно?
Вопрос был риторический, и пусть я этого не видел, но вызвал у окружающих только кивки.
— Правильно, — сам себе подтвердил босс. — Поубивал всех? Ну так как умел, так и защищался. Сам напал? Один на десятерых? А потом втроем на... Сколько их там было?
Вопрос, вероятно, был адресован парням. Но я нашел в себе силы сплюнуть набежавшую в рот кровь и ответить:
— Двадцать или двадцать пять, — прошептал, тяжело дыша. — Но половина наложила в штаны и побежала вытряхивать, когда я одному из них отчекрыжил руку принесенным Витором мечом.
Несколько секунд стояла такая тишина, что можно было подключать звук сверчков. А затем грохнул хохот. Пока босс стучал кулаком по столу, я успел подняться на колени, продолжая держаться за живот, потому что по ощущениям стоит мне убрать руки, и потроха вывалятся наружу.
— Ты мне начинаешь нравиться, парень! — признался босс. — Только нахрена вы башню подожгли? Городская собственность же!
— Наши там жили, — ответил я. — Всех забрали. Ну я и психанул.
На это мужчина лишь хмыкнул:
— Психанул он. Ладно. Ладно. Так...
Лицо его снова приобрело серьезное и задумчивое выражение. Он обвел нас троих взглядом, что-то прикидывая в уме. Пользуясь моментом, я заговорил:
— Я хочу достать Дэвида.
Взгляд остановился на мне.
— Что?
— Я хочу достать этот комок крысиного дерьма. Отрезать ему яйца и затолкать в глотку. Оторвать ноги и посадить задницей на кол. Оставить так, сказав, что так и было.
На лице босса не дрогнул ни один мускул. А взгляд стал жестким и злым.
— Запомни, щенок. Первое. Говорить можно только тогда, когда я тебе разрешаю. Усек?
Киваю:
— Да.
— Второе, — продолжил босс. — Вы уже накуролесили. Признаю, стиль у тебя есть. Но мне не нужен сраный отморозок. Поэтому будешь делать то, что я тебе скажу. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Прыжок — попытка улететь. Усек?
Киваю повторно:
— Да.
— Третье. Сами по себе вы трупы. Без вариантов. Поэтому вам нужна моя защита. Пьер сказал, раньше ты отказывался даже говорить о вступлении в банду. Все, время ломаться, как девка, кончилось. Ты мой со всеми потрохами. Усек?
Сколько веревочке ни вейся, да? Не хотел я лезть в криминал. Не хотел. Но меня никто не спрашивал.
— Да, — выдохнул обреченно.
Но кого я обманываю. Все было решено, когда я подходил к Пьеру.
Из взгляда босса ушла злость.
— Хорошо. Пьер! Ты его привел, вот и работай. Отмыть, показать доктору, накормить, разместить. И запомни, Като. Теперь ты — человек Гоши. Гоши Корня. Все.
Я еще стоял и смотрел на Гошу сквозь темноту в глазах, когда откуда-то сбоку вышел Пьер. Он осмотрел меня и вздохнул:
— У, брат. Да ты еле на ногах стоишь. Парни, хватайте его. Да и этих тоже.
Меня подхватили чьи-то руки. Не слишком бережно, но мешком с картошкой я себя не ощущал. Следующие события я запомнил плохо. Вокруг мелькал свет и меня куда-то несли, это все, что я мог сказать.
Даже когда меня окунули в бочку с холодной водой, это лишь немного прочистило мне голову. Бочка, к счастью, была недостаточно глубокой, чтобы в ней утонуть.
— Эй! Като! — рядом появилось лицо Пьера. — Узнаешь меня.
Вода была холодной, и меня от слегка трясло.
— Узнаю, — кивнул я, и тут же поторопился добавить, пока зубы не начали отбивать морзянку. — Сейчас вылезу отсюда и тебя затолкаю.
— Огрызаешься, значит, живой, — удовлетворенно кивнул Пьер.
Что за идиотский штамп? Как способность бросать несмешные шутки коррелирует с выживаемостью?
— Попробуй отмыться. Хоть как-то, чтобы вас можно было провести по улице, — подсказал парень, положив рядом тряпку и кусок мыла.
Не вылезая из бочки, стянул грязную одежду и начал мыться сам. Где-то рядом плюхались парни, но, чтобы не спровоцировать тошноту, я старался не открывать глаза более необходимого. Тем более не пытался коситься по сторонам.
Когда я вылез из бочки, рядом появился новый субъект.
— Не дергайся. Не собираюсь тратить на вас ни единой лишней секунды, — озвучил свое к нам отношение мужчина.
А затем начал лечить. Впервые в этом мире ко мне применяли магию. Чувствовать, как мгновенно проходит боль, как тело наливается силой, как проясняется голова... Это было непередаваемое ощущение. За какую-то минуту я из состояния: избит, ослаблен, голоден, едва соображаю и стою на ногах, перешел в состояние: по ощущениям здоров, аки бык, но зверски голоден. Контраст был настолько разителен, что я оказался дезориентирован почти на минуту.
Когда я пришел в себя, доктор уже закончил с обоими парнями, и, уходя, бросил: