Метров тридцать до него! Тело твари начинает раздуваться, сверкают ледышками раскрывающиеся бутоны. И вот он первый залп, будто целое море взрывается передо мной! Сотни смертоносных снарядов вырываются из гнёзд и с белым шлейфом идут к своей цели.
И тут меня осеняет… Это же Шрапнельщик!
— Ты!! Тварь поганая!! — Кричу с неистовством.
Остервенение заполняет мою грудь. Внезапно сильными руками сжимаю рукояти. Потому что мне больше не страшно.
Это та самая тварь, что направляла Синего убить моих родных.
Это та самая мразь, что положила роту юнкеров, стреляя исподтишка.
Это та самое дьявольское отродье, что поражало своим градом казаков и гусар на берегу сотнями. Убивало, калечило, жгло.
И я мечтаю об этой встрече с тех пор, как осознал в себе не бессильную злобу, а могучую и действенную ярость.
Глава 8Дерзкое дополнение к плану
Давлю на ручки, чтобы удержать вертикальный вектор тяги и поддаю на максимум! Мне нужно вырваться из толщи, чтобы драться на своих условиях.
Но шрапнель слишком стремительна. И она настигает, когда мой мехар ещё в воде.
От первых ударов сотрясает и ошеломляет! Обзор взрывается трещинами по всему периметру, и пропадает кусками! С ахом в груди наблюдаю, как вминается броня, будто она из фольги. Барабанит так, что через мгновение будоражащий звук сливается воедино, а я теряю обзор полностью, оказываясь в непроницаемой коробке без связи с внешним миром. Панель повреждений сходит с ума. Не успеваю вырваться на поверхность, в кабину прорывается через щель вода, брызжа тонкими струями мне прямо в лицо и на грудь.
Руки, лезвия, крылья, всё в решето!! Движки горят бардовым!! А это значит, вот–вот сдохнут к чертям, и я упаду обратно.
Но как только вырываюсь практически вслепую на двух уцелевших турбинах, всё внезапно прекращается. Наступаем затишье, лёгкий гул от ветра, задувающего в щели.
Обзор восстанавливается, оставляя непроницаемые части по всему периметру. Это покорёженные части меха. И ощущение такое, будто я за решёткой. Голова гудит, и спесь моя куда–то делась.
Мне его не одолеть. Ну, просто никак, только бесславно сдохнуть в попытке.
Вижу под собой, как обширное кристаллическое, фиолетовое тело поднимается на поверхность следом, будто дразня. Мощный панцирь, как целый остров. И у меня уже нет желания падать на него сверху и вгонять более или менее уцелевший клинок. Так посекло, что я почти, как Суслов. Сито, из которого вода обратно в море до сих пор льётся.
Взмываю ещё выше, унося ноги. В мокрое лицо бьёт тонкой струйкой холодный ветер и отлично так бодрит. Оглядываюсь на всякий случай.
У берега, где свора шла за мной по дну, бурлит, будто море там вскипело! Похоже, фиолетовый оргалид никого не пожалел! Положил и своих, чтобы меня достать.
Поделом, твари! Меньше к Владивостоку приплывёт.
Чувствуя, как поддавливает на затылке, жму на педали, набирая скорость. Ещё бы немного, и мне конец.
Я почти отлетался. И как эту тварь победить? Если ты оказываешься перед ней, то поражение неизбежно. А уйти от залпа возможно только если находишься далеко.
Надо что–то придумать. Я не успокоюсь, пока не достану эту гадину. Но сейчас нужно убегать, поджав хвост. В руке всё ещё три сердца. Хоть что–то.
Да и стоит запомнить место и вернуться за трофеями позже. При условии, что оргалиды не собирают сердца своих собратьев. Надеюсь, что нет.
В кабине зашипело внезапно, что вздрогнул! Связь включилась. Как странно, на радаре нет точек мехаров, только оргалиды со стороны удаляющегося острова. И те вот–вот пропадут.
— … Василий, — раздался сквозь шипение булькающий голос.
Жуткий, что волосы дыбом!!
— Василий? — Позвало ещё!! — Ва…си…лий? Посмел вернуться? Василий? Живой… Исключено.
Сердце долбит в перепонки, страшнее стало даже чем, когда в меня шрапнель врезалась.
Кто меня зовёт? Нет, не меня… деда моего.
— Кто ты? Что тебе надо⁈ — Крикнул в ответ. Но глухо вышло, сам с собой в коробке разговариваю.
— Интересно, — выдало задумчиво и ещё тише. — Гибрид в новых руках. Шшш… Вывод. Ффффф…Надзиратель выжил.
— Какой Надзиратель⁈ — Ору, как идиот.
— На чьей… он стороне… — доносится уже сквозь помехи едва разборчивое и дальше беспокойное: — не мешай, я. Я… я…
А следом уже другой, вроде как человеческий звонкий голос, будто пытается докричаться:
— Не удержала! Анд… ти… пр… ти… не знала… Шшшшшш.
Выключилось.
В ступоре сижу, не сразу спохватился, что намного выше облаков взмыл. Уже уши закладывать стало. И от холода затрясло всё тело до поджилок.
Андрей? Оно сказало — Андрей⁇ Или мне послышалось.
И что за Надзиратель⁇ Такое ощущение, что было несколько голосов: нечеловеческий и человеческий. И они между собой спорили… Жуть!
Выровнял меха, стал снижаться обратно к морю. На компас глянул, который только недавно проявляться стал. Отклонился я от курса на север. В кабину вскоре задувать перестало, и третий движок заработал вновь.
В сон потянуло, клевать начал.
Глубоко задышал, сконцентрировался. И лёг на курс с тяжёлыми мыслями о том, что мой дедушка мог иметь дело с этим Фиолетовым. Иначе откуда он знает его имя?
Знает. Осознает. Мыслит.
Это не звери — с этим смирился. Но не могу вообразить и допустить… что они могут быть умнее нас.
Поместье Сабурова. Медвежья пещера.
23 июля 1905 года по старому календарю. Воскресенье.
19:40 по местному времени.
— Целая частица вышла! — Восклицает Фёдор. — И где ж ты такие сердца хорошие нашёл? Опасный зверь, небось.
— Летающий, весь в броне, об которую клинки ломаются за милую душу, — отвечаю, лёжа на матрасе, который дед и приволок.
— Рисковать не будем, пятую тебе собачить ни к чему, — комментирует Фёдор уже по делу. — Кольцо невесте твоей начнём сооружать.
— Дед, — стону. — Не говори «гоп».
— А ты верь, и всё получится, Андрюша.
— С каждым днём, что приближает к ней, всё больше волнений, — признаюсь, и вздыхаю. — Найду ли. А если найду, то как встретит. А если встретит и пошлёт?
— Да не пошлёт. Князь, ты как маленький! Такого видного жениха только дура послать может! Ты давай не кисни.
Легко сказать!
Через неделю я должен быть в Иркутске на вокзале, где меня будет встречать человек подполковника. При этом ещё нужно придумать, как не раскрыть то, что я не на поезде прибыл.
Смотрю на Фёдора. Счастливый от какой–то. Чересчур.
Пожалел я его, не стал говорить о встрече с Фиолетовым. А стоило. И расспросить бы не мешало, откуда тварь деда моего знает. Но что–то внутри меня стопорит.
Снова об Агнессе думаю. Вот вручу я кольцо. А дальше что?
Император мехара ей не даст, если она кольцо с эрением ему покажет, мол, нашла. Конфискует и дело с концом. Если она примет моё кольцо, то на путь Медведя встанет. В гвардию дорога закрыта, но дело общее останется. Ей же не важно, в команде она или нет. Ей нелюдей разить — жизни смысл.
И я верну это смысл.
Знаю как.
Есть мехар, которого ни свои, ни чужие не брали в расчёт. И уже поплатились. В горячке думал Медведя отдать. Ведь так и собирался сделать сразу. Но примет ли Агни такую жертву? А решусь ли я после того, как Шрапнельщик связался со мной?
Медведь — мой. Чувствую связь с ним особую. Вчера это понял. Когда в кабине — не совсем это ясно. Но стоит вылезти из него и уже, как часть себя теряю. Особенно первые минуты. Пустота в груди, и нечем заполнить.
А для Агни я нашёл другого мехара…
Пока ночи дожидаюсь, чтобы отправиться, план составляю грандиозный. Никогда бы не подумал, что вот так буду планировать кражу!
Дед главную идею не поддержал, хоть и цепь нужная в пещере среди барахла нашлась: якорная, для малых кораблей, такая должна сгодиться.
Я и сам вдруг понял, что ничего у меня не выйдет, если на Медведе ко второму меху полечу. Гвардейцы быстро засекут.
Конечно, могу успеть бросить его по дороге, тогда собью их с толку. Ведь если в кабине меха пилота нет, точка с радара пропадает. Но в таком случае они будут искать в радиусе пропажи. Это значит, что выход у меня один. Медведь должен двигаться без пилота какое–то время.
Мне нужно освоить призыв. А для этого…
— Дед, добавляй в моё кольцо пятую частицу! — Заявляю.
Фёдор аж в лице поменялся.
— Исключено, князь.
— Почему же?
— Пять частиц металл не защитит, вспомни, что я говорил. Ты начнёшь выпивать.
— Так, ладно, у меня есть другой вариант. Сколько уйдёт на новое кольцо?
— Заготовку я сделал. Два часа на тонкую работу. И что же ты задумал, Андрюш?
— Воспользуюсь двумя кольцами, — буркнул нехотя. — Ну что снова не так?
— Плохая затея.
— Дед, если знаешь что–то важное, говори.
Смотрю на него прямо, он на меня в ответ неоднозначно. Будто сомневается в чём–то.
Борьба взглядов оканчивается в мою пользу.
Фёдор просто кивает и уходит к верстаку, где у него даже сверло ручное есть и линзы увеличительные.
Впервые закралось сомнение по поводу деда. Похоже, он мне что–то недоговаривает.
Но исправно к сроку кольцо второе вручает с одной частицей, проворчав:
— Спешишь ты очень владеть машиной. Как бы сердцу выдержать.
— Нет времени у меня постепенно всё осваивать, — бурчу. — Да ты и сам мне четыре частицы предложил недавно.
— Да потому что дурак я старый, по тонкому льду мы ходим оба, — ответил Фёдор на выдохе и двинул из поля зрения в закуток.
Как второе кольцо надел, вступив в контакт сразу с пятью частицами, сердце заходило бешено.
Облокотился на ногу меха, отдышался. Лишь бы Фёдор не увидел. Нет… спрятался совсем, будто сам боится оказаться правым.
Три глубоких вдоха. Пора!
Кабину раскрываю и в меха прыгаю. Ноги в гнёзда на педали. Ремни перетягиваю, пристёгиваю. Руки на ручки опускаю, затаив дыхание.