Тяжело разобрать дорогу под ногами в дыму, что заполонил поле брани. Поэтому всё на звук и по интуиции.
Бегу к ближайшим на помощь, изрубаю трёх «собак» и «паука»! Дальше откуда–то нарисовалась голубая «гусеница» двенадцати метров в длину, которая вгрызлась в блиндаж, где скрывались наши. Подскакиваю и за хвост её обратно вытягиваю, чтоб быстрее до башки добраться. Впервые так опрометчиво, а что делать⁈ Она может вцепиться, пока я сзади рублю бесполезно.
Вижу, что ко мне лапы сразу с нескольких сторон потянулись. Но крики из блиндажа говорят, что я должен завершить начатое. Два паука вцепляются сзади и елозят своими лапами по броне и крыльям!
Не сдерживая крика от натуги, всё–таки вытаскиваю тварь.
Наращивая успех, новые оргалиды прыгают на меня! Отбиваюсь оставшимися клинками и пробую Голубого добить скорее. А у того в зубах казак!! Срубаю голову твари, вытаскиваю полумёртвого. Осколки стряхнуть хочу, и сшибают меня! Качусь со звоном. Панель в глазах рябит красным. Два крыла, турбина… всё в дребезги.
Но я встаю на ноги, рублю всё, что ещё движется рядом и спешу к последней куче тварей, устроивших на позиции пир! Десятка два монстров, среди которых целых три голубых «собаки», будто они специально в стаю сбились, добивают взвод казаков!
Истошные вопли будоражат душу, свирепею ещё больше и спешу из последних сил.
Протаранив толпу, раскидываю монстров в разные стороны и принимаюсь убивать их по отдельности. Доламываю последние клинки о мерзкие морды и шкуры. Пока я рву механически руками пасть голубой «собаки», две другие накидываются сообща и отрывают последние два крыла!
Оглушаю одну ударом кулака и добиваю прямыми ударами, раскалывая череп. Вторая лезет и получает другой рукой. Хватаю оторванное крыло и орудую им, как саблей. Вгоняю в пасть третьей голубой «собаки».
Из окопов вылезают угрожающе спокойно ещё три «паука», отступаю к пляжу!
Тварей набирается с десяток. Они не спешат лезть, окружают. Рывком уже на подламывающихся ногах достаю одного гада. Стоит сцепиться, лезут и другие.
Идите, идите, сюда!! У меня открывается второе дыхание. Бьюсь, как бешеная собака, вгрызаясь во вражьи тела. Добиваю ногами и руками, ломаю лапы и рву пасти, тыкаю в шкуры обрубками, ковыряю броню… Один крошится, второй, третий. Дохнут оргалиды, давятся, как тараканы! Получите, мрази!! Куда вы там полезли!!
Последний гадёныш шипит отчаянно, и трещит его черепушка. Машу руками ещё секунд пять по сторонам, но уже вхолостую.
Всё, нет больше тварей.
Осознаю это и сходит красная пелена. Взываю к собственным ощущениям. Кажется, перестарался.
Под вой ветра и шум волн тяжело дышу. Человечек внутри меня больше не даёт магии. Сейчас он бесполезен. Сил не осталось. Панель повреждений — сплошное красное пульсирующее пятно. Радар наоборот… чистейший. Стрельбы уже не слышно, твари не орут.
Шатает. Не удержавшись на ногах, падаю на колено, опираюсь и на руку, чтобы окончательно не завалиться. Стоять, Андрей, стоять!! Не время для слабости.
Дым рассеивает красный рассвет, открывая полностью наше поле брани, эту ужасающую картину хаоса. Открывается целое кладбище дымящихся ледяных тел и трупов боевых товарищей.
Боевые машины принцессы тоже здесь. Одиннадцать мехаров. Наверное, пришли полюбоваться на меня, стоящего в центре этого месива из оргалидов. Которое сотворил я.
Они подступили слишком близко, воспользовавшись моим отвлечением, и окружают меня теперь. Надо же, целёхонькие даже.
А у меня из четырёх клинков лишь короткий обрубок, на кистях два и три пальца осталось. Пол крыла и одна турбина уцелевшая на нём. Теперь точно «Суслов».
Сил восстановить ещё одну турбину нет. Не то, чтобы улететь, уйти не смогу. Со стороны пляжа заходят гвардейцы, отрезая путь к воде. Большая часть мехаров как раз со спины встают: машина принцессы, Константина и ещё четверых гвардейцев. Метров двенадцать дистанция, которую любой из них может преодолеть в один миг.
К ним и оборачиваюсь, чувствуя их торжество своей взмыленной кожей.
Да что там… в эфире раздаётся от принцессы злорадное:
— Что Медведь, отвоевался?
Хочется ответить. Сейчас, сейчас, только отдышусь. И с выражением достойно… всех пошлю. Но!
Замечаю в воде, метрах в сорока от берега, отблеск фиолетовый. И в груди холодеет. А вон и «скат» подступил. Тот самый, похоже, который меня на Хоккайдо изрешетил и через эфир связался.
И мы у него, как на ладони. С такой дистанции его ледяная шрапнель пробивает броню на раз! На своей шкуре убедился. Практически всю гвардию одним махом теперь может положить.
А что, отличный план вышел!
И эти дураки даже ничего не подозревают. Они ведь поймали самую заветную добычу. Которая оказалась наживкой.
— Повалите его, и вытаскивайте преступника поскорее, — бросает Небесная до цинизма вымученно.
В эфире что–то изменилось, будто переключилось само на другую частоту. Зашипело и завизжало отдалённо, как из неисправного устройства. Или неких противоречий встречных радиоволн. Сквозь помехи раздался тихий, но ввергающий в ужас шёпот:
— Андрей… Прижмись к земле, и я избавлю тебя от назойливых мух.
Оттого, что тварь вновь заговорила со мной, мурашки прокатились по мокрой коже.
Глава 10Константин Зотов
От такого предложения я даже встал с колена, выпрямившись в полный рост! Потому что смерти гвардейцев уж точно не хочу. Как и не желаю, чтобы меня раскрыли.
А эти не реагируют после зловещего сообщения. Значит, не уловили его. Поэтому вряд ли испугались или хотя бы задумались об опасности с моря.
И что делать? Если крикну всем лечь, меня по голосу подполковник узнает. Да и поверят ли? Чувство, что над головой навис Дамоклов меч, давит неимоверно.
Вот же принцесса удивится, увидев меня! С удовольствием бы посмотрел на её лицо. Но не в данной ситуации. Ведь если меня повалят, Фиолетовый даст залп, зная, что не зацепит меня.
Вылезти самому и спасти их жизни? В море всё ещё поблёскивает шкурой опаснейшая ныне тварь, которой я оказался небезразличен. Что весьма странно и шокирующе. Иначе как объяснить, что мы все ещё живы⁇
А гвардейцы вдруг помедлили после команды Анастасии Николаевны. Особенно когда я поднялся. Некоторые отшатнулись даже. Страшно? Или что с ними не так? Вот и Небесная вдруг зашипела:
— Александр, Иван вперёд. Недобитка испугались? Да он еле на ногах стоит.
— Нет! — Раздаётся голос Ильи.
Его мехар первым выходит ко мне из толпы преградивших мне путь к морю и, не доходя метров пяти, разворачивается спиной. И щетинится на своих, выставляя клинки!
— Не дам! Не подходите! — Добавляет взбунтовавшийся меха–гвардеец.
Вот это поворот!
— Не поняла, Илья. Это что за выходки⁇ — Возмущается принцесса в эфире, вероятно, в надежде, что я не услышу их «семейных» разборок.
— Он дрался за нас, — отвечает Илья. — И так, как никто из нас сегодня. И даже не подумал сбежать. Повредил трёх мехов, а вернулся сам, став десятью. И что? После этого я должен…
— Товарищ Рогачёв! — Перебила принцесса зло.
— После этого я должен его вязать? — Продолжил свою мысль меха–гвардеец. — Не дождётесь, Ваше высочество. И никому не дам, покуда силы меня не оставят, как Медведя.
— Ты забываешься, поручик, — прошипела Небесная. — Именем императора, выполняй приказ. Или сдавай кольцо прямо сейчас!
Секунду, вторую, третью длится пауза. Меха–гвардейцы, похоже, дышать перестали.
— Так точно, товарищ полковник! — Огрызнулся Илья Рогачёв. — В такой гвардии мне места нет. Потому что за последние годы мы потеряли свою честь, гоняясь за призраками.
— В войне нет чести! — Закричала принцесса и в эфире, и наружу.
— А во мне она есть, ваше высочество. Кем бы вы ни были, её не отнимите.
— Илья! — Вмешался Константин. — Не стоит говорить слова, о которых позже пожалеешь! Твоя мысль понятна. И я… поддержу твой порыв.
С этими словами подполковник вывел своего меха вперёд и встал рядом с Ильёй, закрыв меня от принцессы и остальных.
— Кость, ты в своём уме⁈ — Ахнула Анастасия Николаевна.
— В своём, Насть, я больше тебя хочу его поймать и узнать, кто скрывается под этой бронёй. Но сейчас мы должны поступить благородно и дать Медведю уйти.
Новая пауза. Которая длится целую вечность, за которую я пытаюсь высмотреть фиолетовую шкуру твари. А то у меня волосы уже на затылке шевелиться начали.
Не думал, что эти двое вступятся. Теперь им будет сложно утратить моё уважение.
Пошли против Небесной принцессы.
— Будь по–вашему, — бросила та в эфире и взмыла в воздух, где уже добавила с досадой: — Рогачёв, Зотов, готовьте письменные объяснительные, позже решу, что с этим делать.
— Есть, товарищ полковник! — Ответил Илья дерзко.
— Хорошо, Насть, — выдал Константин спокойно.
Выдыхаю с облегчением, когда вижу, что мехары начинают улетать по указаниям принцессы на патрулирование.
Всё–таки они хорошо подставились сами и подставили оборону, собравшись здесь. Но вроде пронесло, как курицу в ведре под ястребом.
— … ты видел, как он двигался, — слышу в эфире от Максима. — Как сущий дьявол. Это он до этого игрался с нами что ли?
— Он двигался, как наша Агни, — раздалось с тоской от незнакомого меха–гвардейца.
— Как нам не хватает её, заловила бы этого уже давно…
— Замолчите, господа, — обрубил Константин с самым чётким голосом в эфире.
— А лучше заткнитесь вообще, — прорычала принцесса. — Такой лёгкой победой мы обязаны преступнику. Тошнит от себя и от вас.
— Надеюсь, иркутские новобранцы вас завтра порадуют больше, — выдал Константин не без иронии.
— А? Уже завтра? — Раздалось усталое от принцессы. — Кость, займёшься?
— Вместе с Ильёй, если только.
— Сговорились?
— Как можно, ваше высочество?..
Подполковник остался последним, кто не покинул пляж. А я уже устал стоять, изображая статую. И гипнотизируя водную гладь, где пропали враждебные отблески.